Читайте Карякин проиграл Карлсену на тай-брейке: онлайн-трансляция
В плане интервью эти два самых молодых гроссмейстера в истории точно, как несговорчивый Каспаров и всегда открытый Карпов. Первый, кстати, консультировал чемпиона, второй – претендента. Но «МК» сделал то, чего, к сожалению, не удалось россиянину – нашел слабость норвежца. Несмотря на то, что своих детей, в отличие от Сергея, у него еще нет, Карлсен любит заниматься с чужими: он действительно, не для пиара, хочет, чтобы в шахматы играло как можно людей на планете, чтобы им повсеместно обучали в школе, поэтому, зажатый угол, как король после рокировки, на одной из вечеринок, сопутствующих матчу, ответил на пару моих вопросов – специально, чтобы дать несколько советов нашим самым маленьким читателям.
- Магнус, шахматные фигуры бывают разные – черные, белые, а еще красные – из первосортного дуба, золотые, инкрустированные бриллиантами, самых невероятных форм и размеров... Интересно, какие у вас самого дома?
- Для игры все это мало годится! Меня восхищает работа мастеров, которые изготавливают настоящие шедевры из дерева и камня, превращая фигуры и в настоящую армию из машин и самолетов, и в родных для норвежцев троллей и эльфов, и во все, на что хватит фантазии. На это приятно смотреть, но для тренировки лучше всего подходит самый обычный набор, такой, как у меня самого дома. Фигуры не должны быть тяжелыми, и громоздкими чтобы во время быстрых партий их было можно передвигать как можно быстро физически – эти секунды, затрачиваемые на механику хода, тоже важны. Я даже пиджак снимаю и рукава рубашки засучиваю, чтобы двигать их в блице за сотые доли секунды. Кроме того, фигуры не должны быть сложными для осознания – пойди еще разбери, кто в этих коллекционных наборах рыцарь (конь по-нашему, – авт.), а кто – епископ (то есть слон, – авт.). Шахматный набор по цене должен быть доступен самым малообеспеченным семьям, так как в эту лучшую игру мира должны играть все! Мой самый любимый набор даже без деревянной доски: она у меня из плотной бумаги, которая удобно скатывается, раскатывается и помещается в тубус. Этот тубус я беру с собой вместо термоса с кофе (который не пью), отправляясь на прогулку в парк, чего желаю всем современным молодым людям и детям.
- Спасибо, как потеплеет, так и будем в парк с тубусом ходить. Тем временем про вас недавно сняли уже не документальное кино, а художественное, на кинофестивале показывали. Вы смотрели? Понравилось?
- (Раздумывает 30 сек.) А? Ой, простите, задумался над одной многоходовочкой. Честно говоря, я так сосредоточен над теми задачами, которые мне необходимо решить, и проблемами, которые нужно проработать, что даже не помню, видел, ли я этот фильм о себе. Нет времени проанализировать, что там обо мне сняли. (Внезапно он посмотрел мне прямо в глаза и чуть не взял за руку.) Главное, пожалуйста, не пишите, что мы с Карякиным, которого я уважаю, как соперника, ровесники. Я моложе его на 11 месяцев. (Он снова завис, словно раздумывал над очередным ходом, растормошить его я могла, лишь ущипнув, но это запрещено правилами ФИДЕ, и в нашем блиц-интервью наступил эндшпиль.)
- Хорошо, фильма о себе вы не помните. Спрошу кое-что полегче: это, надеюсь, вы не забыли: короля на доске бережет королева, а 16-го шахматного короля по жизни? Вы испытываете чувства к кому-то, кроме своих фигур?
- Лучшее чувство, которое я когда-либо испытывал в жизни, – это победа над противником. Ничего больше не доставляет мне такого высокого удовлетворения. Это хочется повторять снова, и снова, и снова.