По прогнозам ООН, к середине нынешнего века население России сократится еще почти на 30 миллионов человек. Какими новыми напастями это может грозить России, “МК” рассказал доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики Анатолий Вишневский — один из главных демографов страны.
Самым обидным в нынешнем экономическом кризисе будет то, что если к середине века мы и выпутаемся из его инфляционных и прочих ожиданий, то гордости за свою державу испытывать будет уже некому. Независимые эксперты ООН предрекают, что к 2050 г. Россия потеряет еще около 30 млн. населения. Ради кого напрягаться, выкраивать каждую копейку к пенсиям, если диагноз уже поставлен и пациент скорее мертв, чем жив?
— Анатолий Григорьевич, вот все кричат: “Караул, демография!”, “Спасай Россию!” А что происходит на самом деле? Ведь еще не так давно СССР гордился численностью населения, страна, кажется, занимала 3-е место в мире...
— В начале ХХ века в Российской империи жило 8% мирового населения, 125 млн. человек. Сейчас наше население больше — 142 млн., но из-за роста мирового населения — а оно приближается к 7 млрд. — доля России резко упала, примерно до 2%. В середине ХХ века США находились на 4-м месте в мире — позади СССР, но если сравнивать с Россией, то Штаты были на 3-м, а мы — на 4-м месте. К середине XXI века ожидается, что Америка сохранит за собой почетное 3-е место, а Россия, по последнему прогнозу ООН, скатится на 14-е.
Население у нас убывает с 1992 г. — мы потеряли почти 7 млн. человек, а если бы не мигранты, то общие потери превысили 12 млн.
— 7 млн. — это, наверное, небольшое государство?
— Три небольших государства. Таких, например, как Латвия.
— А в Латвии с демографией?..
— Тоже плохо.
Как видите, ситуация неважная, вопрос касается будущего России. В 2006 г. Владимир Путин выступал перед Федеральным собранием, ставил задачи. Однако те меры, которые предпринимают власти, все же не соответствуют глубине кризиса.
Да, в последнее время немного повысилась рождаемость, чуть снизилась смертность. Многими это воспринимается как положительный сигнал. Он действительно положительный, но говорить об устойчивой тенденции пока рано. Колебания случались и раньше, были и подъемы, и спады, но выйти на желаемую траекторию демографических показателей пока не удавалось. И мы не всегда понимаем, чем определяются эти подъемы и спады. Почему после 1994 г. смертность в стране снижалась, а с 1998-го стала расти? С 2005-го она снова снижается, но мы еще очень далеки от уровня смертности стран со сходным уровнем развития. Нам надо выбираться из очень глубокой “ямы”.
— В мировой истории все процессы имеют свойство повторяться. Наверное, и Россия такие периоды уже проходила?
— В ХХ веке население России сокращалось несколько раз. Первая мировая война, затем Гражданская, голод 30-х годов, Вторая мировая... Но население восстанавливалось, как только заканчивалась катастрофа. После 1945 г. население России достигло довоенного уровня через 10 лет.
Сейчас на это рассчитывать не приходится — оснований для оптимизма нет. Даже если не говорить о нынешнем экономическом кризисе, негативное влияние на демографическое развитие ближайших 10—15 лет будут оказывать неблагоприятные возрастные изменения.
— Население США будет только расти, у них рождаемость повыше, чем у нас. К тому же в Штатах принимают много мигрантов, хотя для них это тоже не очень просто. Но человеческий ресурс — “мускулы” любой державы. И они это, кажется, сознают.
У нас же, к сожалению, нет четкой миграционной стратегии. Зато есть обезлюдевший Дальний Восток, граничащий с Китаем. Для России китайцы как мигранты в большом количестве желательны в самую последнюю очередь — у нас слишком разные демографические массы. Даже США побаиваются мексиканцев, поговаривают о возможных территориальных притязаниях с их стороны. А с Китаем может быть еще сложнее.
Хорошо бы ориентироваться на соотечественников за рубежом. Но они не едут, да в таком масштабе их просто и нет. По переписи 1989 г., за пределами РФ жило 25 млн. русских. С тех пор многие вернулись, многие уже умерли, а те, кто остался, вряд ли поедут на свою историческую родину. Прибалтийские государства уже в ЕС, их русскоязычным переселенцам Россия не сможет предложить особые условия. Не ринутся в Россию и миллионы русских из Восточной Украины, из Северного Казахстана.
Остается потенциал коренного населения Средней Азии — как-никак мы долго жили одной страной, исторически близки, сохраняются культурные связи. Но должна быть программа использования такого потенциала. Вы о ней что-нибудь знаете? Я — нет. Когда мы говорим о семейной политике, мы понимаем, о чем идет речь. Можно по-разному относиться к материнскому капиталу — его можно хвалить или критиковать, но эта мера есть, о ней все знают. А про миграционную стратегию России сказать ничего нельзя — говорить не о чем.
— Вы ошибаетесь, у нас тоже имеется программа — называется она “Содействие добровольному переселению соотечественников из-за рубежа...”
— И сколько к нам приехало соотечественников? Капля в море! Чтобы компенсировать годовую естественную убыль населения, нужно принимать равное ей годовое количество мигрантов. Но это — сотни тысяч человек в год, мы не готовы к приему такого количества приезжих. Общественное мнение не в их пользу: народ — против. Нельзя идти поперек общественного мнения, надо сначала добиться его изменения. Если мы не хотим этнических конфликтов, социальных напряжений, нужна огромная подготовительная работа, немалые средства. Израиль принимает большое количество иммигрантов, но там действует специальное министерство, переселенцам предоставляют жилье, льготы.
Да, есть много людей, которые приехали бы в Россию. Но это не русские. Русские — те, кто мог и хотел приехать, — большей частью еще в 90-е годы вернулись и были не очень гостеприимно встречены. Ждать новой большой волны вряд ли приходится. Массового наплыва мигрантов эта программа нам не даст.
А выходцев из Средней Азии мы рассматриваем как временных “гастарбайтеров”. Какие-то текущие экономические проблемы это позволяет решать, а демографические, да и долговременные экономические — нет.
— Но почему правительство не принимает никаких мер?
— “Отремонтировать” нашу демографическую ситуацию не так-то просто. Много вопросов, где правительство и сделать-то ничего не в силах.
Мы уже видели, что нельзя исправить положение за счет рождаемости: у нас нет такого количества матерей, которые дали бы большое потомство. Нельзя возлагать слишком большие надежды и на снижение смертности. Кроме того, если рождаемость ниже уровня простого возобновления поколений — а она у нас намного ниже, — то и самая низкая смертность не может обеспечить естественный прирост населения.
Остается привлечение ресурсов со стороны, о чем мы только что говорили. Те же США принимают около 1 млн. в год. А во Франции, в Германии, в других европейских странах, когда запускали иностранную рабочую силу, думали, как мы сейчас, что мигранты поработают, пока будут нужны, и уедут. Но вышло иначе: нужда в мигрантах не отпала, да многие из них и не захотели уезжать. И европейцам пришлось с этим смириться и задуматься, как лучше интегрировать мигрантов.
* * *
— В мире более 6,5 млрд. человек, и считается, что планета перенаселена. Можно ли вообще бороться за повышение рождаемости в отдельно взятой стране, если на Земле людей и так “зашкаливает”?— Вопрос законный. Трудно ехать по левой стороне дороги с правосторонним движением. Так же трудно в одних случаях добиваться повышения рождаемости, когда в других все силы брошены на ее снижение. С точки зрения мирового равновесия было бы естественно, чтобы люди переселялись из перенаселенных стран в депопулирующие. Но практически это сделать невозможно.
По прогнозам, в середине XXI века в Азии будет жить 5 млрд. человек. Россия тоже часть Азии, но слабозаселенная. Можем ли мы исправить положение только за счет роста рождаемости?