Открывая дискуссию, спикер Сергей Нарышкин напомнил: предусматривается «серьезное изменение архитектуры судебной системы», а идея объединения Верховного и Высшего арбитражного судов «обсуждается уже несколько лет».
Кто участвовал в этом обсуждении и убедил президента в необходимости такого способа реформирования судебной системы - неизвестно. Владимир Путин ни в пояснительной записке к проекту, ни публично подробно на эту тему до сих пор не объяснился. Представителей его Администрации на мероприятии в Госдуме не было.
Г-н Нарышкин хотел, чтобы первым выступил бывший глава КС Марат Баглай. Но тот сказал: «Я сначала послушаю, что другие скажут, потому что не очень понимаю, зачем это нужно». «Это» - то есть то, что предложил президент.
Первым стал представитель правительства в КС, ВС и ВАС Михаил Барщевский. Он назвал себя «сторонником объединения», и повторил единственный аргумент в пользу такого решения, который уже несколько раз повторял президент: «Это позволит унифицировать судебную практику». «Что не означает, Боже упаси, слияния арбитражной системы с судами общей практики, изменения произойдут только в надстроечной, верхней части»,- оговорился он.
Член Общественной палаты, адвокат Анатолий Кучерена тоже был за объединение, «но с оговорками»: «Принципиально важно сохранить то положительное, что есть в системе арбитражных судов, это рушить нельзя». Он, как и многие другие участники дискуссии, больше говорил о проблемах судов вообще. К тексту конкретного законопроекта это имело мало отношения, на что и обратил внимание Марат Баглай - он попытался направить дискуссию в более узкое русло: «Речь идет о двух простых вопросах - упраздняется ВАС и изменяются полномочия ВС... Объясните мне, почему, если мы переведем один высший суд в Петербург, исчезнут все недостатки в работе судов, которые сейчас есть?»
Ответа никто не знал.
Уполномоченный по правам человека Владимир Лукин отметил лишь, что «Петербург - хороший город», а причины затеянной реформы объяснил логикой развития бюрократических структур, «которые с азартом то разъединяются, то объединяются». «Будут ли от этого наши суды хуже или лучше?» - задал вопрос г-н Лукин, и сам на него ответил: «Практика покажет». Из его слов выходило, что как раз на арбитражные суды в последнее время жалоб стало намного меньше, и «хорошо бы, если при объединении эти тенденции распространились на суды общей юрисдикции».
Между тем президент предложил убрать из Конституции все упоминания как раз о Высшем арбитражном суде, арбитражном судопроизводстве и арбитражном процессуальном законодательстве...
Профессор ВШЭ, член ОП Елена Лукьянова тоже не против объединения судов, но сомневается в обоснованности продемонстрированного главой государства способа решения проблем. «Я бы тысячу раз всё посчитала, прежде чем сейчас начинать объединение»,- призналась г-жа Лукьянова.
Виктор Жуйков (Институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве) заявил, что не верит, будто за 6 месяцев, отведенных законопроектом на объединение высших судов, процесс можно завершить: ведь судьи ВС и ВАС должны сложить с себя полномочия и заново пройти процедуру отбора, сдав экзамен. «Как бы ни случилось коллапса»,- выразил беспокойство юрист. «Надо четко понимать, каким будет устройство нового ВС, и главное - требуется изменить процессуальное законодательство, потому что процедура совсем разная у арбитража и у судов общей юрисдикции»,- продолжал г-н Жуйков.
Дело в том, что президент лишь указал, что для реализации его замысла потребуется переписать 28 федеральных законов, но как именно переписать - не сообщил.
Глава думского Комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин («ЕР») вмешался и сообщил, что сдача экзаменов судьями высших судов совсем не предусмотрена, это «ошибочная трактовка»
Но юристы почему-то продолжали всё «ошибочно трактовать». Замглавы ВАС Татьяна Андреева заявила: «Если это неловкая редакция, она нам уже дорого обошлась», 7 судей ВАС подали заявления об отставке, и это ещё не конец, сотрудники аппарата ищут работу, «потому что в законопроекте говорится не об объединении судов, а об упразднении ВАС». Речь идет о глобальной судебной реформе, сказала она, но, в отличие от 1991 года, когда была создана авторитетная комиссия, которая проделала огромную работу и предложила проект, здесь ничего подобного не наблюдалось. «Есть ли возможность сначала подготовить весь пакет законов, а потом вносить изменения в Конституцию? - спросила она, - А то сейчас все теряются в догадках, остается система арбитража или нет, из проекта никаких выводов сделать нельзя».
И ещё: по словам г-жи Андреевой, как только произойдет передача полномочий ВАС новому ВС, прекратится финансирование арбитражных судов низших инстанций, потому что средства на их деятельность распределяет именно ВАС. А этот вопрос нигде пока не оговорен.
А вот замглавы ВС Петр Серков заверил собравшихся: у них все спокойно: никто в отставку не уходит, аппарат не нервничает. В трактовке г-на Серкова, новый ВС будет действительно заново созданным. Но его бывший коллега, первый замглавы ВС в отставке Владимир Радченко, понимает всё совсем по-другому: «Упраздняется один ВАС, ВС не упраздняется». Но и его беспокоит возможность потери системы арбитражных судов: «Слияние верха не должно коснуться довольно продвинутого и усвоившего европейский опыт арбитража. Потерять эту систему - шаг огромный назад»...
И тут слово взял Марат Баглай. Поведав, что очень хорошо относится к Владимиру Владимировичу, он признался: «Если бы была возможность, я бы ему сказал - не торопитесь, это не так просто. Не надо ликвидировать ВАС, он себя хорошо зарекомендовал». Президент г-ну Баглаю раньше говорил, что именно в ВАС плохого, «но это не основание для слияния».
Г-н Баглай считает, что в лучшую сторону от перемещения в Петербург нового ВС ничего не изменится, как ничего не изменилось после переезда в Петербург суда Конституционного: «Переезд громоздкий, тяжелый, влекущий за собой хаос на долгое время, дорогостоящий... Я очень сожалею, но боюсь, что этот закон приведет к разрушению полезного, а что появится положительного, пока никто ничего не сказал».
Едва ли его мнение уже может кого-то в чем-то убедить. Решение принято. А там - «практика покажет».