«Ситуация запутанная. Я не намерен сдаваться, предприму все шаги для доказательства своей невиновности – в том числе, через вскрытие контрольной пробы «Б». Прошу всех любителей и профессионалов тяжелой атлетики не говорить в адрес спортсменов резких слов».
Эксклюзивное интервью «МК» Алексей Ловчев дал за два дня до шокирующей информации. В редакцию Алексей приехал после того, как в торжественной обстановке получил удостоверение заслуженного мастера спорта, искренне просил поблагодарить в интервью всех, кто причастен к его победе. Разговор был неформальным, Алексей подтвердил имидж человека, сказавшего, что установить рекорды ему «Россия-матушка помогла». Да, богатырь, каким он и должен быть. Спокойный, улыбчивый, умеющий работать. Не зазнайка.
А официальный сайт международной федерации выдал сухие строчки: в связи с подозрениями в употреблении допинга Ловчева временно отстранить от стартов. В пробе, взятой у тяжелоатлета во время чемпионата мира, найдены следы запрещенного вещества ипаморелина, он стимулирует выработку гормонов роста. (Всего после американского чемпионата временно отстранены 17 спортсменов, среди которых есть и еще россияне - Ольга Афанасьева, Алексей Косов и Ольга Зубова.) Месяц назад на чемпионате мира Ловчев установил новое мировое достижение в толчке и по общей сумме баллов, оба рекорда принадлежали иранцу Хусейну Резазаде (в толчке - 263 кг, в сумме - 472) и продержались 10 и 15 лет. Результат россиянина 475 кг (211 в рывке и 264 в толчке).
«Удалось побить» - так кратко сформулировал успех Алексей Ловчев.
- Алексей, как утверждает тренер вашей коллеги по сборной Татьяны Кашириной, 26 лет – самый расцвет для тяжелоатлета.
- В принципе, да. Я с каждым годом прибавляю, и потенциал есть.
- Если прикинуть развитие вашего вида, до чего может дойти человек?
- Этого никто не скажет. А если помечтать? Нет, реальность - не мечты. Сказать сложно, не знаю.
- Иногда проще рассказать не о себе, а о сопернике. Основного соперника вы сегодня видите, «не выходя из сборной», это – Руслан Албегов…
- Вы же понимаете, что соперники мы на помосте, на сборах – общаемся. Он нормальный парень, честный, серьезный, настоящий тяжеловес…
- А вот скажите, вы же очень рисковали, отправившись на чемпионат мира, – травма колена, с которой выступали, могла не только не дать выиграть, но и перечеркнуть путь к Олимпийским играм.
- Согласен. Как все это вообще произошло? Полтора месяца назад серьезно травмировал ногу. Это было вечером, утром очень болело колено, даже не мог встать на ногу. Обратились в ЦИТО, зав. отделением спортивной и балетной травмы ЦИТО Анатолий Орлецкий поставил диагноз, потом с руководителем ЦИТО Сергеем Мироновым было принято решение, что перед чемпионатом мира операцию делать не стоит. Назначили методику лечения и восстановления. Это время пришлось жить в Москве: ездил утром в ЦИТО на процедуры, обедал и ехал на тренировки. Тяжело было, передвижение по пробкам выматывает, а ведь перед чемпионатом мира надо особенно соблюдать жесткий режим дня. Надо восстанавливаться, отдыхать, поменьше ездить, поменьше растрачивать энергию на всякие дела. Но мы справились, и спасибо большое за поддержку со стороны «Юности Москвы» – и проживание устроили и тренировочный зал обеспечили. Все это было.
- То есть с двух тренировок вы перешли на одну, и получился такой «половинчатый» вариант подготовки к чемпионату мира.
- Так, как я готовился, наверное, никто не готовился, честно говоря. Потому что и приседать не мог, и рвать не мог, и толкать не мог. Во время приседания мешала очень сильная боль. Все же надрыв мениска – это серьезно. И было слишком опасно поднимать большие веса, мениск мог оторваться.
- Так вот, возвращаясь к Руслану Албегову и тому, что именно он ваш самый главный соперник сегодня. Почему в сложившейся ситуации нельзя было, например, поменять вас местами: вам дать больше времени на восстановление и возможность выступить ради олимпийской лицензии на Кубке президента, а ему – выступить на чемпионате мира?
- Руслан – уже двукратный чемпион мира, тренеры решили, что мне надо провериться, потому что в Казахстане на прошлом чемпионате мира я получил нулевую оценку в рывке. И тренерский штаб рассудил, что я должен обязательно пройти этот старт - именно психологически. Поэтому рискнули.
Да, я очень переживал – но, в первую очередь, из-за чемпионата мира. Когда утром проснулся с болью, уже мысли такие были – травма-то серьезная. Боялся, что не успею привести себя в приемлемое состояние, и чемпионат мира пройдет стороной. Обошлись, слава богу. И, честно говоря, сам не могу понять, как смог поднять такие веса с такой тяжелой подготовкой и такими тренировками? Приседания практически не делал со штангой, только за две недели до старта начал потихонечку приседать. Один раз вырвал 205 на тренировке, уже непосредственно перед чемпионатом, и один раз толкнул 240 килограммов. Но потом было тяжелый «отходняк», колено болело. Тренировался на обезболивающих. И выступал на них же.
- Вы будете делать операцию?
- Вот сейчас я прошел диагностику, операцию врачи решили все-таки не делать. Потому что травма непростая, а Олимпиада - уже на носу. После чемпионата мира я, так получилось, совсем не отдыхал, много было встреч. А сейчас тренируюсь три-четыре раза в неделю, сменил характер нагрузки, лечу ногу. Ближайший месяц покажет, как следует действовать дальше.
«Все семейное остается снаружи зала»
- Ваш отец построил зал для тяжелой атлетики – это под вас или до вас?
- Не так давно я нашел грамоту своих первых соревнований – 1997 год, так что почти двадцать лет уже выступаю. Владимирская область, город Карабаново. Отец – фанат тяжелой атлетики, сам всю жизнь в этом спорте, и выступал - он мастер спорта СССР, и тренировал, и инвентарь покупал, он не только построил зал, но и полностью содержит его. Начинал я когда-то тренироваться в другом зале, от текстильного комбината. Потом, как и везде, там начались проблемы, финансирование прекратилось. Отец сначала поддерживал, как мог, но понял, что помещение не позволяет проводить полноценные тренировки. Решил построить зал, в 2002 году уже открыл его. Зал не очень большой, на шесть помостов. Ребята заниматься ходят бесплатно, тренер работает, не хватает пока некоторых тренажеров. После чемпионата мира министр Мутко обещал помочь, и, кстати, его помощник уже связался с нами, спрашивал, что конкретно нужно.
- Несмотря на такие сложности в подготовке, вы превзошли себя и всех на чемпионате мира. Скажите, а пресловутая проблема акклиматизации вас совсем не волнует? Бразилия может с этой стороны «напакостить» прилично.
- В 2011 году в Китай летал на Универсиаду – у меня там на четвертый день акклиматизация накрыла жестко: температура поднялась, трясло, ничего не ел. Сутки пролежал, потом выступал тяжело - третье место занял, но поднял не то, что хотел. А в Америку за три дня приехали. Прекрасно себя чувствовал, а на четвертый уже улетели.
- Но Китай – это на восток, а Бразилия - на запад. Проверки не запланированы?
- Думаю, также дня за три полетим, чтобы не экспериментировать.
- Папа – ваш личный тренер, первый и единственный. Все планы, поездки, все он расписывает. А делает это, основываясь на собственном опыте, возможно, консультируется с кем-то?
- Отец разработал методику подготовки именно для меня. Тренер должен чувствовать спортсмена - когда больше нагрузить, когда меньше, и т.д. У него был очень хороший тренер - Шушкин Александр Иванович, который не одного спортсмена высочайшего класса воспитал, более двадцати лет проработал во Владимирском госуниверситете на кафедре физвоспитания. Отец и сам много литературы читал.
- Спортсмена нужно и важно иногда заставлять что-то делать. И в этом тоже заключается роль тренера. Вы спорите или беспрекословно выполняете?
- У меня такого вопроса нет: если тренер написал план, его надо выполнить.
- И не важно, что это папа написал?
- Мы приходим в зал, и все проблемы семейные и жизненные – остаются за входом. Начали тренировку, никаких споров не должно быть. Да и с планами и нагрузками, которые тренер прописывает, я согласен. Советуемся иногда.
- Вам комфортней у себя в зале тренироваться или выезжать на сборы? Ведь, считается, смена обстановки полезна для того чтобы не «замыливать» процесс.
- Предпочитаю оставаться дома. Не люблю зацикливаться только на штанге. А на сборах: проснулся, поел, отдохнул - на тренировку. Вернулся, поел, отдохнул - на тренировку. Опять вернулся, поел, отдохнул… Очень все однообразно, получается, кроме штанги, ничего не видишь. Мне это не нравится.
- А что вам обязательно нужно еще видеть?
- На сборах не на что переключиться. А ведь от штанги психологически тоже надо отдыхать. Дома с друзьями общаюсь, отцу по бизнесу помогаю, поездки есть, хобби. В бильярд люблю играть, делаем это на любительском уровне, но часто. Живу один в загородном доме, есть специальная комната для игры. С машиной люблю поковыряться. У меня их две. Одна - УАЗ Хантер, я его сам полностью сделал, подготовил под жесткое бездорожье.
- То есть, что значит – сам сделал?
- Купил в базовой комплектации, потом поменял все, кроме кузова и мотора. Военные мосты стоят, лебедки и сильные бамперы, много чего сделал…
- И зачем купили? «Жесткое бездорожье» кругом? Или выискиваете его?
- Нравится с друзьями ездить. На природу, охоту, просто люблю я это дело. Правда, охота у меня – это больше общение с природой.
- Так, вам надо, как в Простоквашине – фоторужье.
-Нет, бывает, что на птиц все же охочусь. Рыбалку вот не люблю. Не подходит она мне: слишком скучно сидеть и ждать. В детстве с братом рыбачил, как-то не прижилось.
«Слова похвалы и на английском пойму»
- Вы, судя по тому, что поступили в аспирантуру, серьезно занимаетесь образованием. Когда-то в разговоре меня потряс Дмитрий Клоков, сообщив, что у него «в разработке» пять иностранных языков. Чем больше человек, тем шире кругозор?
- Не знаю, не связано, наверное…
- Алексей, я шучу, конечно.
- Понимаю, я тоже. Но спорт не вечен. У меня есть высшее образование, Владимирский государственный университет, поступил в августе в аспирантуру, буду работать.
- Над собой и над ..?
- Над методиками подготовки. Интересно и новые изучить и свои методики для спортсменов подготовить.
- А вы только в своей методической каше варитесь с папой или закидываете сеть, выуживаете понемногу со всех сторон? Или мир тяжелой атлетики закрыт и последнее не очень возможно? Можете, например, порасспрашивать о подготовке китайцев, иранцев?
- Думаю, вряд ли. Какую-то малость только ухватить можем, которую видим на соревнованиях. А так – нет. Свои секреты у всех.
- А может, просто никто не спрашивает?
- Я думаю, никто не скажет. И мы в том числе. Но моя личная методика отличается от тренировок нашей сборной. Я, например, делаю такие упражнения, которые никто не делает.
- Каким образом вы к ним пришли?
- Опять же с отцом. Пробовали новое, еще новое: как развить силы, укрепить…
- Патенты на методики существуют?
- Не слышал. Но для научной работы буду общаться с тренерами, спортсменами. Есть всякие мысли, перед Играми пока не до этого, а дальше - займемся.
- Значит, за Клоковым в изучении языков вы не пошли, но, когда вас будут хвалить на английском, поймете?
- Когда хвалят, любой, наверное, поймет.
. - Итак, помимо больших весов и аспирантуры, в приоритете - внедорожник, бильярд, охота…
- Девушки. А как же без них? Могу приготовить что-то, не только яичницу, разные блюда. Проблем с этим нет, если только времени не хватает. Еще автосервис у нас появился, у меня мечта была с детства - открыть автосервис. Я, когда маленький еще был, техникой интересовался, велосипеды разбирал, потом скутер, мотоцикл. Всегда к этому делу тяга была. Теперь занимаюсь и организационными вопросами автосервиса, и сам машины делаю.
- Какая у вас насыщенная жизнь!
- Поэтому на сборах и начинаю с ума сходить. Слава богу, что главный тренер доверяет, мы ни разу его не подводили, приезжаю, показываю форму.
- Мелочей в спорте, как известно, не бывает, вы ради успешного выступления на чемпионате мира, за свой счет купили билет в бизнес-классе.
- Потому что травма и перелеты мне с моими параметрами тяжело даются: места маловато, плечи не помещаются, колени затекают. Обычному человеку не понять.
- Это вам так кажется. Тринадцать часов полета никому не нравятся.
- А представьте, что после полета еще и штангу поднимать надо. Обратно я летел, как все, в эконом-классе, а мышцы и так после выступления и взятых весов очень болели.
- Я как раз к этому и веду: как долго организм вообще отходит после мировых рекордов?
- До сих пор еще немного отхожу.
- Спустя месяц? Головой или телом?
- Мне уже кажется, что все так давно случилось. У нас ведь, как: что было, то было, а впереди - главная цель. Так что не мыслями, мышцами.
- А самоедством любите заниматься? Сколько, например, грызли после прошлогоднего чемпионата мира, когда провалились в рывке?
- Тяжело было, конечно. Ведь готов был очень хорошо.
- Мужчин так, конечно, не спрашивают, но все же: вы не плакали?
- Нет.
- А это возможно для вас на помосте?
- Оказывается, да. Я плакал в этом году на пьедестале чемпионата мира. Когда наш гимн играл. Пытался сдерживать слезы, но не смог. А в прошлом году - очень тяжело было, но справился, начал новую подготовку.
- Вы себя больше ругали или стыдно было перед папой-тренером, главным тренером?
- Все вместе. Перед отцом, людьми, так «накосячил»!
- А коллеги все с пониманием отнеслись к неудаче: бывает, мол, брат…
- В глаза никто ничего не говорил.
- Значит, и другое было?
- Злые языки всегда есть. Но я не обращаю внимания, иду своей дорогой.
- Леша, вы производите впечатление очень спокойного человека, хоть когда-нибудь бури эмоциональные настигают?
- Нет, я спокойный, уравновешенный, добрый. Бывает, что-то может задеть, возбуждаюсь. Но такого, что на кого-то с кулаками кинусь, нет, не может быть.
- А орать от счастья можете? Какое наивысшее эмоциональное проявление вы себе позволили после рекордов?
- Первый раз в жизни поцеловал штангу на соревнованиях… Хотя я спокойно победу принял. У меня не было такого: вот, я – самый сильный, я – молодец!
- Да, почему же?! Это, в конце концов, даже не логично.
- Вот такой характер у меня. Главное – впереди. Но, конечно, я был очень рад, чего скрывать?
- А если бы победили без рекорда?
- Ну, выиграл и выиграл. Для меня так. Я ведь и победил уже, когда 247 толкнул. Три золотых медали уже было. И мне тренеры сказали: все или нет? И никто со мной спорить не стал, когда я на рекорд пошел, вопросов не было. Заказали и поднял. Я не ожидал, что так легко на грудь возьму, подготовка жесткая была – как я уже говорил, почти не было приседаний, толчков мало. Толкнул, боролся. Штанга же сверху – это очень большая нагрузка на связки. Я слышал, как у меня хрустел локоть, один, второй. Очень сильно они затем болели. И сейчас старая травма локтя - перед миром в 2013 году получил - побаливает.
- А вы, какой себе срок в большом спорте отмерили?
- Не загадываю, не мерил. Сколько бог даст. И если даже главная задача будет решена, олимпийское золото получено, все равно, пока здоровье позволит…