— Растет не заболеваемость, а выявляемость злокачественных опухолей в целом. Люди стали чаще и лучше обследоваться, обращать внимание на здоровье. Сегодня, по данным статистики, первичные опухоли головного мозга выявляют у 23 человек на 100 тысяч населения, и более 30% из них злокачественные. Пациентов с опухолями головного мозга стало больше, потому что у нас чаще стали проводить такие высокотехнологичные исследования нейровизуализации, как КТ и МРТ. Глиомы выявляются на разных стадиях, включая самые ранние; вот у моей последней пациентки, пожилой женщины, глиобластоме около месяца.
— Ранняя выявляемость влияет на прогноз?
— Пока мы не умеем излечивать опухоль, но при раннем выявлении можем существенно продлевать пациенту жизнь, причем полноценную и активную. Он остается в строю, работает, оставаясь под наблюдением онколога. К тому же раннее выявление дает больше возможностей для выбора тактики лечения. При позднем выявлении и большом объеме опухоли хирургические методики часто уже недоступны, остается только лучевая и химиотерапия. Кстати, долгое время онкологи не занимались глиомами — еще в прошлом веке врачами таких пациентов были нейрохирурги и редкие химиотерапевты. Наше отделение в онкоцентре было создано в 2006 году — для комплексного лечения таких пациентов, которыми занимаются нейрохирург, химиотерапевт и радиотерапевт.
— Какие методики для ранней диагностики опухолей головного мозга наиболее эффективны?
— Начинать нужно с МРТ с контрастным усилением, хотя, конечно, далеко не каждого пациента с головной болью и тошнотой сегодня направляют на такую высокотехнологичную диагностику. Основные симптомы злокачественных новообразований головного мозга — головная боль, тошнота, рвота, припадки, слабость в руке или ноге... Но симптоматика зависит от места расположения опухоли. Например, если она находится в лобной доле, долго протекает бессимптомно. Человек кажется дурашливым, и многие будут думать, что у него психические симптомы, — а у него растет большая опухоль. После МРТ уже стоит рассмотреть вопрос о необходимости проведения позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ), которая показывает природу опухоли. А вообще все начинается с осмотра невролога. К сожалению, нередки случаи, когда врачи первичного звена долгое время лечат у пациентов с опухолями остеохондроз, который иногда дает сходную симптоматику.
— Кто больше склонен к таким видам опухолей, каковы факторы риска?
— Природа развития заболевания неизвестна, как, впрочем, и факторы риска ее развития. Вероятно, можно говорить об общих факторах риска онкологии: ионизирующем облучении, неправильном питании, экологии и пр.
— Есть ли перспективные методы лечения заболевания — может быть, таргетные препараты или иммуноонкология?
— Эти виды терапии показали эффективность при лечении многих видов опухолей, но пока доказательств их эффективности при глиобластоме не существует. Радикальных результатов пока нет. Хотя в мире идет множество клинических исследований, и Россия в них тоже участвует, и надежда, конечно, есть. Много говорят о вакцинотерапии злокачественных опухолей, но пока и она стандартом не является и достоверных результатов при глиобластоме не дала. При этом у нас есть пациенты, которые живут годы после классической схемы лечения и даже забывают о своей опухоли. Она относится к рецидивирующим, но рецидив может случиться через многие годы.
— Известен ли вам хотя бы один случай, когда пациенту помогли нетрадиционные методики лечения?
— В моей практике таких не было. А вот с негативным влиянием парамедицинских действий мы иногда сталкиваемся. Больные могут серьезно пострадать от осложнений нетрадиционных методов лечения. Среди этих народных целителей, конечно, есть и шизофреники, но больше всего поражают подлецы, которые пользуются беззащитностью наших пациентов.
Обновление: "Директор рассказала о выходе Заворотнюк из комы: "Врачи обнадежили"