На протяжении уже тринадцати лет Денис вместе со своим коллегой Андреем Федорцовым ведет автомобильное шоу «Главная дорога» на НТВ. За это время на современном телевидении можно запустить и похоронить с десяток проектов, но автомобильные приключения двух ироничных мужчин средних лет по-прежнему в эфире, и ведущие программы совсем не похожи на людей, которых жутко утомляет многолетняя рутина. Возможно, автомобилист-любитель не самый завидный статус в эпоху культа велосипеда, однако Денис и Андрей весьма ненавязчивы в этой старомодности, к тому же всегда готовы прийти на помощь тем, кто постоянно испытывает себя на прочность на дорогах.
«МК» обсудил с Денисом Юченковым женщин за рулем, актерскую халтуру и глас народа.
— Зима выдалась для автомобилистов довольно насыщенной приключениями. Вам, наверное, пришлось в программе учитывать все эти сезонные кошмары?
— Конечно, нам, как и всем автомобилистам, пришлось попотеть, откапывая свои машины и показывая, что нужно делать в таких ситуациях. Правильный ответ — сидеть дома (смеется).
— Вы припоминаете нечто похожее?
— В моей памяти остались снегопады и морозы, но я тогда был маленький и жил не в Москве. Я родился в Ульяновске, где настоящая зима не являлась редкостью. Там и снег особо не убирали, и мы сами протаптывали себе дороги. Хотя в детстве снег — это прекрасно. У меня сын тоже был в восторге от снегопадов, валялся в снегу, и даже я сам попадал, вспомнил детство. Но если куда-то нужно ехать, то, конечно, возникает проблема.
— Насколько я знаю, водить вы научились в юном возрасте и с тех пор являетесь убежденным автомобилистом. Как вы относитесь к разговорам о том, что своя машина в Москве вроде бы уже и не очень нужна?
— Я люблю водить, еще ребенком папа меня сажал за руль, с нарушением правил, конечно, но происходило это в поле, за городом. Сейчас на нас, на частников, на любителей сидеть за рулем, конечно, идет атака. Но это реалии жизни. Я и сам часто пользуюсь каршерингом, что при цене на парковки в центре города, а я служу в театре «У Никитских ворот», бывает выгодно. Но своя машина ближе к телу. Я без нее не могу, потому что целый день в разъездах. И мне нравится рулить, я от этого не устаю и получаю удовольствие. Ведь если ты нервничаешь за рулем, остро реагируешь на перестроение автомобилей, то лучше ходить пешком или ездить на общественном транспорте.
— Вы пример завидной стабильности. В театре служите уже восемнадцать лет, программу «Главная дорога» ведете тринадцать лет, что по меркам телевидения довольно долго…
— Я бы хотел, чтобы эта передача, руководителем и идейным вдохновителем которой является Илья Александрович Скрябин, продолжалась вечно. Чего уж лукавить, это интересно — новые люди, новые машины, все время что-то происходит. Иногда встречаешь молодого человека лет 25–30 — и он говорит, что вырос на нашей программе (смеется).
— Когда вы начинали работать в программе, то предполагали, что это может быть надолго?
— Я пришел в программу после Паши Майкова, около месяца поработал, поцентрил в кадре, но потом руководство выбрало Вилле Хаапасало как человека более медийного. Правда, Вилле плохо говорил по-русски, поэтому я стал закадровым голосом программы, а через год снова появился в кадре. У меня была некоторая уверенность относительно того, что все это не закончится сразу. Нам с Андреем было интересно, мы постоянно включались в процесс и актерски, и режиссерски, пытались и пытаемся вносить что-то свое. А если нам интересно, то это как в театре: если актер неравнодушен, то и зрители будут с удовольствием за ним следить. Так же и с ведущими. Мы копаемся в машинах, рассказываем о разных ситуациях, и, если делаем это увлеченно, то наша увлеченность даже через экран передается. Потом тема машин вечная и всегда будет интересной. Правда, сейчас нам, наверное, нужно в основном ориентироваться на женщин. Их за рулем все больше, и все чаще встречаются настоящие звезды — ты ее видишь, она тебя нет, думает, что одна во всей автомобильной вселенной.
— При этом есть статистика, по которой женщин можно назвать более ответственными водителями…
— В серьезные аварии с неприятными последствиями женщины действительно попадают реже, потому что они более аккуратны. Но и истеричных тоже много. И еще очень часто сталкиваюсь на дороге с женщинами-водителями, которые борются за равноправие. Такие очень редко пропускают на дороге мужчин. Хочешь перестроиться, например, а они встанут так, чтобы ты не проехал, пока она не проедет. Хотя и среди мужчин-водителей таких тоже хватает.
— Телевизионная рутина все время ставит под сомнение то, что эту работу вообще можно называть творческой. У вас за все это время случались ситуации, когда вы чувствовали себя очень усталым человеком?
— Перед отпуском, когда впереди месяц на море, конечно, начинаешь думать: «Скорее бы все это закончилось, хватит уже!» Но я на программе не устаю, потому что она все время разная, и в ходе работы постоянно возникают ситуации, которые нужно решать здесь и сейчас. Вот мы постоянно выходим в народ, даже не меняя съемочную одежду, и общаемся. В наши обязанности входит иногда сливаться с толпой и выслушать глас народа. И глас этот не всегда входит в программу, бывает просто невозможно забибикать высказанное количество слов (смеется).
Я вообще по жизни люблю движуху. Мой дедушка родился в Москве, но раньше актеры все время переезжали, и я появился на свет в Ульяновске. Однако в Москву мы приезжали довольно часто, и, когда я видел широкие дороги и мчащиеся по ним машины, меня просто распирало от удовольствия. Я, наверное, всегда мечтал оказаться в этом городе, а уж стать ведущим автомобильной программы, где можно погонять и испытать на себе даже аварийные ситуации, — так это просто подарок судьбы.
— В театре у вас большая загрузка?
— Я играю четырнадцать спектаклей в месяц, и это тоже своего рода фабрика, я хожу на работу через день. Физически, конечно, устаешь, но выручает то, что играешь разные спектакли. Играть один и тот же было бы тяжеловато. Я всегда недоумевал: как ребята, занятые в западных мюзиклах, каждый день по году — по два играют одни и те же роли. Это же с ума можно сойти. А когда есть возможность выходить с разными спектаклями, в разных ролях — и положительных, и отрицательных, и комедийных, и трагедийных — ты получаешь удовольствие, потому что все время разный.
— У вас потомственная актерская семья, а среди актеров, насколько я знаю, телевидение не пользуется особым уважением. В вашей семье было так же?
— Многие мои коллеги относятся к работе в тех же телесериалах как к халтуре. И что уж лукавить: среди сериалов, которые идут по нашим каналам, далеко не все надлежащего качества. Но если ты делаешь свою работу честно, то это в любом случае вызывает уважение. Мои родители мной гордятся — все-таки мальчик в телевизоре. Я и многим моим коллегам рассказываю, чего стоит этот жанр, который они называют низкопробным. Они привыкли выходить на сцену и играть друг с другом, но пусть попробуют выйти на улицы и поиграть там с разными людьми, где на вопрос «куда вы так спешите на красный свет?» можно получить очень интересный ответ.
— Телешоу про автомобили есть во многих странах, но только одна программа стала своего рода иконой для этого формата. Речь о Top Gear времен, когда ее классическая команда работала на BBC. У вас не было соблазна им подражать?
— Был соблазн получить их бюджет и их возможности снимать такой шикарный продукт. У меня до сих пор в памяти сюжет, в котором на полигоне за машиной гнались танки и стреляли по ней. Наверное, на эти деньги можно было снять полнометражное кино. Но у нас же хотели запустить франшизу Top Gear…
— Она выходила в эфир, но недолго…
— Не прижилась, потому что чужая. Мне кажется, «Главная дорога» ближе к народу, понятнее. Мы делаем не подобие чего-то, а свое.
