— Иван, после того как сборная России вылетела в четвертьфинале командной гонки, вы снялись и не стали участвовать в утешительном забеге «из-за травмы спины». Это действительно так? А то после Евгения Плющенко травме спины не все поверят...
— У меня душевная травма, которая стреляет в спину. (Смеется.) На самом деле в спорте высших достижений травмы — обычное дело, с ними живут годами. И сказать, что у меня ничего не болит, я не могу. Болит давно, лет с 18. Поначалу я мог бежать, меня обкалывали обезболивающими. Но настал момент, когда лучше было уйти и не мучить ни себя, ни болельщиков. Была возможность сделать замену, поэтому я и снялся: помочь команде уже ничем не мог. Вот и сослались на травму, надо же было какой-то аргумент привести.
— Сразу после окончания выступлений в Сочи вы сказали, что берете паузу в карьере. Означает ли это, что вы можете совсем завязать со спортом?
— Пока не готов делать такие заявления. У меня еще есть контрактные обязательства, которые нужно отработать. Просто у меня закончился сезон. Можно, конечно, было добегать до конца марта, до чемпионата мира по многоборью. Но я многоборье давно уже не бегал, это не совсем для меня интересная дисциплина, я там все выиграл. А гоняться с молодыми спортсменами на тех дистанциях, которые у меня непрофильные, мне неинтересно. Я же пока должен обдумать то, что произошло в Сочи. И принять для себя решение, как быть дальше. Тренироваться ли? И если тренироваться, то с кем? Какие цели перед собой ставить? Просто так ездить на сборы и проедать государственные деньги — не то, чего мне хочется от спорта. Если пойму, что могу выигрывать, биться за медали и что для этого есть условия, — почему бы и нет?
— Вы перед Олимпиадой чувствовали, что находитесь не в лучших кондициях?
— За неделю до Олимпиады все было здорово. Я пробежал на «Адлер-арене» с рекордом катка 3 тысячи метров. И выходил на пятерку с четким пониманием, что буду бороться за медаль. Я понимал, что за «золото» тяжело будет биться, потому что Свен Крамер силен. Но по ходу сезона были определенные опасения. Курс, который мы выбрали в подготовке на командную гонку и «полторашку», был сбит. Мы ни одной гонки не провели так, как планировали. Но было принято совместное решение, что будем стараться взять «золото» на «полторашке» и в командной гонке. Я принимал самое непосредственное участие в планировании, и вина на мне лежит такая же, как и на тренерском штабе.
— Вы за последние годы сделали очень много для популяризации конькобежного спорта в стране...
— Но пока я вижу только обвинения президента Союза конькобежцев России...
— В том, что вы растратили себя на медиа?
— Да, именно. Если нужен человек, который должен отвечать за все неудачи мужского конькобежного спорта в стране, я согласен им быть. Я не жалею ни о чем, что сделал в своей жизни. Я благодарен всем людям, которые помогали мне в моей карьере. И президенту СКР Алексею Кравцову я тоже благодарен. Но нужно уметь проигрывать. Тем не менее радует, что есть болельщики, которые поддерживают. Радует, что журналисты после того интервью Кравцова позвонили и сказали: «Ваня, ты уж извини, но мы должны это написать». Это говорит о том, что определенный кредит доверия у меня есть. А что касается популяризации моего вида спорта... Я задачи такой себе не ставил. Но если хоть несколько детишек, увидев по телевизору меня и мои победы в прошлом, встали на коньки (хотя на самом деле счет идет на тысячи), то это очень здорово. Сейчас у меня самого растут два замечательных ребенка, которых надо воспитать и сделать так, чтобы они тоже дружили со спортом.