В июньском Новосибирске на Кубке России Артур выступал на всех снарядах без сосков. И под пристальными взглядами коллег и тренеров. Как он сам заглядывал в себя, начиная с апреля, нам не представить. Порвать ахилл на финишной прямой к Олимпиаде? Неделю за неделей работал с ногой постоянно: ехал в машине – качал ногу, гулял по улице с ребенком – качал ногу, приходил с тренировки – крутил велосипед. Даже если сел обедать за стол, разрабатывал пальцы, ахилл, икроножную мышцу, потому что за послеоперационное время нога атрофировалась, особенно мышцы и связки.
Он не должен был выступать в тех видах на Олимпийских играх, где основная нагрузка приходится на ноги – опорном прыжке и вольных упражнениях. Но прошел в квалификации все виды многоборья. (И команде помог, и вышел в финал в личном многоборье.) После вольных упражнений в Токио Артур рыдал. Потом скажет – да, эмоциональный срыв. «Вчера я изъявил желание сделать все снаряды. Я был уверен в вольных упражнениях и прыжке. Сам от себя не ожидал, что покажу такую расхлябанность в вольных. Когда ехал в Токио, не знал, что буду прыгать вольные, но я их прыгал. Из-за этого эмоции перемешались. Нужно переварить».
— Знаете, что такое график восстановления? Мое личное мнение – врачи могут говорить и расписывать все что угодно. Но он у человека больше в голове. Конечно, есть какие-то обобщающие моменты, но твое состояние, как ты это все ощущаешь, и твои силы, в первую очередь позитивный настрой, думаю, стоят выше рекомендаций. Всегда нужно от этого отталкиваться. Я выбрал такую дорогу сразу после операции. Проснулся: одна нога – по пах в гипсе, другая – в специальном коконе, операция была с наркозом, нужно было избежать тромбов. Позавтракал, ко мне зашел реабилитолог и говорит: вы уже пробуйте движения пальцами под гипсом. Я попросил коврик для фитнеса, постелил и очень хорошо провел подкачку. В стойке на руках стоял, верхний пояс вообще здорово прокачал. Ни на секундочку рабочий настрой не терял.
А когда только случилось все на «Круглом», то… это, знаете, тоже интересный такой момент. Когда ты видишь всех вокруг – ребят, тренера, врачей, как они смотрят на эту ногу, где нет ахиллла, и молчат, а все читается в глазах. Читается траур, непонимание – что дальше?
У меня тоже на час где-то был момент отчаяния, но не полное, а такое: «Блин, как так? Это же столько трудиться сейчас надо!». Я-то думал, что я сейчас спокойно подготовлюсь, пройду эту дорогу, отвыступаю на Играх. А теперь – сплошной труд и такие проблемы для всех. И именно я вношу такой дисбаланс в команду, у ребят – головная боль: что и как будет с командой?
И вот эти мысли меня прямо в какое-то отчаяние вводили. Но ни на секунду не было такого: все пропало, пойду брошусь в омут… Нет, абсолютно. И еще был момент, который меня подстегнул: в больницу меня везли наш врач Сергей Сергеевич Гулевский и моя жена. Когда с базы выехали, я ей позвонил: не знаю, как сказать, но у меня оторвался ахилл… Три секунды тишины. «Ты серьезно, не шутишь? – Не шучу. – Ну, ничего страшного, едем в больницу, все сделают и все наладится». И с таким позитивом…
Дорога от Лобни в больницу в Орехове была далекой, через всю Москву. Врач с базы вывез, потом жена подхватила, и мы все вместе поехали и шутили, и улыбались. И Сергею Сергеевичу огромное спасибо, что не было паники никакой. И я уже не чувствовал, что что-то случилось, ехал и планировал четко: операция, надо держать себя в форме, не запускать в плане еды…
Потом мне уже сказали: в гипсе походишь две недели. Думаю: ничего страшного, тренироваться-то я буду. А гипс – это дополнительный вес, работа с весом всегда на пользу, ты становишься сильнее. Я точно знаю — это очень важный момент: твоя личная психология и настрой.
Я привел себя к очень хорошей физической форме: работал на базе – и это просто ад был. Потому что и основные тренировки есть, и комбинации проделываешь, и ребят надо догонять было, плюс надо было по три раза в день лечиться, разрабатывать ногу – в бассейне и с резинкой, еще вечером нужно побегать, еще при этом удерживать питание правильное… Это трудно, реально – ад, но я получал от этого кайф. Это удовольствие, когда ты постоянно в движении. Не когда ты пытаешься сохранить себя: есть такие ребята – сидят и берегут до важного момента, а когда есть цель, тогда рвешься вперед.
Да, это правда – за последние два года пришлось уже дважды сохранять себя для Игр. Мобилизует со страшной силой. В первый раз из-за пандемии – это было проще. Не моя вина, не от меня зависит и не в моих силах переломить ситуацию. А вот с травмой… Сейчас, конечно, у меня есть этот момент вины: что я не уследил за собой. Такие травмы не происходят внезапно. Наверное, надо прислушиваться больше к организму: что он требует, чего ему не хватает. Это же всегда видно, просто мы на какие-то сигналы закрываем глаза или не замечаем, вернее, делаем вид, что не замечаем. Это тоже дает мне опыт, не все самотеком идет, нужно под контролем держать.
Хотя было сложно из-за того, что мы сидели безвылазно на базе, отсутствовали в семье. Я ведь, честно говорю, долго и с таким трудом выстраивал этот путь: чтобы у меня получалось совмещать личную жизнь и спорт, как работу. Это сложно, но в какой-то момент получилось: отработать, приехать домой, покупать детей, какие-то обязанности взять на себя, чтобы не только жена в этом варилась, для меня это было здорово. И это нельзя сравнить с тупой лежкой в номере. Когда ты вернулся с тренировки, уставился в потолок или телефон. Для меня это деградация. А это была жизнь. И за счет этого и силы были.
Когда наступила пандемия, оказалась закрытой база – в моральном плане меня это сделало слабее. То, что я так долго выстраивал, у меня забрали. Оказался в клетке: вот – работай. Вот тебе суп, вот тебе греча, вот тебе зал и кровать. Кому-то это идет на пользу, кто-то восстанавливается, а кто-то наоборот… На меня – давит.
Когда команда вышла на чемпионате Европы в футболках, сделанных в мою поддержку, конечно, мне было приятно – что так ко мне ребята относятся и верят, и поддерживают. Но дальше… Начались в соцсетях комментарии, и наши, и из других стран… На траур какой-то было похоже. Я ведь себя программировал как? Ничего не случилось! Это спорт, это травма, поработаю, и она пройдет. А тут… Не «Давай, Артур!», а – «Как жаль! О, господи! Мимо Олимпиады!» И это, конечно, не мотивировало.
Могу ли я считать, что молодец? На данный момент, может, все же не супермолодец, не полностью. Но я стремился сделать все как надо.
***
…В понедельник в гимнастическом зале олимпийского Токио будет жесткая битва. По итогам квалификации наша мужская команда, действующие чемпионы мира, заняла третьем место: первые – японцы, на втором месте – Китай. Никто в отрыв не ушел. Никита Нагорный говорит, что общее настроение хорошее. «Выпустили эмоции, которые вызывают нервяк. Завтра разомнемся — и в бой!».
Когда такие в команде мужики, сдачи боя не будет.