Для своих подопечных Тамара — вторая мама. Учит их не только кататься, но и жить. Правда, накануне юбилея Москвина категорически запретила “детям” себя поздравлять и сообщила, что итогов не подводит.
— Итогов я никогда не подвожу. И юбилей отмечать не хочу. Ребята, у нас столько праздников! Общенародных, спортивных, дней рождения друзей. Кто-то удачно выступил, кто-то взял приз — тоже отмечаем. В общем, от праздников устала и считаю таковыми редкие будни. Поэтому прошу не отмечать мой юбилей. Это не повод для того, чтобы собраться. А тем, кто хочет меня поздравить, говорю: не портите свой отпуск, не озадачивайтесь презентами, просто будьте рядом по жизни, для меня это и есть главный подарок.
— Как получилось, что элемент “бильман”, придуманный вами, назвали в честь другой фигуристки?
— Когда я еще училась в институте, смотрела соревнования гимнасток. И увидела позицию: они захватывали свободную ногу двумя руками и подтягивали к голове. Решила попробовать то же самое на коньках. И даже на чемпионате Европы в 1960 году с этим выступала. А через много лет, когда я уже была тренером, фигуристка Денис Бильман освоила мой элемент. Она была очень гибкая. Бильман стала чемпионкой и прозвучала на весь мир. Назвали элемент в честь нее. Но я не обижаюсь, у нас в спорте ничего не является интеллектуальной собственностью. И определить, кто и что первым придумал, трудно.
— Помните, как начинали кататься?
— Первый мой костюм для выступлений на льду мама сшила из папиных портянок. Это был материал “с начесом”, белый. Мама потом покрасила его в розовый цвет. Ботинки были чужие, высокие, почти под колено. Перед соревнованиями мы красили их зубным порошком. Катались на стадионах “Искра” и “Динамо”. На “Динамо” заливали лед на теннисных кортах. Если была бесснежная осень, а потом ударял мороз, получалось, что через лед просвечивал песок. Было безумно красиво — резать свою дугу на фоне песка. Мой второй тренер (и будущий муж. — Ред. ) Игорь Москвин был членом “Динамо”. А заниматься я начала в 10 лет. По тем временам это было рано. Предыдущее поколение фигуристов начинало в 16, а поколение перед ним — после 22.
— Вы в кино снимались. Легко было в кадре?
— Я сейчас и не помню, это было в глубокой юности. Однажды к моему первому тренеру Ивану Ивановичу Богоявленскому обратились с “Ленфильма”, нужно было поучаствовать в массовке картины “Алеша Птицын вырабатывает характер”. Одна из сцен происходила на фоне катающихся фигуристов. Нас собрали, сказали крутить волчки и делать разные элементы. Было интересно. Но я запомнила и другое: за массовку заплатили столько денег, что я смогла купить себе кеды на толстой подошве.
— Ваша нынешняя ученица Юко Кавагути легко выучила русский язык?
— Юко Кавагути живет в России давно, с 1998 года. И русский теперь хорошо знает. У нее такая работоспособность! Но поражает в ученице другое. В японской культуре высокий уровень уважения к пожилым людям, самостоятельность и деликатность в плане затрагивания личных тем. Она обращается ко мне по делу, а в личное пространство старается не вторгаться. А еще Юко умеет благодарить. Я устрою какой-нибудь праздник или сходим в театр, потом она всегда напишет мне мейл. Это приятно, это показывает ее отношение к человеческому общению.
— Как вы поддерживаете такую прекрасную форму?
— Зарядку я не делаю. Но люблю долгие прогулки, хотя во время них стараюсь не бездействовать, к примеру говорю по телефону. Режим у меня сформировался за годы в спорте: рано встать и рано лечь, днем спать не умею. На дачном участке иногда ковыряюсь в земле — тоже нагрузка. А в свободное время люблю ходить в театр, слушать музыку или просто сидеть под кустом на даче, нюхать цветы и раздумывать о жизни.