…Гимнастика, пожалуй, самая капризная из существующих в мире женщин. В редких, очень редких ребят она влюбляется с первого взгляда. В основном она старается помучить. Юру Рязанова она мучила, наверное, больше других. Но он ее любил очень сильно. Он и его тренер, Игорь Калабушкин.
На глаза тренеров сборной Рязанов попал вовремя — где-то в 12 лет. Хотя Юре вообще страшно “везло” в жизни — он рос в эпоху перемен: его юниорские годы пришлись на тот период, когда юниорская сборная существовала только на бумаге, а посему шанса зацепиться в ней не было. Юниоры собирались только перед молодежными чемпионатами Европы, и этому парню хватило одного неудачного старта, чтобы не попасть в команду.
— Они после этого исчезли года на два, — рассказывает старший тренер мужской сборной России Евгений Николко. — Я, правда, не очень следил за ними. Тогда я был занят личным учеником — Лешей Немовым. Но на Круглом они не появлялись, это точно. Да и сборов-то настоящих у юниоров не было. Потом, когда приехал новый главный, когда появилась новая федерация, когда была воссоздана юниорская команда, Игорь привез показать Юру. Тяжеловат он был для гимнастики, это так. Но где их взять, легких, но трудолюбивых?! А Юра Рязанов был потрясающе трудолюбив. И как-то очень серьезен и честен в этом. Это не было трудолюбие для тренера или для того, чтобы отличиться. Он не мог по-другому. Простая ситуация: после окончания сбора все получают задание для работы дома, чтобы не прерывать цикл тренировок. Так вот единственным гимнастом, который приезжал на новый сбор полностью готовым к работе, был Юра. Остальных неделю восстанавливали. Этим летом отпускал его со сборов — у него были госэкзамены в университете, и он тут же поступил в Академию госслужбы, то есть готовился еще и к вступительным экзаменам. А у него комбинация на перекладине по сложности была слабоватой. Я разрешил пропустить сбор, но дал задание на перекладину. Сам не верил, что выполнит — у парня столько экзаменов! Но он приехал на контрольную тренировку и показал упражнение. Поэтому и был он у меня любимым учеником. За честность, за работу…
* * *
…Я первый раз обратила внимание на Рязанова по ходу чемпионата мира в Орхусе в 2006 году. В многоборье выступали двое — Девятовский и Рязанов. Блистал Макс Девятовский. Чуть-чуть не дотянул до медали. Но было очень важно увидеть второго надежного многоборца, ибо именно его в России не было много лет. Тем более что лидеру всегда необходим хороший “забой” — появляется право на ошибку. Рязанов работал так обстоятельно, так прикрывал Девятовскому тылы — плакать хотелось от восторга и вспоминать все, что писали поэты о надежности русских мужиков.
Когда встречала команду в аэропорту, утопая в восторгах, подошла поздравить Юру. Он отстранился:
— Макса поздравляйте. Мне до медали далеко…
* * *
…К основным стартам этого сезона Юрий Рязанов подходил лидером сборной по многоборью. На чемпионате Европы в Милане стал третьим. А мог бы — вторым. Если бы не грубая ошибка при приземлении на прыжке. Мог бы и первым, если бы ему была присуща та легкость, которая отличает чемпионов. Гимнастика снова испытывала его на любовь к ней. Жестче стал его тренер Игорь Калабушкин. На все вопросы отвечал одно: “Мы еще докажем свое. Юрка у меня такой — он на полпути не останавливается”.
Старт чемпионата мира в Лондоне был не рязановским. В “квалификации” из двух российских многоборцев сильнее выглядел Максим Девятовский. На его медаль все и настроились.
После грубой ошибки на втором снаряде — на коне — Максим, отлично отработавший вольные, слишком долго собирал себя. Медаль от россиян ускользала ужом.
Юра же поднимался снизу — с 23-го места из 24 возможных. Он стартовал с коня. Злую шутку с ним сыграло то, что судьи опробовали новые правила, принятые после Олимпийских игр. Чемпионат мира стал первым стартом высокого ранга, на которых эта редакция правил работала. А посему трактовка исполнения элементов разнилась очень сильно. Можно и сейчас спорить, справедливы ли были те 13,400, которые получил Рязанов. Тренеры ему сказали: “Просто работай. Остальное не важно”. Наверное, Юрий Рязанов не был бы Юрием Рязановым, если бы не решил побороться. И он боролся…
Рассказывает Евгений Николко:
— …Помня про ошибку на чемпионате Европы, перед прыжком в разминочном зале я сначала предложил упростить прыжок — вместо прыжка Юрченко с поворотом на 900 градусов сделать поворот на 720 градусов. Он отказался, сказал, что будет прыгать полную сложность. Тогда я попросил сделать “два с половиной винта” еще до выхода на помост, в разминочном зале. Это необходимо для того, чтобы при выполнении на оценку можно было подкорректировать ошибку. Обычно ребята считают себя слишком опытными, боятся травмироваться и сопротивляются таким требованиям. И просто разогреваются перед выходом. Юра без звука пошел на снаряд. Все сделал. На соревновательном помосте все выглядело безупречно. Юра стал набирать баллы...
Сам Юра рассказывал: “После коня посидел, поразмыслил и решил идти на полную сложность. Терять уже было нечего, а бороться надо до конца”.
К часу ночи по московскому времени все было закончено: Юрию Рязанову впервые за последние десять лет с 1999 года удалось завоевать медаль по многоборью для России…
* * *
…Я встречала ребят в аэропорту. Вышел Юрка. Как всегда, сосредоточенный. Стала его поздравлять. Он не ответил. Только с абсолютно счастливой, беззащитной в этом счастье улыбкой ткнулся лбом в плечо. Он принял поздравления…
А через восемнадцать часов пришло страшное сообщение об автокатастрофе на сто шестьдесят первом километре федеральной трассы М7. Когда ребята из владимирской школы приехали на место катастрофы, то увидели разбросанные по трассе вещи. И медаль, лежавшую рядом с Юрой. Медаль, не покинувшую его даже после смерти…
P.S. После Юриной гибели мы долго говорили с Евгением Николко. На прощание он сказал: “А знаешь, мне ведь тоже не хватает информации о Юрке. Есть ребята, которые все всем рассказывают. А Юра всегда говорил: у меня все в порядке. И работал как никто. Вот вопросов и не было. Очень скромный, очень работящий. Идеальный ученик. А мы же в зале работаем. Вот и знаем о нем только как о самом надежном в сборной гимнасте”.
Мы долго с Евгением Григорьевичем искали точную формулировку рязановского характера. Нашли. Он был человек, который не давал повода задавать себе вопросы…