Следователь водила за нос
— На днях адвокат принес нам постановление о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления, датировано оно аж 28 мая, — рассказывает отец девочки. — А до этого следователь Мария Бубнова говорила нам совсем другое. Мы звонили ей весь июнь и июль — и слышали в ответ, что нужно подождать до августа, когда будут готовы окончательные результаты экспертизы. Но, выходит, решение было давно уже принято, а нас просто обманывали!
Родители школьницы до сих пор пребывают в шоке: они надеялись на правосудие после того, как написали премьеру и даже получили ответ на свое письмо. В нем говорилось, что обращение передали на рассмотрение все в ту же прокуратуру города Петербурга. Никаких мер после получения этой бумаги, как уже понятно, прокуроры не предприняли.
Вывод об отсутствии состава преступления следователь Бубнова сделала исключительно со слов подозреваемых. А ведь парни поначалу полностью во всем сознались, но потом изменили показания, стали упирать на то, что секс с 13-летней девчонкой произошел у них по согласию. При этом никакого значения словам самой жертвы стражи закона, видимо, не придали.
Катя же продолжает твердить: парни подлили ей что-то в лимонад, и она отключилась. На берегу Безымянного озера в Красном Селе невменяемая школьница не только лишилась девственности, но и была жестоко избита. И отравление, и избиение зафиксировали медики. Только следователю Марии Бубновой, которая вела дело, похоже, на это наплевать.
Об изнасиловании узнала вся школа
Весь последний год семья Кати жила в кошмаре. Родители водили дочку на различные экспертизы, параллельно проводя курс ее лечения у психологов. Девочка долго не приходила в себя. Два раза Катя лежала в реабилитационном центре. Следователь Мария Бубнова, зная, как переживает жертва, тем не менее не посчиталась с тем, что ребенок травмирован. Она стала вызывать на допросы одного за другим ее одноклассников и одноклассниц, а также друзей, номера которых были забиты в мобильном телефоне. В итоге про «позор» Кати узнала вся школа.
Всего Бубнова опросила около 50 человек; на Катю стали показывать пальцем, расспрашивать о трагедии, шушукаться за спиной. Девочка дошла до такой степени невроза, что в какой-то момент отказалась выходить из дома. Она перестала гулять с подругами, отвечать на звонки, писать в социальных сетях. Летом Катя взмолилась: «Папа, переведи меня в другую школу!» Виктор Петрович с трудом, но добился этого, ведь мест в учебных заведениях вечно не хватает. Про изнасилование новые одноклассники девочки ничего не знают.
— Но все равно в школу она пошла, скрепя сердце, это было видно, — объяснил отец девочки. — Хотя, конечно, врачи сделали многое: Катя повеселела, на каникулах она с удовольствием съездила к бабушке и дедушке в Нижний Новгород. Вместе со старшей сестрой они нашли там компанию сверстников и без опасения общались с ними.
Подозрительная свидетельница
Сотрудники правоохранительных органов, занимавшиеся расследованием, вообще как-то странно вели это дело. Сначала дело Кати было единым — в нем рассматривались и изнасилование, и кража телефона. Потом кражу и изнасилование разделили на разные дела. Одного из парней — того, у кого дома нашли телефон Кати, — сделали свидетелем изнасилования. Хотя, по словам жертвы, именно он подлил ей непростой лимонад, после которого она потеряла контроль над собой и память.
Катя говорит, что как только она почувствовала себя плохо, стала набирать номер мамы. Тут-то парни и отобрали у нее мобильник, чтобы никого не вызвала. Все дальнейшее жертва практически не помнит. Но на месте преступления нашли презерватив с ее биоматериалами и спермой насильников, а экспертиза зафиксировала, что Катя лишилась девственной плевы. Какие же еще доказательства нужны следователю?
Тем более что после допроса по горячим следам один из парней признался в том, что украл телефон, чтобы его продать и купить наркотики. Но потом вместо этих показаний появились другие: телефон подозреваемый якобы нашел. На суд парень пришел вместе с гражданской женой, держался он нагло и очень уверенно. Постоянно хихикал, будто знал: его не посадят. На его лице не было ни тени раскаяния.
Удивительно, что в деле о телефоне значится, что вор ранее не судим. На самом деле парень был осужден за хранение и продажу наркотиков. Следователь объяснила родителям Кати этот факт так: «С тех пор прошло время, судимость погашена...». Но погашена — это не значит, что ее не было. В деле же факт того, что парень уже привлекался к уголовной ответственности, вообще не фигурирует.
Белый и пушистый вор получил два года условно, а его друг, с которым они надругались над Катей, — вообще ничего.
Главный козырь обвиняемых — показания продавщицы магазина, в который парни и Катя якобы заходили за спиртным. По словам этой дамы, девочка была сильно пьяна, сама вешалась на шею обидчикам и целовала их взасос. Но школьница выросла в семье со строгим воспитанием и о каждом своем шаге докладывала по мобильнику маме и папе... Поверить в описанное сложно. А проверить показания продавщицы возможности нет: она единственная свидетельница «горячих поцелуев».
«Я дочкой не торгую!»
Семья Кати теперь обходит озеро Безымянное, где случилась трагедия, стороной. Хотя раньше они любили жарить на берегу шашлыки. По словам Виктора Петровича, все его домочадцы (кроме младшего сынишки, который пока ничего не понимает) находятся в состоянии постоянного нервного напряжения.
Ведь поначалу они думали, что дело настолько прозрачно, что никаких других мнений и быть не может. Адвокат Александр Морев рьяно взялся их защищать. Но после получения аванса... самоустранился. На звонки и вопросы, как движется дело, ничего конкретного не отвечал. Деньги не вернул. Тогда семья Кати наняла второго адвоката — Наталью Савельеву. Она попыталась «пробить» правоохранительную систему. Но безрезультатно. Деньги адвокат честно вернула, на прощание сказав: «Вы подумайте, надо ли вам это, — дело будет сложным, долгим, и гарантии того, что вы выиграете, нет».
Из подтекста разговора Виктор Петрович понял, что на нее тоже идет давление. К слову, когда семья встречалась с первым адвокатом, он посоветовал взять отступные, если их будут предлагать. Виктор Петрович был в ярости: «Я своими детьми не торгую! Мне не нужны эти поганые деньги — я хочу справедливости».
Виктор Петрович вспоминает, как начиналось это дело:
— Мы были на допросе сразу после бессонной ночи, когда избитую Катю нашли. Приехал какой-то родственник одного из парней с адвокатом. Адвокат был с орденскими планками, со значком почетного чекиста. Он общался с начальником следственного отдела Максимом Мироновым. Потом подъехал еще один высокий чин — уже из управления СКР по Северо-Западному федеральному округу. И они втроем долго беседовали, а потом устроили моей дочери перекрестный допрос, постоянно сбивая ее с мысли, путая. И довели Катю до такого состояния, что она билась в истерике. Дочка плакала и кричала: «Папа, я лучше умру, но больше допрашивать меня не надо!».
— За все это время никто из парней не позвонил нам и не попросил прощения, — поделился с нами переживаниями Виктор Петрович. — Да и какое там раскаяние! С первых дней у нас с женой возникло чувство, что следователи обвиняют в случившемся нашу семью. И до сих пор от этого не избавиться. А ведь мы обратились к ним за помощью…
По следам «Ворошиловского стрелка»?
По словам отчаявшегося отца, вокруг него будто глухая стена, он не знает, что делать и к кому обращаться, раз не помог даже Медведев. Недавно Виктор Петрович написал письмо уполномоченному по правам ребенка в Петербурге Светлане Агапитовой. Дальше намерен пробиваться на прием к Генеральному прокурору России.
«Ребята, что вы делаете, вы покрываете насильников несовершеннолетней! Есть ли у вас хоть капля совести?! — написал он в черновике своего обращения. — Можно простить воровство, драку, но не это. Дети — это то, для чего мы живем».
Убитый горем больной отец все еще надеется, что справедливость восторжествует, и верит: честные люди среди прокурорских работников тоже есть. Но с каждым днем эта надежда тает. В августе по телевизору он дважды посмотрел фильм «Ворошиловский стрелок», где герой Михаила Ульянова сам наказывает парней, изнасиловавших его внучку. Но Виктор Петрович говорит: «Это не мой путь, я хочу добиться справедливости по закону и не прекращу биться за нее, пока жив».
Сейчас Катя пошла в восьмой класс. Окончив девятый, она хочет поступить в колледж МЧС, чтобы потом помогать людям. А старший сын Виктора Петровича погиб в Чечне. Парень отдал жизнь за страну, которая не может защитить честь его сестры и не знает, что такое правосудие.