Разговоры о местах проведения чемпионата Европы по футболу-2020 всплывали волнами не хуже коронавирусных. Еще до того, как турнир официально перенесли на год, российский вице-премьер Дмитрий Чернышенко говорил, что если прямо сейчас понадобится расширить программу Евро-2020 в России, то страна готова это сделать. О готовности «подставить плечо» высказывался и глава оргкомитета «Евро-2020 в Санкт-Петербурге» Алексей Сорокин.
Потом футбольный форум сдвинули на лето 2021 года, и разговор о сокращении принимающих городов завели в Daily Mail. По их информации, УЕФА уже задумывается о сокращении географии, потому что сомнения появились, например, в Риме и Бильбао. Следующим шагом Союза европейских футбольных ассоциаций было требование предоставить правительственные гарантии от стран, принимающих Евро. И почти все города-хозяева их предоставили, разве что Лондон и Амстердам на тот момент ограничились заявлением «о готовности», но не без гарантии. Только вот было это в мае, когда на континенте эпидемия затихала — и все страхи, казалось, позади.
Но с наступлением осени и очередной волны, накрывшей Европу, мысли снова вернулись к проведению футбольного чемпионата. И если недавно The Sun сообщила о планах лишить Санкт-Петербург, Баку и Бильбао права принимать турнир (Баку — из-за конфликта в Карабахе, Бильбао — из-за плохой реализации билетов, а Санкт-Петербург просто за компанию), то французская пресса оказалась к нам добрее. Le Parisien информирует уже о том, что Россия, наоборот, может принять все матчи Евро-2020.
Впрочем, ответ УЕФА не изменился. И после домыслов англичан, и сейчас он по-прежнему лаконичный и повторяет еще более ранние высказывания главы организации Александера Чеферина: «Мы планируем провести турнир так, как и хотели — в 12 городах. Но при этом можем провести его в 10, 5 или даже одной стране. При необходимости».
Кажется, что в Ньоне нас уже откровенно троллят. Все решения о проведении Евро-2020, как было сказано, будут приниматься не раньше марта. Думается, и правительства стран не готовы сейчас ничего сказать по поводу своей готовности к такому масштабному мероприятию. В начале лета всем хотелось верить, что осенняя волна не будет такой ужасной. Тот же Борис Джонсон в июле осторожно выражал надежду, что к Рождеству британцы вернутся к нормальной жизни и в ноябре откажутся от социального дистанцирования. Но вместо этого в начале ноября он объявляет новые жесткие ограничительные меры с закрытием баров и ресторанов, непродовольственных магазинов, самоизоляцией и запретом на коллективные сборища. Если летом Английская премьер-лига прорабатывала сценарии возвращения зрителей на стадионы, то сейчас о подобном говорить просто кощунство.
А ведь зрители на стадионах во время проведения матчей чемпионата Европы — отдельный и очень важный вопрос. Многие европейские страны с осторожностью стали запускать болельщиков, каждая по своей системе, руководствуясь эпидемиологической ситуацией. Но в Испании сразу сказали: все зрители — после массовой вакцинации. Французская Лига 1 рискнула, но теперь снова вынуждена «закрывать лавочку».
УЕФА разрешил зрителей на матчах еврокубков и сборных, но только в рамках норм, разрешенных правительствами стран. Сейчас нормы повсюду становятся все строже и строже. И ни один чиновник, ни один вирусолог или эпидемиолог не скажет вам даже под дулом пистолета, какая ситуация будет к лету следующего года. Хочется верить, что она будет позволять и проведение Евро по установленному изначально сценарию. И что границы будут открыты, и болельщики смогут перемещаться между городами, и их вообще пустят на стадионы. Но есть ли хоть один человек на планете, кто может все это гарантировать?
Какая ситуация сейчас в городах — хозяевах Евро-2020? В Лондоне повторный локдаун, в Глазго ситуация получше, но в разных районах Шотландии действует разный уровень ограничений.
В Баку действуют ограничительные меры с изоляцией, а с 19 октября даже приостанавливали работу метро. К тому же проблемой для УЕФА остается и конфликт в Карабахе.
В Мюнхене, как и во всей Германии, введен повторный жесткий карантин с закрытием всей сферы услуг и развлечений.
В Риме пока нет строгого локдауна, но рестораны должны закрываться до полуночи, а бары без посадочных мест — уже в 18.00. Строгий запрет введен на массовые мероприятия, закрыты театры, кино и концертные залы.
В Амстердаме пока только частичные ограничительные меры: в одном доме разрешается принимать до трех человек в день, рестораны и кафе будут полностью закрыты и смогут работать только навынос, а также запрещена продажа алкогольной продукции с 8 вечера до 7 утра. Болельщиков там, кстати, снова выгнали со стадионов, хотя с 1 сентября им было разрешено ходить на футбол, но без песнопений.
В Испании тоже ограничения зависят от региона, самые строгие — в Мадриде и Каталонии, но и в Бильбао нет полной свободы перемещений.
Власти Румынии подлили с 15 октября режим повышенной готовности еще на 30 дней. Если в населенном пункте уровень заражения превышает три случая на тысячу человек, то местным жителям придется везде носить маски, включая улицы. Точки общепита, а также места отдыха и развлечений будут закрыты.
В Венгрии продлили ограничения на въезд в страну, в Дании пока запретили собираться группами больше 10 человек и обязали носить маски. А вот Ирландия стала чуть ли не первой европейской страной, которая вновь ввела локдаун на шесть недель.
Что же касается России, то ситуация у нас отличается от других как в лучшую, так и в худшую сторону. Цифры новых инфицированных на 100 тысяч человек меньше, чем в той же Британии или Испании, но больше, чем у многих других будущих хозяев Евро. Ограничения мягче, чем в Англии или Германии, но строже, чем в Голландии или Румынии. Другое дело, что Англия или Германия вполне способны (если захотят) принять чемпионат Европы по футболу в одиночку. А вот та же Румыния или Венгрия — вряд ли. Россия точно может. И даже, вполне возможно, захочет. Вот только нужна ли нашим городам — бывшим хозяевами ЧМ-2018, стонущим от медицинской катастрофы, сейчас такая нагрузка? Даже Москве и Санкт-Петербургу будет тяжко принять все флаги в гости к нам. Поэтому спасибо, дорогие французские друзья, но давайте дождемся марта. И окончательного решения по этому вопросу.