Нуар — жанр кинематографа, запечатлевший атмосферу пессимизма, недоверия, разочарования и цинизма… (Википедия)
Русский человек от природы скромен. Он не любит, когда его хвалят вслух. Даже когда есть за что хвалить, все равно не любит. С куда большим удовольствием согласится, чтобы его считали хуже, чем он есть. Недаром по-настоящему народный герой России — Иван-дурак, а вовсе не Иван-царевич.
Царевичей у нас мало, один-два процента, остальные охотно соглашаются ходить в «дураках».
И ладно бы рядились в прекраснодушных Иванушек-дурачков с идеалами и высокими помыслами, но нет же, упорно и с воодушевлением играют именно что в «Иванов» и именно что в «дураков». Вечно недовольных, бурчащих, на сто лет вперед уверенных, что жизнь хреновая, и ничего иного знать не желающих. Они с готовностью записывают в сволочи всех соседей с их женами и детьми, страну, белый свет и даже (да-да!) чуть-чуть себя. Лучший способ найти с ними контакт — начать ругать всё вокруг. Откликнутся с радостью. Гляньте в Интернете: какие материалы пользуются наибольшей популярностью? «Ругательные» и про «все плохо!». А какие комментарии к ним появляются — песня! «Автор — … (нехороший человек), ничего не понимает, на самом деле все еще хуже».
Борьба плохого с худшим не на жизнь, а на смерть.
Любим мы друг друга попугать, покошмарить. Есть в нас эта странная, не вполне объяснимая потребность доказывать себе и остальным, что вокруг раскинулись «поля голого ужаса» и выхода нет и не будет.
Причем любовь к нуару не зависит, образованный человек перед нами или у него за плечами три класса школы. Это такое свойство нашей натуры. Разница лишь в том, что люди образованные могут что-то высокое поругать, балет, скажем, или науку, а человек попроще тяготеет к приземленным материям, пиву, например, или мобильным телефонам. Правда, и те и другие одинаково уверенно кроют политиков и экономистов, потому что в политике и экономике у нас разбираются все. Вот буквально все от мала до велика. И те, что с тремя классами образования, и те, что с аспирантурами и степенями.
На рубеже девяностых нашего коллективного «дурака» дружно убеждали, что все вокруг очень плохо. (И сам он, говорили, тоже совсем не ангел и должен покаяться. Желательно в кровь разбив лоб.) И заводы плохие, и самолеты никуда не годятся, и учить в дармовых институтах не умеют, и в больницах сплошь врачи-коновалы, и нефть из наших скважин течет какая-то так себе, да и устроен Советский Союз в корне неправильно. «Дурак», в полном соответствии со своей психологией, согласился. Он ведь и сам всегда что-то подобное подозревал. И когда была объявлена приватизация, только пожал плечами — «да забирайте, кому это … (непечатное слово) нужно». (Вот только насчет покаяния и чтобы лоб разбить, так и не согласился. Дурак-то он дурак, но лоб не казенный.)
Тут откуда ни возьмись набежали шустрые мальчики, и оказалось, что все это «плохое, трижды никуда не годное» им вполне даже пригодится. Через несколько лет глядим — один на «плохом» алюминиевом заводике долларовым миллиардером стал, другой на не менее «никудышных» нефтяных скважинах в первую сотню списка «Форбс» просочился, третий поиграл в хозяина пары-тройки заводов, обанкротил их и процветает теперь в каком-нибудь тихом швейцарском кантоне.
Иван-дурак чешет затылок, кряхтит, медленно, как похмелье, накатывает понимание, что вышла промашка. Но осознание запоздало. Вдали виден только красный огонек хвостового вагона. С почками беда, но и «боржоми» уже тоже в другом государстве. А тут еще пример Китая перед глазами. И мы социализм строили, и они. И мы реформы начали, и они. При этом мы умудрились свою империю на куски разломать и только что под лед не спустили, а они превратились в один из главных экономических и политических центров земного шара.
Чувствуете разницу в нашем и китайском подходах? Они в результате реформ взяли от социализма и капитализма все лучшее, мы — все худшее. Поскольку действовали китайцы с широко открытыми, несмотря на антропологические особенности, глазами. А наш Иван-дурак, закрыв большие от природы глаза, обозвал все построенное за семьдесят лет неприличным словом и махнул рукой — да пропади оно пропадом!
Прошло четверть века и… Дубль два! Встречайте!
Новый вселенский вой: «О! у нас все плохо!» И система-то прогнила, и снова культ личности проклятый, и до чего эти гады коммуни… простите, единороссы страну довели, и Олимпиада эта ваша отвратительная, и на Украину мы мясницкий нож точим…
И снаружи кричат, и изнутри.
От Запада иного подхода ожидать и не приходится, для них Москва на веки вечные столица Мордора. Но ведь и наши не отстают. Заливаются апокалиптическими соловьями: «Все отвратительно, в стране лютый фашизм».
Андрей Макаревич дальше всех пошел. Так прямо и заявил: эту страну уже не спасти. (На эмоциях был человек, понятно, но ужасно подмывает спросить: «Куда, Андрей Вадимович, эту безнадежную страну теперь девать-то будем? В какой проруби ее утопить прикажете, чтоб сама не мучилась и вас не мучила?»)
И миллионы все тех же Иванов-дураков с примкнувшими к ним хипстерами хором подхватили: ой, прогнило, ой, фашизм, ой, не спасти.
Знаете, «дураки» и «хомяки» мои ненаглядные, слышал я уже подобные песни. И даже не подобные, а точно такие же. Про безнадежную отсталость нашу, про то, какие сволочи нами семьдесят лет руководят, про беспросветные преступления красно-коричневого СССР. И кончилось это все тем, что СССР больше нет, «отсталая» промышленность разошлась по цепким рукам, образование и медицина платные, а у власти фигуры в плане разрушительности куда более серьезные, чем безобидные старички из застойного Верховного Совета.
История имеет свойство повторяться.
И беспокоюсь я в данном случае не за Путина и не за его «сердюковых-смердяковых», до фонаря мне они. Я за себя беспокоюсь. И за маму свою, пенсионерку. А еще за жену-учительницу и сына-школьника.
Когда я слышу, как либер-тусовка убеждает Ивана-дурака, что «все плохо», не покидает меня тревожное ощущение, что у нас опять хотят что-то «отжать».
В стране есть проблемы, большие и серьезные, но когда тебя зовут на протест, надо десять раз все взвесить, прежде чем выдвигаться. Научиться отличать черное от белого и осознать для себя, «что такое хорошо и что такое плохо». Да просто глаза разуть, в конце концов, и отделить детей от помоев. А то потом вернешься, а страна уже не Россией зовется, а каким-нибудь Владимирским округом или Уральским протекторатом. Да и дом твой кто-то приватизировал. На совершенно законных причем основаниях. Просто правила игры изменились, но до тебя этот факт донести не успели. Ты так самозабвенно ругал все подряд, что не хотели отвлекать.