— Христо Периклович, вы четверть века руководили уникальными медицинскими учреждениями в Екатеринбурге и в Москве. Успех в первую очередь был обеспечен созданием и постоянным усовершенствованием необычной для нашей страны экономической модели. Значит, о зарплате врача в государственном учреждении вы знаете все. Из чего она на самом деле складывается?
— Из базовой заработной платы и дополнительных выплат. Базовая зарплата, то есть должностной оклад врача, в зависимости от квалификационного уровня до 2010 года составляла от 3400 до 4680 рублей. За последние 3 года она постепенно повысилась на 30%. Это то, что платят врачу из бюджета согласно рабочему табелю. А дополнительные выплаты делятся на обязательные — так называемые компенсационные, и необязательные — так называемые стимулирующие. К обязательным относится оплата работы ночью, в выходные и праздничные дни, вредность, северные коэффициенты и т.д. К необязательным — все остальное.
— Видимо, обязательные выплаты составляют приличную сумму?
— Я бы сказал, неприличную. Бюджетных денег, которые выделяются госучреждению, хватает на базовую зарплату и еле-еле — на обязательные дополнительные выплаты. А вот на все прочее нужно заработать самим, это так называемые внебюджетные деньги. Часть этих денег зарабатывается по программе ОМС, но это опасная игра, такая невидимая удавка: чем больше вы заработаете на зарплату, тем быстрей обанкротитесь как предприятие.
— Стоп. Получается, что чем больше денег, тем их меньше?
— Большинство об этом и понятия не имеет, но дело в том, что ОМС оплачивает лишь половину стоимости медицинских услуг. То есть с каждого такого больного клиника недополучает практически половину денег, потраченных на его лечение. И поэтому главные врачи, которые увлекаются этим оэмэсным источником пополнения фонда заработной платы, очень скоро оказываются у разбитого корыта: ведь на каждый полученный рубль зарплаты клиника столько же недополучает. И деньги, заработанные на зарплату именно таким образом, оборачиваются разрушением клиники.
— А почему врачи постоянно говорят о запоздании выплат? Ведь задержка заработной платы — подсудное дело и прокуратура такие шалости быстро пресекает.
— Речь идет не о зарплатах. Уникальность поступления денег по ОМС заключается кроме прочего еще и в том, что заработанные в этом месяце деньги медицинское учреждение получает только в конце следующего месяца. Таким образом, деньги, заработанные по ОМС в мае, выплачиваются только в конце июня, следовательно, попадают в июньскую зарплату работника, хотя являются оплатой работы в мае. И это постоянное опоздание приводит к естественным перекосам в сознании людей.
Например, в июне по ОМС пролечено в два раза больше больных, чем в мае. Но из-за того что страховые деньги приходят с опозданием на месяц, врач за июнь получит зарплату в два раза меньше. Получается, что в мае работали плохо и в июне вы получите за это в два раза меньше, несмотря на то, что в июне вы работали очень хорошо.
— И как в таких условиях главный врач может убедить сотрудников учреждения в том, что результат их труда напрямую зависит от его количества и качества?
— А выход один: нужно прыгать через голову и искать другие источники финансирования.
— Это какие же? Отправлять врачей на паперть с кружкой для пожертвований?
— Нет, побираться нужно не рядовым сотрудникам, им-то кто подаст? За милостыней приходится идти руководителю, то есть главному врачу: в горздрав, в облздрав, в министерство, к спонсорам, в фонды и т.д. Главный врач должен в совершенстве владеть искусством выпрашивать подаяние. По этому случаю придумали даже специальный термин: лоббирование интересов. Но сегодня тебе повезет, а завтра нет. А лечебное учреждение должно работать как часы. И выходит, что мы вместо профессиональных лидеров пестуем профессиональных попрошаек. Какую при этом можно получить медицину? Ответ очевиден: ущербную.
— Это что же получается: предсказать, что будет с зарплатой в следующем месяце, может только ясновидящий?
— Про это не скажу, но главврач, естественно, не может. И уже совершенно иллюзорной становится попытка главного врача хотя бы условно увязать зарплату врача с конкретными результатами лечения. В любой здоровой организации такая связь является стимулом к работе и примером для других сотрудников. Но главному врачу не до хороших манер: преодолевая множество преград, проявляя мужество и героизм, он должен при любых условиях произвести ежемесячные выплаты обязательных платежей.
Итак: должностной оклад с последними прибавками составляет от 4400 до 6082 рублей в месяц, то есть рабочий день врача стоит от 200 до 277 рублей.
Плюс совместительство: максимум 50 процентов от оклада.
Плюс компенсационные выплаты: максимум 80 процентов от оклада.
Итого: от 12 120 до 13 385 рублей в месяц. Но такая сумма возможна лишь при условии, что врачу дадут совмещение или достаточное количество суточных дежурств. Все остальное зависит от множества случайностей, прежде всего от того, принесет главврач что-нибудь с паперти или нет.
— Этим объясняются отличия зарплат в разных организациях и регионах?
— Разумеется. И нужно понимать, что эта составляющая зарплаты от обычного врача никак не зависит. Будет она, не будет — никто не знает. И в такой ситуации заявление о том, что средняя зарплата российского врача составляет 30 тысяч рублей, а в 2018 году она будет удвоена, звучит, скажем так, странно. Реально удвоить можно только должностной оклад, что увеличит зарплату максимум до 25–27 тысяч рублей. Все остальное — неуправляемая стихия.
— Но существуют же какие-то прогнозируемые источники пополнения фонда оплаты труда в медицинских учреждениях? Или нет?
— Конечно, существуют: речь идет о платной медицинской помощи. И это единственный полноценный источник дохода, который напрямую зависит от ежедневной деятельности клиники, то есть от работы ее руководства и медицинского персонала. Чем больше пролечено больных, тем больше доход. Соответственно, тем больше денег идет на заработную плату. И только это может стимулировать производительность труда. В основном только из этого источника можно осуществлять необязательные дополнительные выплаты. И здесь успех зависит от наличия свободных мощностей — после выполнения государственного заказа по бюджету — и количества пришедших на платное лечение больных. Тут вступает в действие цепная реакция. Один избавленный от недуга больной приведет в клинику другого, а тот следующего…
— До 2011 года в МНТК «Микрохирургия глаза», которым вы руководили, действовала уникальная экономическая модель. Она в несколько раз повысила производительность труда. Мы с вами не раз говорили о том, что это оказалось возможно за счет технологического прорыва в офтальмологии и скрупулезно продуманной организации работы. Как в тот период увеличился объем помощи больным по отношению к государственному заданию?
— Мы в три с половиной раза быстрей выполняли работу по бюджету, что составляло около 100 тысяч пролеченных больных в год, а потом на свободных мощностях дополнительно лечили еще 250 тысяч больных, из которых 150 тысяч лечились платно и еще 100 тысяч — бесплатно, то есть на деньги, заработанные нами на платных пациентах.
Платными больными были по преимуществу иностранцы, граждане СНГ и состоятельные граждане РФ. Такой алгоритм давал возможность избавиться от бюджетной зависимости оплаты труда. В лучшие времена бюджетная составляющая зарплаты составляла до 20 процентов, а все остальное мы зарабатывали сами. И именно это обеспечило возможность напрямую связать основной заработок врача с количеством пролеченных им больных. И что важно, при этом непременно учитывалась тяжесть и сложность заболевания и качество работы врача.
— Когда я рассказывала о вашей модели, врачи всегда задавали один и тот же животрепещущий вопрос: а кто оценивал результаты труда?
— Все это оценивалось с помощью компьютерных программ по разработанным нами критериям. Основной принцип был такой: проводилось сравнение показателей текущего периода времени с предыдущим. Проще не бывает: сегодня должно быть лучше, чем вчера. Собственно, это и есть прогресс, то есть полноценная, полнокровная жизнь.
И что немаловажно, высокое качество поощрялось дополнительными стимулирующими выплатами, что составляло до 40 процентов к фактическому заработку. Кроме того, отдельно стимулировалась научная и педагогическая работа. Это давало возможность регулярно обновлять технологии и поощряло практикующих врачей к обучению молодежи.
— То есть система оплаты труда была жестко связана с результатами работы врача, так?
— Именно так. И это, безусловно, стимулировало к развитию, вдохновляло лечить большее количество больных, и лечить хорошо. А те, у кого был научный талант или педагогический дар, имели дополнительную возможность заработать внутри МНТК «Микрохирургия глаза» и тем самым приносили огромную пользу организации и ее полноценному развитию.
— Выходит, в сложившихся условиях реальная возможность получать достойную зарплату непосредственно зависит от увеличения количества платных больных?
— Конечно. А для этого нужны современные высокопроизводительные технологии, высокое качество, европейский сервис и, безусловно, заинтересованность работника в том, чтобы все это работало как швейцарские часы.
— А что вместо этого предлагают нам функционеры от власти? В ближайшем будущем повышение бюджетной составляющей оплаты врача на какие-то проценты, и даже в два раза — ну просто античные герои!
— Для тех, кто в этом не разбирается, звучит приятно, но как только начнем считать, что же на самом деле может увеличить бюджет, получается анекдотический должностной оклад от 4400 до 6082 рублей. Увеличивать необходимо не в героические два раза, а как минимум в десять раз. И только в этом случае врач гарантированно сможет получать 44–60 тысяч рублей в месяц и еще что-то подработать на бесконечных дежурствах, совмещениях, вторых и третьих работах — ценой собственного здоровья и здоровья пациентов.
— Значит, объявленное повышение зарплат врачей — это просто иллюзионное представление? Все видели, что в сундучке сидит кролик, а потом там оказался носовой платок?
— В школе мы учили таблицу умножения, и согласно этой таблице дважды два и летом и зимой всегда четыре. А тут умножаем 13 тысяч на два и получаем 60 тысяч рублей. Назвать это можно по-разному, но если тринадцать тысяч умножить на два, почему-то получается двадцать шесть тысяч.
— Христо Периклович, тогда чем же сегодня должен руководствоваться врач? Как и ради чего работать?
— У врача остается единственная полноценная мотивация: выполнение своего профессионального долга. Но сколько же можно ее эксплуатировать? Весной в Ижевске, чтобы привлечь внимание к проблеме заработной платы, бастующие врачи-педиатры объявили голодовку. В результате виновными во всех грехах объявили главных врачей. И этим виновным пообещали устроить всероссийский мониторинг, проверку распределения заработной платы медикам по всей стране. Трудно представить, во сколько обошлась бы казне эта гениальная идея, но зарплата подросла бы на копейки. Такое отношение к врачам как к гастарбайтерам в первую очередь убивает тех, для кого высшей ценностью является профессиональный долг. Они просто вымрут от голода в результате естественного отбора. А на смену им придут мутанты от медицины, отдельных представителей которых мы уже наблюдаем…
■ ■ ■
Объявленное повышение зарплат врачам — богатое пиротехническое шоу с дорогими спецэффектами. Много шуму, вспышек, цветной дым, и все сидят затаив дыхание. Когда дым рассеется, все увидят, что на арене пусто. Ну и что? Шум-то был? Дым был? Значит, праздник состоялся. И главное в этом празднике то, что он пользуется неизменным успехом у зрителей.
Сколько интересных предложений надули нам в уши за последние годы! Взять хотя бы реформу МВД. Пошумели в свое удовольствие, а сколько дыму напустили — не описать словами. Результат: милиция стала называться полицией. С этим справились блестяще. А все остальное осталось как было.
Теперь вот взялись за врачей. Ситуация сильно смахивает на гангрену, и надо что-то делать. Но вот что именно? Правильно: нужно найти виновных. В этот раз козлами отпущения оказались главные врачи. Как говорится, повезло. Но это ненадолго.
Страна под корень изводит свой кадровый медицинский ресурс. Эффективность труда больше не является ценностью. Профессионалов не просто не поддерживают — их травят как тараканов. Сегодня не их день. Сегодня нужны менеджеры, умеющие законно зарабатывать в госкорпорациях десятки миллионов долларов в год. Ведь деньги — непреходящая ценность. И если такой ценный кадр заболеет, он полетит в Европу, в Израиль или в Америку — любой его каприз за наши деньги.
А коли денег не будет, придется лечиться здесь. А здесь уже не получится: всех врачей приговорили к высшей мере наказания, останутся только виртуозы клизм — а это узкая специализация…