В страшное для репутации время мы живем. Вот только что она, зарабатываемая ежедневным трудом, годами, результатами учеников, была. А вот – ее уже нет. Зато есть заголовки в информационных лентах о «расследовании дела об издевательствах над фигуристами в группе Евгения Рукавицына». Где та грань в словах, за которую нельзя переходить?
Если сжать интервью фигуристки Елизаветы Нугумановой с обвинениями тренерского штаба, то выглядеть это будет примерно так: тренеры упрекали за лишний вес (а она считает, что его не было, потому что «в зеркало смотрит»), неоправданно не заявляли на соревнования – чемпионат России и финал Кубка России, лишили возможности попасть в сборную команду, отправили тренироваться на младший лед (25 человек), запретили вести соцсети, всячески подкалывали и троллили.
А, да – еще Лизе угрожали. И из спорта выкинуть, и физической расправой. Типа: поставит один из тренеров подножку, фигуристка и расшибется. Главный злодей всей истории – тренер Евгений Рукавицын. У них, что называется, разные весовые категории. Но народ вовсю жаждет услышать комментарий тренера после интервью Нугумановой «Матч ТВ», а он чего-то ничего не говорит.
От уровня подачи обвинений немного неловко – серьезнейшие темы в очень уж детской озвучке, иногда просто поток сознания без фильтра. Претензии спортсменки могут прозвучать на реакцию: «какой кошмар!». Но для тех, кто совсем не в теме. Кто за фигурным катанием следит, тот проблемы катания Лизы знает. И из сказанного не бьется аргументами, пожалуй, только последнее – насчет подколок и троллинга. Тут надо быть свидетелем.
Но наше фигурное катание – наше все. Поэтому каждый чих в нем – это набат, а каждое обвинение – повод для обобщений и беспокойства. Итого: что у нас (не вовлеченных в ситуацию) есть? Вырванные слова из контекста не только сказанного, но и вырванные из контекста событий. И при любом исходе ситуации – репутационные потери обеих сторон.
Елизавета Нугуманова – девушка обаятельная. В современном одиночном женском катании России заявить о себе сложно, если ты не способен показать элементы ультра-си. Хотя – можно. Снискавшая всеобщую любовь Даша Усачева не исполняла ни тройной аксель, ни четверные, но покоряла и судей, и зрителей стабильностью и безупречной чистотой катания.
Лиза перечисленное не показывала, а раскладывать каждый этап ее, не столь уж богатой спортивными достижениями, биографии смысла нет. Была призером этапов юниорского Гран-при, лучший результат на чемпионате России – шестое место в сезоне-2020/21. Но фигуристка с шармом, серой мышкой не назовешь никак. Еще она излучала оптимизм, а чудесная улыбка всегда приятна. Правда, в словесной форме оптимизм иногда был похож на завышенную самооценку. Из серии «я бы поехала и заняла первое место». В спорте это «бы» не катит, а лично для спортсмена работает в жесткий минус – теряется объективное восприятие себя в конкурентной среде.
Жестокость и жесткость в спорте – тема вечная. В том числе и потому, что для кого-то тренировки до изнеможения, например, недопустимы, а нужны лишь те, что в кайф и для удовольствия, или непонятны требования тренера высшего эшелона держать определенный вес. Хотя специалисты не скрывают: девочкам с лишним весом приходится постоянно объяснять – создаешь проблемы коленям и позвоночнику, прыжки не пойдут, недокруты никуда не исчезнут. Одна понимает и не набирает лишнее. А кто-то отвечает: мне и так комфортно. Но те, кто так реагирует, результатом, конечно, не блещет.
«Я же тоже смотрю на себя со стороны и понимаю, что на льду выгляжу хорошо. Не слепая же я. И, если бы понимала, что выгляжу не очень, я бы обязательно все исправила, но это не так. Ну, не толстая я! А тренеры мне весь прошлый сезон говорили обратное: что я полная, что не получается ничего из-за веса», – так рассказывает Лиза. Все люди разные, любое неприятие возможно. Но, полагаясь лишь на собственную оценку, в спорте тогда надо очень четко, внятно оценивать и собственные шансы на успех в условиях конкуренции.
А, если не хочется ломать себя, но и прощаться с фигурным катанием тоже нет желания, надо, видимо, найти тренера, который будет согласно кивать головой: конечно, худеть не надо, прыгать не надо, возьмем улыбкой и обаянием. И кататься тогда в свое удовольствие, что называется, без претензий. Потому что взять «этим» нельзя даже этап Кубка собственного города.
Как-то во одном из интервью тренер Тамара Москвина, давая характеристику группе наших чемпионок, сказала: это не конвейер, а огромный поток человеческого потенциала. И тренеры никого не отбрасывают, просто кто-то уходит с высокого уровня. Привела пример: десять студентов окончили институт и поступили в научно-исследовательскую организацию. Один придумал что-то умное, а другие только бумажки перекладывают.
Лиза тренировалась у Алексея Мишина, потом – Ангелины Туренко, три последних года – у Евгения Рукавицына. В голом остатке, если так же жестко судить, как проехалась спортсменка по тренерам, – «перекладывает бумажки».
Но все эти рассуждения абсолютно не означают, что не нужно понять случившееся в группе Евгения Рукавицына и то, почему тренирующаяся там три года фигуристка вдруг вылила на голову наставников такой ушат грязи. Сама Лиза говорит, что последний сезон работала вовсе без тренера, поэтому и результатов – ноль. «Мне говорили: «Ты не заслуживаешь музыку на старшем льду. Ты не заслуживаешь тут кататься, я так решил».
При этом – группу не покинула. И в том же интервью утверждает, что конфликта с тренером Рукавицыным у нее нет. «Я позитивная девочка, неконфликтная».
Теперь он есть. Федерации фигурного катания Санкт-Петербурга проведет расследование в связи с заявлением Елизаветы Нугумановой. Олимпийский чемпион Антон Сихарулидзе совсем недавно стал президентом федерации фигурного катания на коньках Санкт-Петербурга. А буквально только что его избрали вице-президентом ФФККР. Работы в условиях, когда надо удержать фигурное катание в условиях санкций и отсутствия международных соревнований, много. Но именно сейчас важно не упустить и подобные истории. Сихарулидзе обещает, что с тренером и спортсменкой состоится разговор, а пока стоит снизить градус обсуждения. Но и тому, и другому придется ответить за слова: и конкретно сказанные в интервью, и предполагаемые, которые Елизавета обещала подкрепить некими доказательствами.
Правда, градусы такие корректировке не подлежат. Если они повышены, значит, тема прозвучала. Во благо или нет? Это уже другой вопрос. Потому что прозвучать может и абсолютная глупость – чем более навороченная, тем сильнее эффект.
Но есть, кстати, и еще один повод разбираться в ситуации серьезно, если кому-то не хватает просто человеческого подхода. Недавно ISU в новой политике защиты спортсменов определил, что понимается под домогательствами и жестоким обращением, и обратил внимание на то, как повысить осведомленность о существовании издевательств и домогательств в спорте. В перечне существует, помимо сексуального, физическое, психологическое насилие и пренебрежительное отношение или бездействие.
Удар кулаком, пинок и тому подобное, что привело к травме или повреждению – это физическое насилие. Оно же – принуждение спортсмена к физической активности, не соответствующей его возрасту или телосложению, или во время травмы. А психологическое насилие – это вообще простор для фантазии в обвинениях: словесные оскорбления, унижения, запугивание. То есть вообще все, что задевает «чувство собственного достоинства или самооценку» спортсмена.
Регламент ISU дает возможность каждому спортсмену сообщить о нарушении в письменной или устной форме: организатору соревнований, представителю медицинской комиссии ISU или назначенному омбудсмену по вопросам домогательств и жестокого обращения.
История Нугумановой носит внутренний характер, не для ISU. А вот резонанс всего, что происходит у нас, может быть каким угодно. Фигурное катание России – выступают наши спортсмены или отстранены – всегда под мировым колпаком. И всем памятна история на Олимпийских играх с обвинениями лично президента МОК Томаса Баха в излишней холодности Этери Тутберидзе по отношению к Камиле Валиевой.
Что же касается самого конфликта, то разобрать его нужно обязательно. Потому что в тандеме ученик – тренер пострадавшей стороной может оказаться любая. Но каждой нужно отвечать за свои слова и действия.