Болтун
Гроссмейстер Болеславский был человеком немногословным. Например, на турнире претендентов в Будапеште он долго гулял со своим тренером мастером Сокольским и так и не проронил ни одного слова. В конце концов тот не выдержал:
- Не правда ли, чудесная погода, Исаак Ефремович?
- Ну и болтун же вы, Алексей Павлович! - последовал ответ.
Задавайте вопросы
Фурман в молодости был очень скромным и застенчивым юношей, его робость и нерешительность проявлялась и в отношениях с прекрасным полом. Однажды он познакомился с одним миловидным существом и даже набрался мужества пригласить девушку на свидание в кафе. Но в течение всего вечера сидел так, будто в рот воды набрал.
- Семен, может быть, вы все-таки что-нибудь скажете, - чуть не плакала девушка.
- Задавайте вопросы, - наконец, немного картавя, выдавил из себя будущий гроссмейстер.
Ход конем
В 1965 году четвертьфинальный матч претендентов Геллер - Смыслов проходил в Москве, в Центральном доме литераторов. Тогда это было весьма богемное заведение, в его стенах шел сплошной гудеж, знаменитости всех рангов надирались до чертиков. И вот несколько десятков шахматистов робко проникли в это элитное место, сели в первом ряду Малого зала и неожиданно стали свидетелями уникальной сцены. Ефим Петрович отошел от столика прогуляться, и тут его место занял писатель Линьков, автор нашумевших военных романов, который, как водится, уже успел изрядно набраться. Зрители решили, что это присел кто-то из судей, а тем временем маститый писатель, так и не дождавшись ответного хода Василия Смыслова, пошел за Геллера конем...
А в пресс-центре матча в этот момент произошел другой веселый случай. Партию претендентов анализировали гроссмейстеры Керес и Котов. Позиция была сложная, и Котов спросил у своего коллеги:
- Ну что, Пауль, есть здесь хороший ход?
- Есть, - сдержанно ответил Керес, - но только жаль тратить его на такого пижона, как ты.
Воспоминание
В детстве Керес некоторое время занимался под опекой мастера Микенаса. Прошло тридцать лет, и однажды Владас неосторожно напомнил Кересу, уже ставшему великим шахматистом:
- Пауль, а ты помнишь, как когда-то я давал тебе уроки?
- О да, - с радостью вспомнил Керес и улыбнулся, - и какое счастье, что я тогда ничему от тебя не научился!
Ораторское искусство
Керес был совсем молодым, когда выиграл турнир в Праге. Его попросили произнести речь или хотя бы сказать тост. Но будущий гроссмейстер был робок и молчалив, и его так и не уговорили выступить. Тогда кто-то из организаторов в сердцах воскликнул:
- Пауль, если вы такой косноязычный, то не занимайте больше первые места в турнирах!
Доброта
Находясь в жутком цейтноте в партии с Болеславским, к тому же в тяжелом положении, Керес предложил партнеру ничью. И тот неожиданно для всех согласился.
- Почему вы приняли столь странное предложение? - спросили Болеславского после игры.
- Если Керес в такой щекотливой позиции предлагает ничью, - сказал добрый человек, - значит она ему очень нужна. А не в моих правилах огорчать своих коллег.
Надежные флажки
В 1948 году руководителем Комитета по физкультуре и спорту был назначен генерал Аполлонов. Шахматистов он поражал своей «компетентностью». Вот один пример. В матче-турнире на первенство мира Михаил Ботвинник за несколько туров до финиша практически обеспечил себе первое место. Но когда он проиграл единственную партию Сэмюэлю Решевскому, зал встретил успех американского гроссмейстера бурными аплодисментами. Аполлонов усмотрел в этом демонстративное проявление симпатии зрителей к США, вызвал к себе главного судью турнира Аоександра Котова и гневно спросил:
- А ты куда смотришь? Уволю!
Понимая всю нелепость вопроса, арбитр ответил уклончиво:
- Мое дело следить за флажками, - он имел в виду шахматные часы и цейтноты участников. Но Аполлонов в этом ничего не смыслил и был уверен, что Котов говорит о государственных флагах, которые обрамляли сцену.
- Позволь, - усомнился генерал, - но они же крепко прибиты. Я лично проверял!
Бухгалтерские дела
В середине семидесятых годов Виктор Хенкин, обозреватель «МК» тех лет, ежедневно передавал в разные газеты обширные материалы с чемпионата страны. А Александр Котов за три минуты диктовал в «Правду» весьма лаконичную информацию. Котовская краткость смешила Виктора Львовича.
- Смеется тот, кто смеется в бухгалтерии, - назидательно говорил ему гроссмейстер.
И, как ни странно, после посещения кассы всякий раз оказывалось, что Котов прав. Гонорары добросовестного Хенкина заметно уступали гонорарам немногословного правдиста.
Гроссмейстерский секрет
Ответственный секретарь «Вечерней Москвы» опытный журналист Александр Степанов в сердцах бросил своему приятелю Котову:
- Вот тебя печатают направо и налево, а ведь я пишу не хуже.
- Разумеется, - согласился гроссмейстер, - но ты не можешь так подписываться.
Туман
Найдорф всегда неудачно выступал на Британских островах.
- Там постоянно такой туман, - оправдывался гроссмейстер, - что трудно отличить одну фигуру от другой. Иногда думаешь, что жертвуешь пешку, а потом выясняется, что отдал слона!