За 20 с лишним лет после распада СССР церковный раскол на Украине стал привычной реальностью. И все же большинство украинских приходов — свыше 12 тысяч — выбрало пребывание в единой Русской православной церкви. Их официальное название — Украинская православная церковь Московского патриархата. Так, может, хотя бы с ними — «вместе навеки»?
Нет, и тут нарастает взаимная усталость от «добрососедства»…
В 1992 году первый президент новой Украины Леонид Кравчук потребовал предоставить своей стране кроме государственной еще и церковную независимость. Эту просьбу поддержали почти все епископы Украины (против был епископ Черновицкий Онуфрий — это имя стоит запомнить). Патриарх Алексий предложил компромиссный вариант и подписал грамоту о предоставлении УПЦ самостоятельности в вопросах ее внутренней жизни. То есть внешние связи — через московскую церковную дипломатию, а все, что внутри Украины, — решайте без нас.
Сложилась крайне странная ситуация: Киевский митрополит решения о назначениях и перемещениях епископов по Украине принимает самостоятельно и лишь уведомляет об этом московского патриарха. Но московский Синод не может назначить епископа в России или Казахстане без согласия киевского митрополита по той причине, что тот остается постоянным и первым (после патриарха) членом московского Синода.
За эти 20 с лишним лет было несколько случаев, когда патриарх Алексий прямо просил киевского митрополита отказаться от посвящения в епископы тех или иных людей с крайне дурной репутацией, и эти просьбы патриарха демонстративно не были услышаны. Так, например, митрополит Киевский Владимир произвел в епископы молодого человека, только что изгнанного из Московской академии и из патриарших иподиаконов за гомосексуальные приставания к семинаристам…
Так что реальная независимость — кадровая, финансовая, политическая — у УПЦ есть. Связь с патриархией носит чисто символический характер, и она была сохранена по двум причинам:
1. Украинское духовенство 1980-х годов слишком хорошо знало властолюбие и жесткий характер тогдашнего киевского митрополита Филарета (именно он стал идеологом «автокефальной украинской церкви» и со временем провозгласил себя патриархом созданного им раскола); союз же с Москвой помогал избавиться от своего локального деспота.
2. Украинские прихожане, травмированные распадом Союза, не желали повторить аналогичный опыт и в церковной жизни.
Но с тех пор прошло много лет. Люди привыкли жить в собственно украинском мире. Утихла боль, а с ней и тяга к восстановлению былой шири.
Уже давно я стал подмечать поразительное равнодушие украинского духовенства к московским церковным сплетням: епископы и священники меня, гостя из Москвы, даже не пробовали расспросить на тему каких-то событий или перспектив московской церковной жизни. Психологически жизнь патриархии для украинцев давно уже стала далекой заграницей.
Опросы, в том числе среди духовенства, показывают, что главный мотив сохранения единства с Москвой — это вовсе не влюбленность в идею «русского мира от Бреста до Владивостока». Люди просто не хотят зависнуть в правовой пустоте, то есть попасть в религиозную организацию, которая не имеет опоры в законах (канонах) всемирного православия.
Значит, вопрос длительности и прочности нашего единства зависит не от «братских» чувств. Все зависит от культуры жонглирования каноническими нормами. И — от политической воли того, кто приступает к этой интересной интеллектуальной работе.
Правило понятно: ни одна церковная община не может провозгласить собственную независимость от своей матери-Церкви без ее на то согласия. Вопрос в одном: а кто же породил киевское православие?
Сам Киев — «мать городов русских». И греческое слово «митрополия» ровно это и означает — «мать городов». Так кто же является Матерью для самого Киева? Москва, основанная на триста лет позже крещения Киева? Или Константинополь, откуда в течение столетий и присылались в Киев митрополиты? Константинополь, который хотя и стал именоваться Стамбулом, продолжает оставаться резиденцией Вселенского православного патриарха…
Некогда правительство тогда еще малолетнего царя Петра Алексеевича обратилось к турецкому султану и константинопольскому патриарху с просьбой привести церковные границы в соответствие с границами государственными. Мол, Малороссия уже вошла в Московское царство, а потому и церковная власть над этим южным (для Москвы) краем должна быть передана «патриарху Севера». Турция тогда была накануне войны с Европой (Австрией, Польшей, Венецией). Дружба с Россией ей была важна. Московский посол щедро раздавал золото и соболей. В итоге под давлением турецкого правительства греческий патриарх передал Киев московскому собрату. Но — как временному своему «экзарху» (наместнику), как бы «в аренду».
По условиям присланного из Константинополя документа в Киеве (в отличие от Москвы) все равно должны были на службах поминать именно Вселенского патриарха, что на церковном языке означает указание на свою подчиненность именно ему. То есть Константинополь не считал, что он полностью отказывается от Киева…
И вот уже двадцать лет из Вселенской патриархии слышатся намеки на то, что соболя давно истлели и что Константинополь готов услышать мольбу своей украинской паствы о возвращении к греческим истокам. Так что церковные каноны могут как привязать Киев к церковной Москве, так (при надлежащем истолковании) и отвязать его от нее. При этом большинство священников готовы порвать с Москвой, если Константинополь даст им надлежащее «каноническое» прикрытие.
Да, юго-восток Украины православен и скорее симпатизирует сближению с Россией. Но он очевидно непассионарен. Неспособен к самоорганизации и самозащите. Вдобавок уже давно в ключевые епархии востока Украины расставлены епископы и священники, переехавшие из западных областей.
Киевский митрополит Владимир пребывает в состоянии комы (в медицинском смысле). Убедившись в его недееспособности, 24 февраля украинский Синод избрал местоблюстителя. Им стал владыка Онуфрий — епископ граничащей с Румынией Буковины, человек подлинной монашеской жизни, много лет проживший в подмосковной Троице-Сергиевой лавре, ревнитель канонов и традиций.
И именно эта заслуженная добрая репутация делает его смертельной угрозой для весьма многочисленной группы развратников и дельцов в украинском епископате. Когда скончается митрополит Владимир — будет Собор, который изберет уже не временного местоблюстителя, а нового пожизненного главу УПЦ. Шансы на избрание владыки Онуфрия в этих условиях я считаю, увы, крайне низкими. Как в светской политике Юлия Тимошенко не стала в кризисную минуту брать на себя ответственность за жизнь страны, доверив формирование правительства временным и второстепенным фигурам, — так и политически искушенные митрополиты в украинском Синоде решили до поры остаться в тени.
Выборы местоблюстителя никак не связаны с текущим политическим переворотом. Это просто совпавшие события. Но тогда же, 24 февраля, киевский Синод принял несколько важных именно политических деклараций.
«Мы однозначно осуждаем злодеяния той государственной власти, что спровоцировала кровопролитие на улицах и площадях златоверхнего Киева», — заявил Синод. Выходит, вся вина лишь на прошлой власти, на Януковиче, а боевики Майдана никому боль и смерть не несли… Как всегда, наши синоды смело обличают беззакония вчерашних властей, но никогда — сегодняшних.
Синод также не преминул дать заверение полной своей лояльности и по другому важнейшему вопросу украинской политики — вопросу о федерализации: «На протяжении кризиса конца 2013 — начала 2014 годов мы неоднократно подчеркивали, что выступаем за сохранение целостности Украинской державы… Обращаемся ко всем верным Украинской православной церкви с призывом не поддаваться на провокации и ни в коем случае не поддерживать лозунгов, направленных против территориальной целостности Украины».
Наконец, 24 февраля Синод создал комиссию для диалога с ранее ненавистным раскольником Филаретом.
Выводы из этого вполне очевидны: по России бродит слишком много мифов о жизни Украины, которая ведь и вправду «не Россия». Натыкаться на расхождение между взлелеянным образом и реальностью бывает неприятно. О степени же таких разрывов можно судить по сюжету, облетевшему российские СМИ: мол, боевики с Майдана блокировали Киево-Печерскую лавру и вот-вот возьмут ее штурмом. На самом же деле, как пояснила пресс-служба УПЦ, митрополия сама обратилась к лидерам Майдана с просьбой о присылке боевиков для охраны лавры от мародеров.
Украинская церковь живет своей жизнью и болеет своими болячками. Украинский епископат никак не связан с российскими элитами, и его не стоит рассматривать как проводника российской политики. Украинские епископы откровенно игнорируют даже те решения, за принятие которых они сами голосовали на общецерковных соборах в Москве. Но при этом настоящая свобода остается лишь мечтой.
Однако все каноны будут забыты, если начнется военное противостояние России и Украины. На этом история УПЦ МП завершится. «Ни одного политического заявления патриарха Кирилла мы не воспримем, если он одобрит агрессию России», — заявил пресс-секретарь УПЦ МП. И чтобы было совсем понятно, добавил, что все священники УПЦ Московского патриархата являются гражданами Украины и намерены сохранять верность своей стране.
Андрей КУРАЕВ, протодиакон, профессор богословия