До академии «Спартака», где в это солнечное теплое июльское утро прощались с великим футболистом и тренером Георгием Ярцевым, я добирался от метро «Сокольники». Выйдя из подземки, стал искать цветочный магазин, чтобы купить красные гвоздики. Ближайшим оказался сетевой «Мосцветторг». На кассе двое пожилых мужчин расплачивались за большой букет красных и белых роз.
— А вам какие? — спросила продавщица.
— Красные гвоздики.
— Гвоздик не осталось. Все раскупили с утра. Да и розы мужчины вот последние берут. Хотя погодите, есть еще шесть гвоздичек. Тоже последние.
Пока она заворачивала красные гвоздики в белую бумагу, я спросил, знает ли, почему цветы именно такого цвета сегодня покупают.
— Да, конечно. На прощание с Ярцевым люди идут. К полдесятого уже почти ничего не осталось. Вот новый заказ сделала, скоро должны подвезти. Давно такого спроса не было. Хотя лучше бы его и не было совсем, цветы ведь в основном для радости покупают, — грустно улыбнулась продавщица.
В трамвае почти у всех в руках были букеты. Люди негромко переговаривались, и часто в их разговорах звучала фамилия «Ярцев». Мы ехали, чтобы еще раз увидеться с ним. И сказать спасибо за все, что мы вместе с ним в футболе прожили.
К манежу спартаковской академии, где проходила церемония прощания, выстроилась большая очередь. В которой вместе стояли и ветераны команды, и известные футболисты, и тренеры, и игроки юношеских и молодежных красно-белых команд, и простые болельщики. Все, с кем и ради кого играл, а затем работал Георгий Ярцев. И как-то не верилось, что его больше нет с нами, что теперь придется жить без ярцевского футбола — умного, смелого и честного. Не прячущего эмоции и не стыдившихся их.
До последнего момента заходить в манеж не хотелось. Все пропускал и пропускал вперед других, неосознанно оттягивая миг, когда придется пройти мимо него, положить цветы, выйти на улицу и снова окунуться в жизненную суету.
● ● ●
Огромное здание, вмещающее целое футбольное поле. Огромная гора цветов у гроба. Возле которого в почетном карауле замерли главный тренер сборной России и «Ростова» Валерий Карпин, генеральный секретарь РФС и будущий президент премьер-лиги Александр Алаев, футболист и тренер Николай Писарев, бывший президент РФС Николай Толстых. И негромкий голос патриарха Никиты Симоняна: «Говорить очень тяжело. Мы провожаем великого футболиста, золотой фонд «Спартака». И за все, сделанное им, — нижайший поклон. Пройдут годы, но память и благодарность за все, сделанное для нашего легендарного клуба, который родился 19 апреля 1935 года, останется. Дорогой Георгий Александрович, низкий тебе поклон. Я сейчас в таком возрасте, что, думаю, скоро с тобой встретимся. А пока — спасибо тебе от меня, последнего оставшегося олимпийца. Вечная память», — говорил Симонян.
От этих слов становилось еще печальнее. И одновременно приходило понимание: какие же мы счастливые люди, что живем одновременно с Ярцевым. С Никитой Павловичем, Юрием Семиным, Михаилом Гершковичем, Олегом Романцевым, Владимиром Пильгуем, Анзором Кавазашвили, Александром Мирзояном, Евгением Ловчевым, Ринатом Дасаевым, Сергеем Родионовым, Валерием Газзаевым, Вячеславом Фетисовым и еще многими великими спортсменами и тренерами, пришедшими в этот день проститься с Георгием Александровичем, сменявшими друг друга в почетном карауле, вспоминавшими добрыми словами Ярцева.
Олег Романцев стоял немного в стороне ото всех. Возможно, ему, как одному из самых близких друзей и соратников Ярцева, было особенно тяжело. Почти все время он молчал, а потом нашел в себе силы сказать несколько теплых слов о Георгии Александровиче.
«Как говорил сам Георгий, там, откуда он родом, нужно было выживать. И ему надо было проявлять характер с детства, чтобы кем-то стать. Потом он стал футболистом, и тоже нужно было проявлять характер. Потому что было много претендентов, в первую очередь из крупных городов, из столицы, на место в «Спартаке». Он свое место в команде завоевал. Благодаря своему характеру. Затем тренером стал хорошим. И моим другом. Великолепным другом.
На него можно было положиться. Я спокойно уезжал. Когда команда оставалась на нем, знал, что все будет в порядке. Как минимум останемся на своем месте или, скорее всего, сделаем шаг вперед», — делился воспоминаниями Романцев.
● ● ●
Траурную церемонию вел ветеран «Спартака», тележурналист Евгений Ловчев. Почти перед самым ее завершением он сообщил, что Ярцева похоронят не на Троекуровском кладбище, как планировалось ранее, а на Преображенском. Рядом с сыном Александром, трагически погибшим 19 февраля 2007 года. Об этом очень просил сам Георгий Ярцев в свое время.
Когда Ярцева выносили из манежа «Спартака», собравшиеся провожали его в последний путь долгой овацией. Не смолкавшей даже после того, как кортеж направился к кладбищу.
Немного поодаль от входа я увидел Юрия Мишина, среди прочих команд немного поигравшего в свое время в костромском «Спартаке» с Ярцевым. А затем работавшего долгое время в руководстве «Торпедо». Постояли немного вместе.
«Мог терпеть долго, объясняя, что и как надо делать, как играть. А затем вспыхивал, говорил в лицо все, что думал. И снова успокаивался. И еще он был очень справедливым и благородным», — поделился своими воспоминаниями о футболисте и тренере Ярцеве Мишин.
Таким мы и запомним Георгия Александровича. Низкий ему поклон.