— Я прошел через это, будучи молодым и амбициозным борцом, — рассказал Мамиашвили, вспоминая 1984 год, когда СССР принял решение не отправлять спортсменов на Игры в Лос-Анджелес. — Как мы мечтали выступить, как готовились. Я уже был действующим чемпионом мира, и на последнем сборе в Кисловодске нам озвучили решение партии и правительства. И поверьте, хотя я не был ведомым идеологией, хотя я был сильно разочарован, это было другое. Я понимал, что это решение моей страны. А в нашем сегодняшнем случае все иначе. Большего преступления против российской команды нельзя придумать. Паралимпийцев не пустили потому, что они россияне. Нам не могут простить того, что мы встали с колен, что мы успешны в жизни и в спорте, не могут простить потрясающие Олимпийские игры, организованные нами. И не хотят прощать. Но это бесчеловечно по отношению к этим мужественным людям. Но они сильные, и я желаю им терпения и мужества. Сегодня мы вместе с ними. А тех, кто принял такое решение, Бог все равно рано или поздно покарает.
С президентом были солидарны тренеры греко-римлян Гоги Когуашвили, вольников — Дзамболат Тедеев и женской борьбы — Юрий Шахмурадов. Смысл сводился к следующему: если уж капитан нашей команды в Лондоне обратился к президенту Международного паралимпийского комитета со словами: «Вы, как и мы, передвигаетесь на коляске», и это не было принято, то на что надеяться?..
Чемпион Рио в вольной борьбе Сослан Рамонов глубоко переживает за ситуацию: «Нас не так давно тоже могли отстранить всей олимпийской сборной, мы знаем, каково это ожидание, но я не могу описать, что чувствуют сейчас паралимпийцы. Что им делать? Ждать Токио? Боюсь, это сейчас не утешение. Я очень расстроен».
Общий фон мероприятия сводился к тому, что задачу борцы выполнили, хотя могли выиграть и больше золотых наград. Шахмурадов поведал, что серебряный призер Валерия Коблова позже ему призналась: ошиблась в счете. «Она думала, что проигрывает, хотя вела по очкам. И поэтому пошла в атаку и поплатилась. Хотя цифры с ковра можно увидеть отовсюду».
Тема со скандалом в раздевалке была ожидаемой, и вопрос задала журналистка явно не спортивного профиля. «Все было так, но не совсем так. Я не назвал бы это конфликтом, — спокойно ответил Михаил Мамиашвили. — Тысячу раз готов попросить прощения и у Инны Тражуковой, и у всей женской команды. Но как можно побеждать, не руководствуясь максимальными критериями борьбы? Я вырос в условиях, когда говорили: «Нога болит? Мы тебя пожалеем, но не сейчас. Потом». И когда наша сборная находится в специальных условиях, мы не имеем права совершать ошибки и считать главным не победу, а участие... Уверен, мы еще тысячу раз помиримся и обнимемся, и мои извинения будут приняты, а вот у Инны останется чувство разочарования, что она без медали...»
Также Михаил Геразиевич рассказал о поединке между Чакветадзе и украинцем Жаном Беленюком. «Жан отличный борец и чемпион, а Давит — великий! Украинцы недовольны поединком? А кто им не давал возможности выбросить на ковер «челлендж»? Да нет, они прекрасно видели, что все по правилам. Но лишь бы где-то нас обвинить. Это говорю я, уроженец Сумской области, города Конотопа. Кстати, украинский борец обращался к нам с пожеланиями выступать за Россию, но ФСБР не пошла на это, чтобы не давать лишних поводов для скандалов...»