Что происходит? Об этом обозреватель «МК» поговорил с директором Института медицинской паразитологии, тропических и трансмиссивных заболеваний им. Е.И.Марциновского Сеченовского университета, членом-корреспондентом РАМН Александром Лукашевым.
— Александр Николаевич, по последним данным, количество зарегистрированных случаев COVID-19 в Италии достигло 12 462 и 827 человек умерло. А вот в Германии на 1966 инфицированных — 3 летальных исхода. Сейчас звучит множество версий, объясняющих высокую смертность от коронавируса в Италии: от того, что причина в высокой продолжительности жизни населения, риск летальности среди которого выше, до мутации вируса. В чем причина, на ваш взгляд?
— Я думаю, в первую очередь дело в эффективности диагностики. Предполагать какие-то изменения в вирусе никаких оснований сегодня нет. Речь идет о низкой эффективности выявления легких случаев и их отсутствии в статистике. Я предполагаю, что истинный масштаб распространения вируса в Италии на порядок выше, чем представлен в статистике.
— Получается, что в Германии статистику ведут лучше и дело вовсе не в более высоком уровне медицины в этой стране?
— Может быть, уровень медицины там и выше, но уж точно не в десять раз, чем в Италии. А статистика, безусловно, в Германии ведется лучше. Получается, там выявляют и легкие случаи болезни — поэтому «в среднем» смертность низкая. Скорее всего, ситуация в Германии и в Корее, где также статистика и качество выявления пациентов на высоте и уровень смертности низкий, демонстрирует истинное положение вещей.
— То есть, например, версия о том, что немцы изобрели тайное лекарство — из области фантастики?
— Если б изобрели — уже сообщили бы. Конечно, качество лечения тоже влияет на уровень летальности, но принципиальной разницы между Италией и Германией в этом плане нет. Да и даже то, сколько россиян привезли сегодня вирус именно из Италии, говорит в пользу того, что распространенность инфекции в этой стране выше, чем в статистических данных. В Италии проживает 60 миллионов человек. Когда туда приехали наши туристы, официально было около 3 тысяч зараженных. И предположение, что больше 20 наших сограждан умудрились контактировать с больным итальянцем, то есть с одним из двадцати тысяч, да еще и от него заразиться, вызывает серьезные сомнения. И может означать, что масштаб эпидемии в Италии больше.
— Версии о новой мутации вируса и появлении нового свирепого подтипа в Италии имеют право на жизнь?
— Вирус, конечно, мутирует — это естественный процесс. Но говорить о появлении новых подтипов пока что неуместно. В среднем циркулирующий вирус набрал 10 мутаций, но этого слишком мало, чтобы сравнивать их свойства и патогенность. Подтипы могут появиться через несколько лет. Совершенно не факт, что мутации хоть как-то влияют на свойства вируса, большая часть мутаций — «молчащие», это нормальный процесс.
— Кстати, упоминается еще, что в Италии стали тестировать на коронавирус всех умерших, включая тех, кто за помощью не обращался, а умер, например, от инфаркта или инсульта. И у многих диагностируют COVID-19 посмертно. Поэтому в том числе так высок процент летальности...
— Это в принципе укладывается во все то, что мы обсуждали: если мы будем обследовать только тяжелобольных или умерших, то будем искажать статистику. То есть это еще один пример того, как можно исказить статистические данные.
— Можно ли сегодня предполагать, каков реальный процент летальности при коронавирусе?
— Высчитывать его сегодня бессмысленно: в большинстве стран не выявляются все легкие случаи. По моим ощущениям, не только в Италии, но и в Иране заболеваемость на порядок выше, чем сообщается.
— Отчет ВОЗ по ситуации в Китае показал, что две трети из числа близких контактов, заразившихся от больных (а заразилось всего 1–5%), оказались бессимптомными носителями...
— Я не удивлен. Конечно, смертность не микроскопическая, она заметная. Но действительно она намного меньше, чем ожидалась по первым данным. Более того, если посмотреть на китайские данные, она очень быстро падала каждую неделю развития вспышки и была гораздо ниже в других городах, чем в Ухане. Опять же это может быть связано с более тщательной регистрацией легких случаев.
— Есть версии, что на Дальнем Востоке больных уже не меньше, чем в Китае...
— Я так не думаю. В Москве сегодня проводится скрининг всех пневмоний, не думаю, что могли бы упустить тысячи больных — это фейки, ничем не обоснованные. Но по факту большинство стран мира не смогли полностью предотвратить распространение вируса на их территориях.
— Существует мнение, что этот вирус природно-очаговый и основной очаг погашен, дальше ничего не пойдет...
— Природно-очаговый вирус — тот, что циркулирует в очаге и периодически заражает людей. Типа коронавируса MERS, который постоянно циркулирует среди верблюдов и иногда заражает людей. А вот COVID-19 совершил единомоментный переход от животного к новому хозяину — и теперь он чисто человеческий.
— Каков ваш прогноз распространения вируса в России?
— На сегодня наши санитарные службы, по всей видимости, смогли избежать неконтролируемого распространения вируса, и даже если оно начнется, у нас будет фора по времени и пример европейских стран, где это началось раньше, так что мы сможем на их опыте избежать многих проблем, в том числе организационных и медицинских. И это уже очень большое достижение. С другой стороны, пока не выработается коллективный иммунитет, полностью распространение вируса предотвратить сложно.
— Какие меры предохранения эффективны?
— Контактный путь передачи имеет место, поэтому можно посоветовать попробовать для начала последить за своими руками в транспорте, общественных местах, насколько часто вы прикасаетесь к поверхностям и к слизистым (носу и глазам), едите ли немытыми руками. Это тот путь передачи, который можно прервать, всего лишь контролируя себя.
— Итальянцам рекомендуют держать метровую дистанцию.
— Это правильно. Вирус не так заразен, чтобы передаваться на 6 метров, как вирус кори, так что 1 метр — разумный компромисс между снижением распространения вируса и общения. Ну и за руки лучше не здороваться. Пожилым людям для снижения риска заражения можно выехать на дачу.
— По поводу появления вакцины многие врачи настроены скептически. А вы?
— Я тоже думаю, что в этом году лицензированной для применения у людей вакцины не будет. Вакцин от человеческих коронавирусов для широкого применения в мире еще не было. Нет индустрии производства таких препаратов, нет фундаментальных знаний об их безопасности и эффективности. В общем, разработка такой вакцины будет не быстрой.
— Многие прогнозируют, что ситуация стабилизируется с потеплением. Зависит ли циркуляция этого вируса от погодных условий — с учетом того, что он прекрасно себя чувствует в жарких странах?
— Все известные коронавирусы человека распространяются в странах с умеренным климатом преимущественно с декабря по апрель. Конечно, нет гарантии, что так будет и в этот раз, но надежда есть. Безусловно, вирус никуда не исчезнет, но его распространение, скорее всего, замедлится.
— В Китае мы уже наблюдаем резкий спад. Там регистрируется всего по нескольку случаев в день. Может ли там быть вторая волна?
— Вторую волну нельзя исключать. Мне, например, непонятно, как Китай будет выходить из карантина, да и любая другая страна. Сейчас вспышка там под контролем, однако никто не сможет жить в условиях карантина долго.