“Жить так интересно, а мне осталось мало”

Игровая версия убийства

— Многие наши общие друзья склоняются к тому, что Шабтая убили из-за денег. Дело в том, что когда в Москве начали закрывать казино, нашлись люди, которые искали лазейки, как выжить игорным заведениям. Лично мне предлагали астрономические суммы, чтобы я нашел выход на тех, кто может решить вопрос с продлением лицензии. И наверняка к такому великому посреднику, каким был Шабтай, тоже приходили. И он мог эти деньги отнести. Затем, когда из этого ничего не вышло, он мог их требовать обратно с тех, кому отдал. А зачем отдавать большие деньги, когда можно решить вопрос по-другому? Я думаю, так или иначе Шабтай мог участвовать в этом деле. Тем более что он являлся настоящим поклонником казино. Я видел много раз, как он довольно истерично играл. Что только он не говорил этим несчастным крупье, как только не оскорблял их! Но он был щедрым клиентом, и им приходилось терпеть его выходки. Шабтай был потрясающий человек, но казино его корежило.  

— Своего казино у него не было?

— Слышал, он каким-то образом был причастен к казино в гостинице “Славянская”. Но я никогда не задавал ему этот вопрос.  

— Сейчас в прессе имя Калмановича фигурирует рядом с покойным Япончиком…  

— Да, они были знакомы. Но не больше.  

— Шабтай не бандит?  

— Он никогда не был бандитом. Хотя кодекс моральной чести и этики соблюдал. Порой это носило несколько хулиганский оттенок. У него были строгие принципы: дал слово — держи, отвечай за поступки. Мне доводилось несколько раз лично присутствовать, когда он разговаривал с серьезными дядьками на разборках. И скажу, что Шабтай был на голову выше всех бандитов. Он грамотно вел общение, выстраивал логическую цепочку, подбирал значимые слова.  

— А мне довелось присутствовать на спортивных мероприятиях, где Шабтай довольно нагло себя вел с обычными людьми и мог запросто обидеть человека одним только словом…  

— Бывало и такое. Моя жена рассказывала, как на заре туманной юности они вместе ужинали в ресторане. Дело было в Италии. Официант что-то не так подал, и Шабтай ни с того ни с сего просто смешал его с плинтусом. Марина спросила: “Что с тобой?” “Попал под руку”, — спокойно ответил Шабтай. Такое тоже могло быть. Но с друзьями он вел себя иначе. Мы познакомились в Израиле на одной вечеринке. По поводу нашей дружбы Шабтай часто шутил: “Саша, нас с тобой объединяют 9 романов и 30 лет дружбы”. Да-да, нас связывают общие женщины. Надо заметить, Калманович был настоящим другом. Когда ты с ним дружишь, он растворяется в тебе. К нему можно было ночью приехать, и он всегда принимал и выслушивал тебя. Если надо, он всегда приходил на помощь в любое время суток. А еще нас связывало общее хобби: мы заядлые коллекционеры фарфора. Постоянно менялись какими-то вещами, продавали...  

— Продавали друг другу?  

— Ничего странного нет, коллекционеры всегда продают. Например, если кто-то из нас находил второй экземпляр статуэтки задешево, то почему бы ее не продать задорого? Кстати, у Шабтая была чудная коллекция живописи. Ему нравился Маковский, он собрал приличную коллекцию его работ.

 Еще у него была великолепная коллекция иудаики. Он построил у себя в офисе маленькую синагогу. Пару раз я дарил ему несколько предметов. Например, на Украине я нашел повязки на лоб: на одной была надпись “Я жид”, на другой изображена желтая звезда. Думаю, эти вещи до сих пор хранятся у него. Также я дарил ему обручальные кольца: у евреев они отличаются от обычных. Мне кажется, Шабтай собрал самую большую коллекцию этих вещичек в Европе.  

— Выходит, денег на эти вещи он не жалел?  

— Несколько лет назад к нему пришла одна девочка и “принесла” бизнес. Он послушал и сказал: “Я думаю, что мой товарищ Александр Добровинский справится с этим бизнесом лучше, чем я. Иди к нему”. Она пришла ко мне. Год спустя мы заработали 10 миллионов долларов. Я позвонил Шабтаю: “Сколько я тебе должен?” “Приезжай”, — ответил он. Когда я зашел к нему, он сидел за столом и листал кучу каталогов и книг: “Не знаю, сколько ты заработал, но надо бы рассчитаться со мной”. Тогда он открыл книгу, нашел там фотографию одной статуэтки, которой у него не было, а ему очень хотелось ее заполучить. Он сказал: “Продай мне эту статуэтку, она же у тебя есть. Вот цена, за которую такая же была продана в прошлом году. Я подниму эту стоимость на 20 процентов. Вот тебе деньги”. Таким был Шабтай.  

Но вместе с тем есть другая история. Одно время мы гонялись за раритетными шахматами. Я нашел их в Париже. Сказал об этом Шабтаю. Также оповестил его, что завтра вылетаю за ними. Через несколько дней я позвонил ему по другим делам. “Ты же в Париже?” — удивился он. “Я не полетел”. Через две недели я пришел к нему. Вижу, на столе стоят те самые шахматы. “Ты не полетел, меня не предупреждал, чтобы я не покупал, вот я и купил”, — развел руками Шабтай.  

— Говорят, он был щедрым человеком?  

— Он помогал всем. Помните, как он привез в Москву Майкла Джексона? Это меценатство обошлось ему порядка 4—5 миллионов долларов. Когда я задавал ему вопрос: “Зачем ты этим занимаешься?” — он отвечал: “Саша, я фанат! Помимо того что я зарабатываю деньги, я должен делать что-то симпатичное для людей. У меня есть баскетбол, мои коллекции и шоу-бизнес. Что ты хочешь — чтобы я унес это с собой в могилу? Не унесу!”


— Судя по всему, Шабтай был умный, образованный человек.  

— Безусловно, умный и образованный. В нем сочеталось все, что позволило евреям прожить 5770 лет. Он был человек с юмором, мог и любил посмеяться над собой. Когда ему задавали вопросы про его отсидку в Израиле за шпионаж, он говорил: “Минуточку, это там был шпионаж, а здесь я разведчик”. Это выглядело довольно смешно.  

— Калманович не любил говорить на тему шпионажа?  

— Не очень любил. До сих пор для всех нас остается загадкой, на КГБ работал Калманович или ГРУ. Шабтай “шпионил” в пользу Советского Союза, с которым Англия и Израиль были врагами. Когда его задержали, израильтяне пытались из него выбить все, что можно было выбить. Поэтому посадили его в камеру с арабами. “Когда я понял, в какую камеру меня определили, то сразу представился советским шпионом, и, как ни странно, все стало на свои места”, — смеялся потом Шабтай. Кстати, когда израильтяне поняли, что советский шпион прижился в палестинской камере, его перебросили в израильскую камеру, где сидели бандиты, для которых советский шпион был, мягко говоря, враг номер один. Но и там его зауважали. К тому времени Калманович уже сколотил себе приличный капитал. Шабтай всегда зарабатывал приличные деньги. И всегда много тратил. Он умел жить красиво.  

— То есть на черный день не откладывал?  

— Это не про него. Единственное — ему катастрофически не везло с женщинами. По крайней мере, он сам об этом не раз говорил. Только последний брак принес ему счастье. После свадьбы он сказал: “Ты даже не можешь представить, что со мной произошло. Я совершенно изменился”. И в течение последних лет он не уставал повторять: “Сашка, ты не представляешь, как я счастлив!” А как он любил детей! Я видел его дочь — этого белокурого ангела, которая при встрече с отцом бежала к нему, сшибая все на пути. В этот момент он расцветал.  

В баскетбольных кругах о последней жене Шабтая Калмановича Анне Архиповой говорят как о скромном и порядочном человеке. В сборной России она считалась ведущим игроком. Причем Калманович долго добивался ее расположения, ведь на момент их знакомства женщина была замужем. Шабтай увел ее от мужа. А позже поспособствовал тому, что супруга стала тренером сборной команды России среди 16-летних девушек. У Калмановича была идея-фикс — вывести российскую юношескую сборную на мировой уровень. Под руководством Архиповой в этом году женская сборная заняла 4-е место на чемпионате Европы и завоевала путевку на чемпионат мира. Калманович гордился, что тренером “детской” команды являлась его супруга.  

— А что стало с первой женой Калмановича?  

— Таня была странной женщиной. Сомневаюсь, что в их отношениях присутствовала любовь. Ведь первоначально Таня была невестой другого человека, у Шабтая к тому времени была своя девушка. И его невеста почему-то начала крутить роман с женихом Тани. Кстати, известным человеком. То ли в отместку, то ли от разочарования Шабтай в свою очередь женился на Тане, у которой к тому моменту росла дочка. Шабтай для приемной дочери делал очень много. Но когда его посадили, она от него отвернулась. И он никогда с ней больше не общался. Таня живет в Германии. Шабтай с ней не поддерживал отношений.  

— Затем была вторая жена — красавица Настя?  

— Это отдельная тема. Настя — красивая девочка, и Шабтаю она нравилась. Помню, как на своем 50-летнем юбилее он, не стесняясь, довольно громко шутил по поводу их союза. Позже эта шутка стала анекдотом. “Вот сегодня утром посмотрел на себя в зеркало спереди, сзади, — говорил он. — А потом вернулся в спальню и глянул на Настю. Сразу подумалось: как же она должна любить деньги!” Позже эта история стала анекдотом и была запущена в народ. Ну что делать — не сложилось у него с Настей. Насколько мне известно, он “откупил” у нее дочь. Когда дочка выросла, она захотела жить в Израиле, где живет сейчас.  

— Правда, что брак распался из-за Земфиры, которая увела у Шабтая жену?  

— Шабтай тоже говорил, что из-за Земфиры. Как ни странно, он к этому очень спокойно относился.  

— В прессе писали о его романе с Лайзой Миннелли?  

— Это вряд ли. Но когда-то у меня в Париже был модный ресторан — там собирался весь бомонд. Так, Брижит Бардо отмечала там свадьбу, заглядывала ко мне и Лайза Миннелли. Каждый раз, когда актриса заходила в ресторан, Шабтай присылал туда цветы. Но был между ними роман или нет, не могу сказать. 

— Калманович нравился женщинам?  

— Как такой мужчина мог не нравиться? Он никогда не хамил женщинам, за которыми ухаживал. Может быть, только потом, когда его предавали. Но я видел, что Шабтай был изысканный кавалер, он относился к женщине как к богине. Всегда говорил: “Женщина дает нам жизнь, поэтому ее надо холить и лелеять”. Причем все безумные поступки он совершал на трезвую голову. Он практически не пил.


— Помимо коллекционирования и женщин у него была еще одна страсть — баскетбол.  

— Для него это была вторая жизнь. Он тратил безумные деньги на это дело, ездил с командами на сборы, помогал нашей сборной, российским клубам.  

— Предпочтения отдавал женскому баскетболу?  

— Мужской слишком дорогой. На самом деле когда-то он спонсировал литовский клуб “Жальгирис”. Тогда вложил в клуб минимум средств и сделал их чемпионами. Он вывел команду на 1-е место в Европе, за что получил от литовских властей титул барона фон Калманович (документально это нигде не подтверждено — Авт.). Правда, мне казалось, что “фон” и “Калманович” как-то не очень сочетаются. И я называл его фон Рабинович. Он серьезно обижался. “Скотина! — ругался на меня. — Мне же официально дали барона. Были бароны Гинзбурги, Ротшильды — теперь есть барон фон Калманович”.  

— Раз Калманович спонсировал литовский “Жальгирис”, то наверняка дружил с Сабонисом?  

— Наверное. Не знаю. Тема баскетбола мне была неинтересна. Когда я пытался соблазнить его на гольф, он говорил мне то же самое, что я — о его увлечении баскетболом.  

Первое знакомство Шабтая Калмановича с Арвидасом Сабонисом состоялось в Бельгии в середине 80-х. Бизнесмен приехал на матч “Маккаби”—“Жальгирис”. После победы “Жальгириса” лидер команды обсуждал с коллегами, когда начать выпивать — сегодня или после следующего матча. Играть предстояло две игры подряд. Разговор шел на литовском языке. Рядом стоял Калманович, который отлично понимал, о чем шла речь. “Ребята, идите сейчас, завтра вам не дадут выиграть”. Шабтай знал, что члены Международной федерации баскетбола приняли решение, что команды должны выиграть по одному матчу. Так между Калмановичем и Сабонисом завязалась дружба.  

— Ну хоть раз вам удалось вытащить его на гольф?  

— Никогда в жизни. Зато я часто ходил с ним на баскетбол. Причем он всегда заранее знал, кто выиграет, постоянно комментировал матч. Практически всегда его прогнозы оправдывались. Однажды он затащил меня на женскую тренировку и решил покуражиться. Попросил двухметровых девчонок поднять меня…  

— Выходит, из-за недостатка средств Калманович не стал заниматься мужским баскетболом?  

— Баскетбол стал развиваться, и Шабтай бы не потянул это увлечение даже со своими деньгами. Но он умирал от баскетбола, поэтому и взялся за женщин. Сначала подбил своих друзей, которые одно время вкладывали деньги в спорт. Когда им это надоело, Шабтай стал сам спонсировать. Кстати, ведь мы с ним совершили революцию в законодательстве о спорте. Раньше спортсмены работали по КЗоТу, а контракт ничего не значил. На этой почве у Шабтая случился конфликт с баскетболисткой Барановой, которая подписала контракт на два года с командой, а потом ушла. А все потому, что по российскому законодательству этот спортивный контракт был ни о чем — над контрактом превалировал КЗоТ. Шабтай не мог ничего сделать. Мы поменяли эту систему. Ходили на заседание комитета баскетбольной федерации, общались с американцами, куда она ушла играть, вели переговоры с клубами. В конце концов начали менять законодательство. С колоссальной энергией Шабтая не могло быть иначе. Он сам бегал по всем кабинетам и кричал, что спортсмены достойны отдельного законодательства.  

— Говорят, наши баскетболистки считали его чуть ли не родным отцом. Однако я не раз наблюдала, что со своими подопечными он вел себя достаточно грубо…  

— Он разговаривал с ними вольно. Мог посылать их в такие места, которые не называют вслух. Но это были эмоции. В то же время он устраивал им свадьбы, дарил шикарные подарки, исполнял любую их прихоть.  

Во время сборов баскетболистка Диана Таурази в холле гостиницы увидела рояль: “Всю жизнь мечтала иметь такой инструмент”. По прилете в Москву у нее в квартире стоял шикарный белый рояль — подарок от Калмановича.  

Марина Карпунина на отдыхе в Турции влюбилась. Новоиспеченный жених сделал девушке предложение. Свадьбу решили сыграть по приезде в Москву. Однако в загсе объявили, что их распишут только через месяц. Заплаканная Карпунина связалась с Калмановичем. Шабтай решил проблему за полчаса. Через два дня баскетболистка сыграла свадьбу.  

На выездах Шабтай Калманович каждый день заказывал баскетболисткам в гостиничные номера букеты цветов. А на последнем чемпионате Европы в Латвии девушкам в номера приносили корзины клубники. Тогда как в июне в Юрмале клубнику было достать невозможно.  

Преподнес Калманович своим подопечным подарок и на собственный день рождения. Когда в ресторане собрались гости, в зале погасили свет. “А теперь — сюрприз для девочек!” — крикнул именинник, и на сцену выбежали стриптизеры.


— Кажется, у Калмановича была уж слишком бурная жизнь.  

— Он и пяти минут не мог просидеть спокойно. Когда я приезжал к нему в офис, там всегда было столпотворение. Кабинет никогда не пустовал. Я заходил, а там уже кто-то сидел. Шабтай тут же выгонял собеседника: “Мне с Сашкой надо поговорить, подожди”. Потом приходил кто-то еще, и он уже мне: “Саш, извини, посиди, подожди, посмотри коллекции, мне надо договорить”. Он часто выступал в роли третейского судьи. Я помню, как одна дама пришла к нему советоваться, беременеть ей или нет. Это было при мне. Шабтай тогда обратился ко мне: “Не уходи, сейчас обсудим проблему вместе”.  

— Почему у такого человека не было охраны?  

— Он никогда ничего не боялся. Я видел его на “стрелке” с очень серьезным человеком, который выдвигал какие-то претензии. Хватило получаса — и бандита просто не было: он стал таким маленьким, беспомощным, я не могу передать.  

— Калмановичу когда-нибудь угрожали?  

— Шабтаю было бесполезно угрожать. Все знали, как он отреагирует на угрозы — просто пошлет. Калманович был дерзкий, отчаянный парень. Прийти к нему и сказать: “Не отдашь — я тебя застрелю” — смешно. Это не работало никогда.  

— Откуда такая смелость и уверенность?  

— Послушайте, каким еще может быть человек, который 20-летним парнем уехал в Израиль с секретным заданием и за десять лет умудрился сколотить себе капитал? Шабтай ведь работал в нескольких странах. Он был авантюристом в хорошем понимании. Помню, кто-то запустил слух, что в Заире можно купить необработанные камни у аборигенов в перьях прямо в лесу. Шабтай снарядил целую экспедицию из эмигрантов, которые хотели на этом заработать. Денег у меня не было, зато я знал кучу языков, потому и прозвище у меня было — Студент. В Заире говорили на французском. Я честно переводил аборигенам наши пожелания — они только хлопали глазами, не понимая, о каких камнях идет речь. Конечно, никто тогда ничего не заработал, зато повеселились. Шабтай никогда не жалел денег на подобные авантюры.  

— А почему же он не мог откупиться от тюрьмы?  

— Это я не знаю. Но могу рассказать другую историю. Говорят, что его выпустили намного раньше срока, и помогли ему выйти на свободу влиятельные люди из шоу-бизнеса и политики. Знаете, на сколько раньше он вышел? Всего на полгода. Ну ладно, за это тоже можно спасибо сказать. Вот что рассказывал Шабтай: “Когда я освободился, первое, что сделал, вышел к тем, кто меня встречал, и сказал: “Кому сколько я должен за эти полгода?” И, не торгуясь, со всеми рассчитался.  

— У него были враги?  

— Конечно, были. Много. И были размолвки с людьми. Сам он старался не говорить об этом. На самом деле вокруг него всегда гуляло неимоверное количество легенд. Например, когда начался скандал вокруг дела “Арбат-Престиж”, то пошли разговоры, что одним из совладельцев являлся Шабтай Калманович. Я позвонил ему. Он был крайне удивлен, рассказал, что просто был знаком с владельцем компании, но никакого совместного бизнеса они не вели. Сейчас журналисты задают другой вопрос: “Какое количество рынков принадлежит Калмановичу?” В прессе звучит, что кроме Тишинского он владел еще Дорогомиловским и строящимся на Цветном бульваре. Также ему приписывают рынки в Одессе и в Киеве. Что из этого правда, что ложь, не разберешь. Когда же я задавал ему вопрос: “Шабтай, правда, что у тебя 3 миллиарда?” — он жутко злился. Выкладывал передо мной какие-то бумаги: “Вот посмотри — у меня есть фармацевтический бизнес, которым я владею, и больше ничего нет”. Он рассказывал, что работа эта крайне невыгодна, а заработки ничтожно малы. А тем временем легенды продолжали создаваться. Сначала ему эти байки действовали на нервы, а потом он не то что смирился, а сказал себе: “Это должно мне нравиться”. На том и успокоился.  

— Говорят, у него был личный самолет. Тоже легенда?  

— Во всяком случае я ничего не знаю про самолет. Думаю, он намного лучше считал деньги, чем те люди, которые покупают самолеты. Скорее всего он брал лайнер “напрокат”, когда это было необходимо.  

— Почему его похоронят в Израиле?  

— Он был очень набожный человек, его всегда тянуло в Израиль. К тому же там похоронены его родители. Он очень переживал, что их нет. Однажды я случайно позвонил ему в годовщину смерти отца. “Саша, не могу говорить, сегодня день смерти отца”. И отключал телефон на целый день.  

— О чем вы разговаривали последний раз?  

— Ничего особенного, обычный треп “за жизнь”. Он никогда не жаловался, у него всегда все было хорошо. Может быть, немного раскис после перенесенной операции на сердце. Несколько месяцев назад я был у него в гостях, и на мой вопрос: “Как жизнь?” — он улыбнулся: “Санька, класс! Жить так интересно, а жить мне осталось мало — сердце болит”. Знать бы тогда, насколько пророческими станут его слова…

В среду во Дворце спорта “Видное” состоялась церемония прощания с Шабтаем Калмановичем. Проститься пришли певцы Николай Басков, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Алла Пугачева, Александр Розенбаум, композитор Игорь Крутой, режиссер Станислав Говорухин, артисты Владимир Винокур, Максим Галкин, Геннадий Хазанов, политик Алексей Митрофанов, легендарные баскетболисты Арвидас Сабонис, Иван Едешко, Валерий Тихоненко и многие другие. И у всех на глазах были слезы…  

Похороны Калмановича состоятся сегодня в Тель-Авиве — там похоронена его мать.