На процессе в качестве свидетеля обвинения был допрошен отец подсудимого – 76-летний Вячеслав Кабанов. Пожилой мужчина рассказал о том, как жила семья сына до трагедии. Он не оправдывал сына и не ругал Ирину, старался отвечать на вопросы сдержанно и корректно. Но в словах не-нет да и проскальзывало осуждение погибшей невестки.
- Когда в жизни Алексея появилась эта (!) Ирина, он привел ее к нам знакомиться. Вскоре они поженились. Родились сначала один ребенок, потом второй. Несмотря не то, что у нее уже был сын от первого брака… Я ездил с сыном в роддом. Денег не хватало, не радостно все было, - говорит отец. - Ирина не работала, а приходилось еще няне платить. Одно время (где-то полгода) они ютились у нас. Квартира очень маленькая - мы заняли меньшую комнату, Алексей с Ириной и детьми разместились в большой. Спали на полу – мебели там не было. Невестка почти сразу начала конфликтовать со своей свекровью, из-за этого в доме чувствовалось напряжение. И надо сказать, исходило оно именно от Ирины – к матери Алексея она относилась неприязненно, пыталась ей противодействовать. Со мной не ссорилась, побаивалась как-то.
Между собой Кабановы прилюдно не скандалили, утверждает отец убийцы. Основные проблемы в семье шли от неустроенности быта, считает он.
Снимали квартиру, иногда у них не было денег даже на сигареты. Мы покупали - я привозил. Детям бананчики всякие тоже - мы же пенсионеры, откуда у нас средства помогать… Сын несколько раз устраивался на работу, но его постоянно обманывали. Не платили вовремя или платили меньше, чем обещали. Он нервничал, срывался, все переживали, - вспоминает Кабанов-старший.
- По отношению к родителям он был безупречен. И очень любил детей, - говорит отец. – Дети вообще были главным в его жизни. Когда после задержания Алексей позвонил нам - первый вопрос, первая его боль была про них. «Я не знаю, что теперь будет с детьми», - сказал он. Вообще, сын был умный образованный, вдумчивый. Как и мы с женой, он закончил историко-филологический факультет и был сильнее в науке, чем мы. Например, старшую свою дочку он лично готовил к поступлению в элитный класс.
По окончанию допроса Вячеслав Кабанов спросил у сына: «Мне остаться?»
-Уходи, папа… - ответил подсудимый.
Впереди слушателей, действительно ждали малоприятные подробности – гособвинитель перешел к оглашению письменных доказательств.
- …В пакете с надписью «Детский мир» была завернута голова женщины… Левая половина лица имела зеленоватый оттенок. Правая покрыта пятнами бурого цвета. Мягкие ткани промерзли и деформированы… В клетчатой сумке с детскими вещами обнаружено туловище женщины… - монотонно зачитывал прокурор. Присутствующие едва справлялись с накатившей тошнотой – оказалось, тело матери троих детей хранилось в детской одежде.
- В чем вы меня обвиняете? Если в убийстве – то зачем читаете весь этот «ужастик» про расчленение тела? На публику, для общественного порицания? Давайте я сразу признаюсь – да, расчленял. Нравственно или не нравственно это – какая разница? Самое страшное – не это… - взорвался в конце концов за решеткой Кабанов.
Как и в прошлом заседании, сожаления или раскаяния по поводу содеянного он не высказал, а продолжил настаивать на том, что совершил преступление в состоянии аффекта. Для этого подсудимый попросил вызвать в суд эксперта-психиатра, проводившего психолого-психиатрическую экспертизу в институте им. Сербского, которая показала – совершая убийство, Кабанов был вменяем и осознавал все происходящее.
Новую главу из книги Марины Талгаевой о трагедии Кабановых читайте здесь.