- Должен сказать, я был очень встревожен, когда смотрел соревнования по телевизору, мы видели, как спортсменка борется, было видно, какое огромное давление она испытывает, - сказал Томас Бах о выступлении Камилы Валиевой. Пресс-конференция практически вся была посвящена фигуристке и ее окружению. - Я увидел, как холодно ее встретили после выступления тренеры. Прошли мурашки по коже, ей не создали комфорт, с ней говорили очень холодно. Это потрясло, это был какой-то жест разъединения. Для меня это сильное впечатление: я не понимаю, как можно быть настолько холодными по отношению к этой девочке. Затем, когда я прочитал позже комментарии Александры Трусовой, подумал, что сложившееся впечатление не было таким уж неправильным. У меня нет уверенности, что ближайшее окружение Камилы заслуживает доверия. В связи с тем, что уже произошло, и в связи с тем, что касается будущего.
- Почему была подана апелляция в CAS?
- Потому что мы не хотели, чтобы Валиева участвовала в личном турнире после известия о положительном допинг-тесте. И мы проиграли суд. Нужно уважать право, если не принять его, международного спорта больше не будет. Нам пришлось принять непростое решение по церемонии награждения, мы объясняли эту дилемму. Мы предложили встретиться с фигуристами из США и Японии и хотели все услышать из первых уст. Встреча с фигуристами США (команда Японии от встречи отказалась – ред.) длилась больше, чем полтора часа. Мы многое узнали о том, что думают спортсмены, были представлены некоторые идеи, как можно решать вопросы.
А такие вопросы есть. Это касается и участия несовершеннолетних спортсменов в Олимпийских играх. Может быть, опасно высказывать личное мнение по этому поводу до того, как дело завершилось, но мне кажется, что антидопинговые правила должны обеспечить справедливость состязаний. Ко всем должны применяться одни и те же правила. Нам надо решить, как этого добиться, учитывая особые условия, в которых находятся спортсмены, особенно несовершеннолетние.
Мы уже начали думать об этом. Нам надо это решить. Но надо провести консультации. Нужно идти по двум направлениям: первое, WADA, необходимо найти путь, как можно адаптировать правила, второе, есть национальные федерации, они - заинтересованная сторона. Может быть, нужно поднять минимальный возраст участия для спортсменов. Мы инициируем такое обсуждение и дадим пищу для размышлений.
- Есть ли вина МОК в провале Валиевой в личном турнире из-за того, что происходило вокруг нее все эти дни?
- Есть положительная проба «А», и с ней нужно было разобраться. Нельзя решить проблему, если мы будем ее игнорировать. И мы не игнорировали. Естественно, мы слышали разные мнения, но мы следуем букве закона и в то же время переживаем, что в организме 15-летней девочки обнаружен незаконный препарат. Мы считаем, что винить в этом случае надо тех, кто за это отвечает.
- А решение МОК передать дело Валиевой в CAS за 48 часов до соревнований не способствовало усилению давления?
- Это не наша вина. Есть ситуация с положительным тестом, ответственность всех органов - обеспечение справедливых условий для проведения соревнований, мы отреагировали за 48 часов. Даже если бы это случилось за два часа до соревнований, мы все равно должны были гарантировать справедливые условия для всех.
- Вы говорите, что Валиева – «защищенное лицо», что МОК сделал для ее защиты?
- Ну, во-первых, не МОК должен заниматься защитой Камилы Валиевой, эти правила устанавливает не МОК, а WADA. МОК выделил этому подразделению больше денег, чтобы оно могло отслеживать дела. У нас есть полная уверенность, что WADA приложит все силы для расследования этого случая.
Мы будем выяснять, нет ли в ситуации с Валиевой элементов «жестокого обращения» с ребенком со стороны тренерского штаба. Это еще предстоит понять, когда мы узнаем всю правду, что же это было? Когда ответственные за это понесут наказание. Я рассчитываю, что они понесут самое жесткое наказание. Надеюсь, мы добьемся справедливости.
- Место ли Этери Тутберидзе на Олимпийских играх?
- Мы попросили провести расследование, потому что должны пролить свет на эту ситуацию. Мы верим WADA и не будем сомневаться при принятии мер, которые необходимы. Я имею в виду, говоря это, что меры могут быть очень строгими.
МОК выделил больше денег, чтобы WADA могло отслеживать подобные дела. У нас есть полная уверенность, что организация приложит все силы для расследования этого случая. Что касается окружения спортсменки, то наши возможности чрезвычайно ограничены. Мы не полиция, не можем проводить допросы или преследования.
- Почему вы не посетили произвольную программу фигуристок?
- Я не уверен, что я первый президент МОК, который не присутствовал на соревнования фигуристок, в Пхенхчане или в Сочи, по-моему, я тоже не присутствовал. Мне не кажется, что значимость и ценность соревнований зависит от того, кто на трибунах, важнее то, что происходит на льду.
- Как ведет себя окружение в расследовании?
- Вопрос окружения всегда очень важен, потому что речь идет о несовершеннолетней спортсменке. Мне приходилось выслушивать много лжи и оправданий, когда ранее выявляли запрещенные препараты в организме. Допинг крайне редко принимает просто сам спортсмен, всегда есть какие-то люди среди сопровождающих лиц, которые принимают в этом участие.
Роль сопровождающих лиц может быть разной: они могут помогать, содействовать или, может быть, заставлять спортсменов принимать допинг. Но проблема в том, что на многих слушаниях спортсмены просто ничего не говорят. Я надеюсь, что спортсмены будут открыто об этом рассказывать, будут показывать пальцем.
…Томас Бах покинул пресс-конференцию очень быстро. Камила Валиева и Сергей Дудаков в это время в аэропорту ожидали вылета из Пекина в Москву. Вылет задерживался.