Еще 30-40 лет о таких технологиях страдающие бесплодием люди и мечтать не могли, а сейчас они поставлены на поток. По данным официальных источников, в России с помощью ЭКО ежегодно рождается 25–30 тысяч детей. Теперь мы можем лишиться и этой, пусть и не столь великой прибавки к цифре рождаемости в стране, а десятки тысяч российских пар потеряют возможность стать родителями. Причины – в грозящем в ближайшем будущем дефиците необходимых для лечения бесплодия и процедуры ЭКО медпрепаратов и неизбежном росте цен на программы в области ВРТ (вспомогательных репродуктивных технологий).
«У нас все препараты для процедур ЭКО импортные. Отечественное пациентки даже брать бы не стали», – признается знакомый врач-репродуктолог. Это и понятно, на Западе давно налажено производство всего необходимого для искусственного оплодотворения. Чего не скажешь о России.
– Сфера ВРТ в России признана самой развитой. Для того, чтобы успешно оказывать помощь парам в лечении бесплодия, используются как лекарственные препараты, так и расходные материалы и определенное оборудование, например, инкубаторы, ламинарные станции… К сожалению, большинство расходных материалов, например, катетеры для переноса, иглы для пункции фолликулов из яичников, среды для культивирования эмбрионов, а также большинство лекарств для гормональной подготовки к процедуре ЭКО завозятся к нам из-за рубежа, – рассказывает Елена Младова, врач-репродуктолог.
Если быть точнее, то расходные материалы для ВРТ – иглы для пункции фолликулов, катетеры для переноса эмбрионов – производятся в Австралии, Испании, Швеции и Дании; среды для культивирования эмбрионов – в США и Швеции; микропипетки, микроиглы, чашки Петри – в Японии и Испании. Пользуются наши медики оборудованием и отечественного производства, но это по большей части расходные материалы общего медицинского профиля – гинекологические зеркала, одноразовая одежда для пациенток.
По словам Младовой, из-за нарушения логистических цепочек, которое началось в марте 2022 года, и изменения курса доллара репродуктологи столкнулись с ростом цен на препараты и расходные материалы, а также с их дефицитом.
– Они не полностью исчезли с рынка, но клиники имеют к ним ограниченный доступ. Мы вынуждены заказывать определенное количество под конкретных пациентов, и в настоящее время у нас нет такого разнообразия препаратов, сред и расходного материала, к которому мы привыкли ранее, – пояснила врач.
– Возможно ли заменить полностью все это на российское?
– На ближайшие три года заменить импортные препараты и расходный материал на отечественное не получится. Лишь частично, около 30% можно будет заменить. У нас, например, есть отечественные среды для культивирования эмбрионов, но для того, чтобы научить российских врачей ими пользоваться, даже чтобы провести внутри клиник собственное тестирование, адаптироваться к этому, нужно время, это небыстрый процесс. А с другой стороны, непонятно, сможет ли отечественный производитель быстро нарастить объемы, потому что все российские клиники работают с иностранными средами и препаратами.
Однако пока еще снижения количества таких пациентов не замечено. Медики считают, что это связано «со стрессовым сценарием»: люди хотят успеть провести лечение до того момента, когда произойдет резкий скачок цен или у человека упадут доходы. А с учетом того, что в России порядка 60% циклов ЭКО проводятся за счет средств ОМС, то эти пациенты пока не почувствовали трудностей. Но что будет через полгода в этой сфере, предсказать сложно.
А насколько это жизненно важно для огромного количества людей, можно судить по следующему примеру.
«К нам недавно на прием пришла пара, ей 34 года, мужу 40, они не могут родить ребенка уже 4 года, до этого у женщины был выкидыш в этом же браке, – рассказывает репродуктолог столичной клиники. – Пока не можем без анализов сказать о факторе бесплодия. Но пара настроена решительно, и сказали, что без ребенка они от нас не уйдут… А женщина, когда осталась одна, долго плакала, и сказала, что очень боится, что, если не родит, их брак распадется, потому что и муж, и она не мыслят нормальной семейной жизни без родного ребенка. Мы даже стали опасаться за психологическое состояние пациентки, настолько одержимой материнством и страхом потерять супруга, поэтому направили ее к психотерапевту. Надеемся им помочь».