Да, это так и называется — просчитать риски. Генеральный директор WADA Оливье Ниггли, объясняя призыв к публичности слушаний, говорит, что их открытость гарантирует: каждый может услышать приводимые сторонами аргументы.
Допинговые дела — дела темные: комиссии-то хоть на основании документов и показаний разбираются, а все остальные или верят выводам комиссии, или нет. Но, похоже, нет у WADA страха, что оно проиграет эту битву.
Страшно ли нам? А нам все время страшно. Накажут или не накажут за Сочи-2014, пустят или не пустят в Рио-2016, сколько человек без флага и гимна поедут в Пхёнчхан-2018, теперь — зависшие в ожидании Токио-2020 и Пекин-2022. Само собой — те старты, которые оказываются между ними.
Нет, вообще-то Спортивный арбитражный суд публичные слушания не практикует. Это для особо одаренных. Для случаев, от которых весь мир не то чтобы на ушах стоит, но просто мало оказывается тех, кто ничего о них не слышал. О российских спортивных проблемах в олимпийском мире знают все. И теперь, если слушания все же будут публичными, они станут всего лишь третьими в истории CAS, а история суда идет уже четвертый десяток лет.
Было дело еще в прошлом веке с трехкратной олимпийской чемпионкой по плаванию из Ирландии — спорила она с судом на тему: вливала в пробу алкоголь, чтобы ее испортить, или не вливала. Последнее не доказала — карьера Смит де Брюин закончилась.
Второе дело — свеженькое. И тоже трехкратного олимпийского чемпиона по плаванию, китайца Сунь Яна. Находясь уже «под расследованием», он выступал на летнем чемпионате мира и вызвал целый ряд протестов коллег, которые отказывались и руку китайцу жать, и на пьедестале рядом стоять. (Сунь Ян сначала сдал тест у себя дома, а потом пробирка с кровью была разбита молотком под предлогом того, что допинг-офицеры не с теми документами к нему приехали. FINA дело не открыла, а вот WADA очень хочет выдать пловцу пожизненную дисквалификацию. — Ред.) Слушания прошли, но из-за сложностей перевода эффект публичности был смазан. Полная расшифровка показаний была обещана в специальном пресс-релизе, а результат заседаний не оглашен до сих пор.
Трудности перевода будут и у нас. И судьба за ними встанет не одного спортсмена, а целой страны. Те тонкости, которые можно выразить словами, пропадут, на эмоциях тут не «заработаешь», пазл уточнений и искренности вряд ли сложится. Остаются факты. И если они те же, что уже не были приняты в качестве объяснения предполагаемых (а для WADA — уже доказанных) «манипуляций» с базой данных московской лаборатории, то вряд ли стоит ждать победы.
А WADA в желании публичности дела не одиноко. Сторонники появились сразу, и их ряды пополняются. О сложностях перевода они не думают — хотят лично оценить как раз факты. И вопрос, «какие наши доказательства», — это вопрос дня.
Не пойти на открытые слушания мы не можем. Нет, можем, конечно, они проходят с согласия сторон. Но олимпийская семья нас не поймет. Тут имиджевые потери невелики, конечно, она нас и так не понимает уже сколько лет. Но мы ведь строим с ней новые отношения? Значит, старые методы неприемлемы. Легкая атлетика России и ее беды — ярчайший тому пример.
И логика ведь предложения проста: если мы что-то доказываем, значит, есть подтверждающая фактура. А если она есть — предъявите миру. Поэтому генеральный директор РУСАДА Юрий Ганус и говорит: отказ от предложенного формата будет считаться моветоном, «будет плохим знаком».
Правда, признает и другое: если аргументов у нас нет, то публичность может нанести удар по репутации. «Если закрываться, то это определенный посыл всему миру о том, что нам есть что скрывать».
Короче — плохо нам по кругу. Вот и считаем риски.
А пока мы решаем, выворачивать ли принародно нижнее белье, глава антидопингового агентства США Трэвис Тайгарт уже поднимает новую волну возмущений. На слушаниях в комитете по торговле, науке и транспорту Сената Конгресса США (видимо, вопрос участия России в Играх там стоит первым номером) глава USADA заявил, что решение Спортивного арбитражного суда о санкциях к российскому спорту будет принято уже после Токио-2020.
И при этом Тайгарт кивает на президента МОК Томаса Баха, который сказал, что Россия не понесет никаких наказаний, пока CAS не вынесет решение по делу. «Президент МОК также недавно заявил, что к любым спортсменам, которые начнут протестовать во время Игр, будут применяться жесткие наказания».
Тайгарт делает вывод, что принятие решения будет затягиваться, чтобы не нанести ущерб Олимпийским играм. «Посыл очевиден: российское дело не будет завершено до Олимпийских игр 2020 года, которые пройдут этим летом в Токио. Предупредительный сигнал со стороны президента МОК в адрес спортсменов, отстаивающих свои права, столь же очевиден, как и неэффективен. Безусловно, история будет строго судить эти решения».
История будет строго судить не только эти решения. Правда, в каждой стране так, как из нее, страны, видится. А «открыть» нам себя миру или нет — решат специально обученные каверзным тонкостям юриспруденции люди. Президент ОКР Станислав Поздняков, подчеркивая, что дело в суде находится еще в начальной стадии (ни дат нет, ни назначенных арбитров), говорит, что решение в интересах нашей страны будет принято после заключения юристов, изучающих вопрос.
Выберут специалисты «дурной тон» и откажутся от публичных слушаний или согласятся на них, а Россия снова получит удар по репутации, уже даже не столь важно. Этот путь нам все равно придется пройти. До чистой дороги без традиционного выбора «налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — себя потеряешь» нам еще далеко.