Что такое открытие? Товар лицом. Ведь судят по одежке. Все боялись пафоса. Но его-то и не было!
Отдельные детали не в счет. Кто придумал для наших эти полушубки а-ля телогрейки вместе с шапками-ушанками? И что за странные пожилые дяденьки примазались к русской делегации на стадионе? Некоторых узнали, к сборной никакого отношения они не имели.
Ну и снежинка, так и не превратившаяся в пятое олимпийское кольцо. Но ведь получилось даже еще человечнее! Оказывается, Родину любить можно стильно, без крика, без хороводов и матрешек. Но на высочайшем техническом уровне.
На открытии Родину любили умно. Да, очень красивый единый учебник истории. Такую страну хочется уважать, за нее не стыдно.
История такая богатая. Там много крови, но еще больше величия. Кровь всю убрали, вернее, она была между строк.
Оказалось, что мы греки. А почему бы и нет? И главными греками были Машков, Безруков… Любимые артисты мелькали в десятые доли секунды, но народ все-таки узнавал их.
Улетевший в облака город Китеж, Петр, галеры и бал Наташи Ростовой, 1812 год. Как это мило и как значительно. Легко, ажурно. Да, Империя, но ведь привлекательная, неагрессивная. Дамы приглашают кавалеров — гусары, молчать! — «и ваши кудри, ваши бачки…». Здесь у зрителей потекла скупая патриотическая слеза.
А затем все исчезло, накрылось, и красный квадрат заполонил пространство. Прежние люди канули в небытие. Советский период был решен авангардно, в духе Казимира Малевича.
После — война без войны. Ее нельзя было, так решил МОК. Одни паучьи нити прожекторов. И… освобождение, оттепель, твист, стиляги, дядя Степа-милиционер в виде Валуева. Такая вот симпатичная страна!
Наверное, даже не показывая войны, можно было пройти со знаменем Победы, сделать этот акцент. И Гагарина высветить ярче — все-таки мы первые в космосе! Но сняли крайности, без верха и низа. Россия, значимая своей культурой, европейская, удобная для проживания. Радужная, радостная, транслирующая смыслы.
Чувственно и безукоризненно. Массовые сцены, где всегда есть место отдельному человеку. Вот так постарались Константин Эрнст, главный режиссер Первого Андрей Болтенко, художник Георгий Цыпин и их пестрая иностранная команда, делавшая все — от цирка Дю Солей до «Человека-паука» или мюзикла «Иисус Христос Суперзвезда».
Много важных страниц нашей истории высветила церемония. Только не нынешнее время. Будто бы его нет, и о нем нечего сказать. Но, может быть, от нашего времени и останется только это открытие?
В тот момент телевизор смотрели три миллиарда. Понравилось очень многим. Правда, некоторые боялись в этом признаться, ведь тогда, по их понятиям, они бы лили воду на мельницу «кровавого режима». Есть еще те, кому в принципе ничего связанного с сочинскими Играми нравиться не может по определению, так как для них Олимпиада связана исключительно с Путиным. Но бред мы не комментируем.
По мне, так это было лучшее открытие из того, что я видел за последние 30 лет с хвостиком. В 80-м, как сейчас помню, замечательным, теплым оказалось закрытие, когда наш ласковый Миша улетал куда-то в небо. Все рыдали. Но на открытии помимо синхронных людей-картинок водили как раз те самые хороводы. Национальные танцы 14 сестер-республик, а обрамляет всех и вся Россия — мать наша. Символ монолита, крепости духа, и Леонид Ильич, по бумажке открывающий Олимпиаду. Правда, всего через 11 лет этот монолит распался на 15 кусков.
Путин открыл фестиваль мирового спорта без бумажки — а значит, мы, может, и не провалимся назад, в СССР. И, может, еще поживем?
Костяная нога
На Первом открытие комментировал Кирилл Набутов, на «России» — Дмитрий Губерниев. Но у Набутова было преимущество: ему помогал Анатолий Максимов, особа, приближенная к императору, очень умный и креативный человек. Он уже знал сценарий и под неповторимую картинку то и дело прилагал необходимую историческую справку. На «России» же для Губерниева все это художество оказалось черной дырой, и он просто молчал и практически не дышал, чтобы не сказать глупость.
Но это лишь превью, прелюдия. На деле Губерниева ни с кем не сравнишь в его биатлоне. Такой словесной скорострельности позавидует и Бьёрн Далин! За одну минуту Дмитрий успевает бежать, как тренер по трассе, вместе с вооруженным лыжником, а также сообщить о его женах, детях, маме с папой, далекой родине и любимой еде. Если уж после того, как биатлон возглавил г-н Прохоров, нашим смертельно не везет, то Губерниев всегда в порядке.
А вот Набутов, наоборот, сдал. Великий и ужасный, он начинал еще с Москвы-80. В принципе он духовный отец Губерниева. Ровно с тем же темпоритмом, энергией Кирилл комментировал зимой лыжи, а летом — бокс. И делал это просто великолепно. Временами он уходил из большого спорта в настоящее репортерство. Его знаменитый эффект присутствия в режиме реального времени не мог повторить никто. Даже скандальное шоу «За стеклом» Набутов вел с неподражаемым шармом, в котором на фоне присутствующих там амеб чувствовался высший разум, интеллект. Но сейчас глаз потух, речь уже не так цветиста, и сравнения с Губерниевым в биатлоне Кирилл, к сожалению, не выдерживает. Кажется, он перестал готовиться к эфирам, надеясь исключительно на свое прошлое мастерство. Но Набутов все-таки не хорошее вино, которое чем старше, тем вкуснее.
А вот кто сейчас первый среди равных, так это комментатор Первого Андрей Голованов. Фигурное катание в его исполнении выглядит шедевром. Тактичный и интеллигентный, во время танцевального исполнения, когда надо, он молчит, и здесь как раз молчание — золото. А говорит всегда исключительно по делу. Потому что готовится!
На Олимпиаде работает еще много журналистов. Они подбегают к спортсменам после соревнований и задают дежурные вопросы. Чаще всего. Потому что надо же что-то спросить, отработать командировочные. Спортсмены реагируют по-разному. Альберт Демченко, до сих пор «не выпавший из детства» и в 42 года катающийся на саночках, после своего блестящего второго места так и сказал корреспонденту НТВ+: «Вообще, я знаю русский язык, но, если начну отвечать на нем, вы же это запикаете, 18+». Можно сказать, что Демченко такой некультурный, корреспондентов не уважает. И пожалеть журналиста: он же, отловив еще не отдышавшегося кумира, должен все-таки быть в теме, почувствовать состояние, настроение, понять нюансы. Но когда капитана хоккейной России Павла Дацюка каждый встречный-поперечный будет спрашивать: «Как поживает ваша нога?» — пусть не обижается, если даже такой сверхвоспитанный хоккеист когда-нибудь замажет ему этой ногой в челюсть. Потому что эта нога — того, кого надо, нога. А то все командировочные на лечение придется потратить.