И что — такого уже никогда не будет? Помните, как бежал Юрий Борзаковский в Афинах? Тогда оказалось, что русский парнишка может выиграть Олимпийские игры у кенийских и всяких прочих выносливейших в силу генетических особенностей бегунов. И выиграть так красиво, что на пьедестале ему, получившему прозвище Белый Кениец, не стыдно было и зареветь как ребенку.
Теперь к мечте и медали под российским флагом может побежать какой-нибудь натуральный кениец, изъявивший желание жить и работать в России. А значит — доставать из широких штанин и российский паспорт. Нет, «какой-нибудь» нам, конечно, не нужен. Должен быть сильным по определению и регулярно приносить медали.
Легкая атлетика — не первый вид спорта в России, в котором появятся натурализованные спортсмены. Самые яркие действующие примеры — японская фигуристка Юко Кавагути, кореец Виктор Ан в шорт-треке (а вообще-то он — Ан Хен Су), американский сноубордист Вик Уайлд… Они уже завоевывали для России медали крупных турниров. Еще — есть американские баскетболисты и баскетболистки, бразильцы в мини-футболе, белорусы, украинцы, прибалты — в фехтовании, волейболе, пятиборье, шорт-треке, фристайле. (Правда, братьев и сестер по бывшему Союзу мы продолжаем воспринимать как родных.)
Не раз за последние годы президенту Всеросийской федерации легкой атлетики Валентину Балахничеву задавали этот вопрос: а не прикупить ли нам, например, бегунов? И понятно было, что зазывать в Россию мы будем тех самых бегунов с интересующей нас генетической особенностью. Выносливых, с куриными по толщине, но терпеливыми ногами.
Перед последним чемпионатом мира в Тэгу президент не скрывал, что вопрос все время находится в стадии обсуждения. «Я даже рассматривал эти идеи с президентом Международной ассоциации легкоатлетических федераций (ИААФ) Ламином Диаком, — говорил Валентин Балахничев. — Он сам из Африки, из Сенегала. В натурализации нет ничего зазорного. Но в России есть, например, проблемы взаимоотношений россиян с темнокожими спортсменами. Да и страна у нас северная. Не каждый выдержит наш климат. И есть еще очень важный момент — ущерб развитию российского спорта. Приглашая талантливого атлета из-за рубежа, мы тем самым закрываем возможность бороться за попадание в сборную юным талантам».
Отвечая на этот же вопрос в преддверии Игр в Лондоне, Балахничев говорил:
— У нас будут продолжаться проблемы в мужских видах, особенно беговых. Это необъяснимый феномен: даже те меры, которые мы приняли, понизив уровень единой всероссийской спортивной классификации нормативов, привели лишь к тому, что огромное количество спортсменов участвует в беговых видах, но нет ни одного, который обратил бы на себя внимания. Действует механизм, который выходит за рамки методики. Все мужские виды спорта у нас находятся под жестким демографическим влиянием прошедшей Второй мировой войны. Потерян генофонд. Второй момент — это период 87—90-х годов, когда не было возможности нормально заниматься спортом, что отразилось не только на легкой атлетике. Третье — так устроена государственная политика: у нас футбол развивается как раз тем образом, каким должна развиваться легкая атлетика. А ведь футбол медали на Олимпиаде не приносит. По программе развития футбола в стране строится 1000 полей, при них 1000 спортивных школ, в каждой как минимум 100 детей. Это значит, что легкая атлетика не получила сто тысяч детей. Должен же быть баланс.
А на днях президент ВФЛА все же признал: «У нас есть план по натурализации спортсменов. Это те дисциплины, в которых не было успехов последние 20 лет и где мы не можем изменить ситуацию, используя наших спортсменов. Это виды на выносливость у мужчин, где у нас, кроме Юрия Борзаковского, не было никого».
…Медали современного спорта — не вопрос лишь одного престижа. Вопрос распределения средств и, значит, благополучия вида спорта в целом. У российской легкой атлетики собственная гордость, но свысока смотреть на мировые тенденции она не может.
Обидно терять столь весомый повод для гордости — что у нас все свое, родное, на родных же просторах найденное и выращенное? Очень.
Но «закупка» легионеров нынче приобрела в мировой легкой атлетике массовый характер. И страны дружно пошли по самому простому пути: зачем тратить силы, нервы и деньги на те виды, в которых исторически ситуация «не сложилась». Ведущие легкоатлетические державы используют сегодня все возможные ресурсы для победы. Не замечать мировые тенденции, идти против них — значит, ущемлять собственные интересы. В протоколах остаются очки и медали, а принес их родной спортсмен или приобретенный — не вопрос учета достижений.
Россия готова сегодня пустить в сборную по легкой атлетике иностранцев. Это относится к тем дисциплинам, в которых мы не преуспеваем. И пока речь идет о беге на средние и длинные дистанции. (Хочется верить, что этим и ограничимся.)
Будем покупать спортсменов. Или объявим конкурс: кто хочет к нам, в климатически сложную страну? Или — желая избежать внутренней конкуренции, спортсмены побегут к нам сами…
Никто пока не знает, как это все будет выглядеть, хотя Валентин Балахничев говорит, что программа по привлечению иностранных бегунов уже существует. И подчеркивает, что если в нашей сборной и появятся спортсмены «со стороны», это не будет означать, что Россия прекратит поиски своих талантов.