В эти тревожные для страны дни, когда на всех нас с неумолимостью надвигается черная туча массового умопомрачения, невольно обращаешься к духовным истокам. Для меня это Библия, хотя я иногда посещаю церкви, мечети, синагоги, дацаны и прочие молельные дома только как посторонний. Просто в этой книге есть очень много историй, которые позволяют хотя бы задуматься о ценностях, морали и человеческой природе.
Вот, к примеру, в нашем сегодняшнем обиходе есть такое понятие — «элита». Это та небольшая часть нашего общества, которая отличается от остальных тем, что, например, обладает какими-то эксклюзивными знаниями и производит их (наука, искусство), контролирует командные высоты экономики (крупный бизнес), вершит судьбы страны (политики).
К какой из этих категорий отнести Моисея, который, как известно, получил божьи заповеди? И не ученый, и даже не оратор (его мысли озвучивал Аарон), и не царь для своего народа. Более того, люди, выведенные им из египетского рабства, регулярно делали ровно противоположное тому, что он проповедовал. В результате — 40 лет скитания по пустыне и его собственная смерть на пороге страны обетованной.
А Иисус? Рассказчик притчей о любви к ближнему, бессребреник, торжественно въехавший в Иерусалим на осле, добровольно взошедший на Голгофу, хотя стать реальным царем иудейским вполне бы смог.
Эти примеры наводят на мысль, что есть еще один слой элиты — самый немногочисленный, но наиважнейший для очеловечивания Homo sapiens: моральные авторитеты.
Эти люди, как правило, повторяют судьбу «гласа, вопиющего в пустыне». Они говорят какие-то банальные слова о любви, совести, справедливости, а вокруг них бушует океан человеческих страстей: насилия, ненависти, эгоизма. При их жизни очень часто зло побеждает добро, но через какое-то время, возможно, даже через десятилетия, общество, уставшее от самоуничтожения, вдруг вспоминает о наследии этих давно умерших праведников. Именно так иудеи перестали приносить в жертву огнедышащему Ваалу младенцев. А христианство в своем подлинном значении родилось через столетия после окончания земной жизни Иисуса.
Есть достойные примеры и в новейшей истории. Лев Толстой при жизни считался чудаком (правда, писавшим великие книги) и даже был официально отлучен от Церкви. Но когда гроб с его телом опускали в могилу, тысячи провожавших его в последний путь людей, не сговариваясь, встали на колени.
А в XX веке течение жизни резко ускорилось и появились люди, которые своим моральным авторитетом добивались многого.
Иоанн Павел II простил человека, чуть не ставшего его убийцей. Приехал на свою родину, в Польшу, чтобы сказать «не бойтесь» тем, кто пошел против коммунистической диктатуры, — и этими двумя словами подписал смертный приговор этой диктатуре во всей Восточной Европе.
Нельсон Мандела выдержал нечеловеческие испытания. Но выйдя на свободу, не стал мстить, остановил появление «апартеида наоборот». В отличие от Зимбабве, где лидер не только не смог стать моральным авторитетом, но и превратился в диктатора, грабящего собственный народ.
Андрей Сахаров, великий ученый, обласканный советской властью и материально, и символически (трижды Герой Социалистического труда!), отказался от всего этого ради идей ядерного разоружения, конвергенции двух господствовавших в 70-е годы в мире общественно-политических систем, защиты прав человека, — и подвергся за это репрессиям. К счастью, он успел увидеть крах советской системы.
Однако, если перейти к современной России, то на вопрос: живут ли среди нас люди с таким же моральным авторитетом, как перечисленные выше титаны прошлого века, мы вынуждены ответить — нет. Пожалуй, последними были Александр Солженицын и Мстислав Ростропович.
О причинах такого оскудения нашей страны мы еще поговорим. А пока я хочу ответить на вопрос: можно ли остановить падение нравов и массовое одичание в России даже самыми правильными законами вкупе с благостными телевизионными сериалами? Мой ответ — нет.
Человеческая психика податлива на три основных вида воздействия:
1) образование и воспитание;
2) личные примеры;
3) пропаганда и манипулирование.
С первым у нас, как все признают, дело швах. С третьим — вроде бы все хорошо: федеральные телеканалы и прикормленные пропагандисты круглосуточно промывают мозги тем, кто их слушает. Но на самом деле эффект не только мизерный, но и зачастую обратный. Конечно, если считать позитивным результатом обеспечение лояльности властям, то в целом безоблачную картинку подпортили только «болотные» события. Тем более что им нашли «поклонно-уралвагонзаводской» противовес.
На самом же деле подавляющее большинство наших людей нутром чувствует фальшивость аргументов и неискренность нынешней государственной пропаганды. Перейти к активным общественным действиям им не позволяет одно-единственное: отсутствие моральных авторитетов, которые личным примером показали бы, что значит «жить не по лжи». Вот и пытаются занять это место всякие проходимцы, которые способны увлечь людей (пока, к счастью, очень немногих) не на добрые дела, а на погром, как это недавно произошло в Бирюлеве.
В Германии 30-х годов прошлого века проходимец по фамилии Гитлер проявил выдающиеся способности по зажиганию (а точнее — разжиганию) недовольных и привел их вместе со всей страной к национальной катастрофе.
Поэтому выход для России в том, что у нас появится человек, который сплотит общество не на базе ненависти к «чужим» или «другим», а станет заразительным примером реализации на деле, каждым своим будничным поступком нравственных ценностей из Библии, Корана и многих других бессмертных книг.
Нынешняя структура власти вольно или невольно делает все, чтобы такой моральный лидер в России не появился: к уже упомянутой лицемерной пропаганде присоединяется такая серьезная вещь, как стремление загнать в подконтрольное, манипулятивное ложе любую гражданскую активность. Это прослеживается везде — от Общественной палаты до мелких групп активных граждан, пытающихся решить какую-то локальную проблему.
И тем не менее из-под глыб можно выкарабкаться. Откуда может появиться тот, кто это сделает вместе с нами? Для меня очевидно одно: не из нынешней политической «элиты», которой, по большому счету, выгодно сохранять нынешнюю «стабильность»: она и основные экспортные потоки направляет на себя, и решает свои проблемы, обладая мощным административным ресурсом.
Мировая и российская история подсказывает несколько вариантов.
1. Выдающийся ученый, бросивший свои занятия наукой ради спасения страны.
2. Известный писатель, который попытается реализовать то доброе и вечное, которое есть в его книгах.
3. Гражданский активист, к счастью для него не прошедший школу российской партийной жизни и именно поэтому нащупавший глубинный нерв общественного недовольства.
4. Священник, порвавший с церковной византийщиной и вышедший к людям с проповедью вечных истин.
Что объединяет эти варианты и подобные им варианты?
Грядущий лидер должен быть безупречен даже в своей частной жизни. Вспомним, что Советский Союз во многом подорвался на номенклатурных привилегиях. Именно поездка первого секретаря Московского горкома КПСС Бориса Ельцина на общественном транспорте, практически без охраны, казавшаяся тогда дешевым популизмом, дала толчок к его президентской траектории.
Поэтому вальяжность, снисходительное барство по отношению к «массам» противопоказано, ровно так же, как и простота должна быть не наигранной, а всамделишной, органически присущей этому человеку. За примером далеко ходить не надо — папа Франциск.
Такого типа лидер, конечно, не библейский пророк, который обречен на одиночество. У него должна быть команда единомышленников, но не свита, внутри которой идет постоянная борьба за доступ к телу.
Более того, видимо, появится и какая-то организованная структура, но не партия, а общественное движение, которое, действуя по сетевому принципу, скорее всего, не будет нуждаться в формальной регистрации. Примеры из недавней нашей истории и тут есть: перестройка дала возможность создания и развития сети неформальных клубов — всевозможных «трибун», «форумов» и т.п. Даже без Интернета эта сеть стала мощной инфраструктурой для перехода от советского к российскому. А уж теперь...
И последнее. Почти биологическое. Появление такого морального авторитета, по моему глубокому убеждению, неизбежно. Потому что огромная страна со 142 миллионами жителей в момент кризиса, которому не видно конца, не может не разбудить в себе инстинкт самосохранения. Оно его обязательно разбудит.