Трансгенные технологии не дошли только до травки
— Покупай бакинские помидоры! Сочные, сладкие, только вчера на грядке были! — зазывают продавцы на столичном рынке.
Что ж не купить? Азербайджанские овощи традиционно славятся высоким качеством и отменным вкусом. Да вот только под видом закавказских помидоров и огурцов покупателям нередко впаривают продукцию совсем иного происхождения. Преимущественно с ГМО. «У нас во всей республике за год не выращивают столько помидоров, сколько продается в сезон на московских рынках, — смеются азербайджанцы. — Куда ни глянь, везде бакинские помидоры. Покупателями просто манипулируют».
— Недавно появилась информация, что Азербайджан отказался от ГМО. Могут ли азербайджанские специалисты проводить полноценную проверку семян на ГМО, из которых вырастают овощи и фрукты, я не знаю, — говорит доктор биологических наук, международный эксперт по экологической и продовольственной безопасности Ирина Ермакова.
В России посадки генно-модифицированных растений есть, но являются единичными, утверждает ученый: «Я недавно совершила путешествие на машине вдоль полей в Ростовской области и в Подмосковье. По косвенным признакам можно определить, растет на поле трансгенная культура или нет. И когда я проехалась, то поняла, что у нас в стране много полей с обычными, традиционными культурами».
По оценке президента Российского зернового союза Аркадия Злочевского, в России площадь засева трансгенных кукурузы и сои оценивается примерно в 400 тысяч гектаров. Помимо этого в небольших количествах выращиваются генно-модифицированный картофель и подсолнечник. В любом случае в масштабах территории России эти цифры невелики. При этом можно говорить о тысячах локальных участков, на которых растут трансгены. И высаживают их либо дачники, либо жители сел и деревень, либо фермеры.
— Люди думают, что если вырастить на своем участке помидоры и огурцы, они будут натуральными и полезными, — говорит доктор медицинских наук, профессор, руководитель отдела аллергологии НИИ вакцин и сывороток имени Мечникова РАМН Валентина Гервазиева. — Простите: а где вы взяли семена? Мне мои друзья говорят: ну как же, я на «выставке» покупал или в специализированных магазинах. Так вот: все семена, которые продаются у нас на «выставке» или в магазинах, являются генно-модифицированными.
- Есть ли растения, до которых генные технологии еще не дошли?
— Если и есть, то их мало. Ну, может быть, кинза, укроп, петрушка. Но ими сыт не будешь, — продолжает Валентина Гервазиева. — Овощи на рынках и продукты в магазинах, пришедшие к нам из-за рубежа, — почти все модифицированные. Посмотрите: на рынке неделями лежат гладкие блестящие баклажаны, прекрасные перцы, яблоки без единой червоточинки. А ведь это нежные овощи и фрукты, они очень быстро портятся.
Помимо идеального внешнего вида явный признак наличия ГМО — неестественный вкус. Значит, в продукте есть такие добавки, как соя или кукуруза — генно-модифицированные, естественно.
Врачи рекомендуют бессоевую диету
Напасть третьего тысячелетия — аллергия, констатируют врачи. Но отчего она развивается у каждого конкретного больного — все-таки от модифицированных продуктов или нет, — очень трудно определить даже суперпрофессионалу.
— Мы можем говорить только об общей тенденции: с конца 1990-х годов значительно растет количество людей в мире, страдающих аллергией, — говорит Валентина Гервазиева. — И второй важный момент, который идет параллельно с увеличением аллергической активности, — повсеместное ожирение. Опять же связь ожирения с употреблением трансгенов никто не доказал. Но эти две тенденции идут параллельно в ХХI веке.
В медицине есть такое понятие, как «перекрестная аллергическая реакция»: если ваш организм «отзывается» сыпью или насморком на вещество А, с большой вероятностью он отзовется и на вещество В. Так, сильнейший перекрестный аллерген — березовая пыльца. Людям, у которых выявлена на нее аллергическая реакция, стоит воздержаться от употребления многих трансгенных овощей и фруктов, особенно яблок.
— Если раньше аллергия на пыльцу возникала у больного человека только раз в году, в сезон цветения, то теперь — постоянно. Когда мы в больших количествах потребляем модифицированные продукты с перекрестной пыльцой березы, организм подстегивается в течение всего года теми же аллергенами, которые были раньше только в пыльце березы. Быстрее развиваются заболевания, быстрее развивается астма. Уже маленькие дети дают нам астму. Раньше астма в основном развивалась в зрелом возрасте.
Перевешивает ли польза от потребления трансгенных овощей и фруктов возможный вред?
— Сказать, что все овощи и фрукты являются аллергенами, нельзя. Я могу четко сказать только про сою — мы ею очень плотно занимались, — отвечает Валентина Гервазиева.
Исследования показали: почти все белки сои являются сильнейшими аллергенами. Производители об этом, конечно, помалкивают, зато любят хвалиться, что в этом продукте очень много белка и он способен заменить мясо.
— Соя обладает еще одним очень мощным биохимическим воздействием, — продолжает Валентина Гервазиева. — Многие ее белки по химическому составу напоминают женские гормоны. Поэтому ожирение, которое возникает при употреблении продуктов с содержанием сои, очень напоминает такое, которое бывает при увеличении женских половых гормонов. Педиатры отмечают, что такой тип ожирения преобладает у детей. Ведь что едят дети? Сосиски. А сосиски содержат белки сои.
— Даже если соя не генетически модифицированная?
— У нас вся соя генетически модифицированная. Тысячами тонн завозят соевую муку, и она попадает в кондитерскую промышленность. Соя везде: даже хлеб уже пекут с соевой мукой! Это такой очень удобный для всех продукт.
Биотехнологии довели индийских фермеров до самоубийств
Согласно наиболее распространенной точке зрения цель генной инженерии — изменение свойств продукции: например, получение растений, устойчивых к заморозкам, или к насекомым, или к пестицидам и так далее. Чем дольше будут храниться продукты, тем большее количество людей во всем мире можно ими накормить. Это объяснение лежит на поверхности.
Есть и другая, более любопытная версия, которая по большому счету не противоречит первой. «Идет процесс глобализации. Америка хочет поставлять помидоры покупателям не только внутри страны, а по всему миру, — рассказывает Валентина Гервазиева. — Представляете, сколько нужно затратить времени и денег, чтобы сначала их вырастить, потом собрать, потом довезти в товарном виде до прилавка? Как сделать так, чтобы этот помидор не созревал за срок, заложенный его генетической природой? Ответ нам уже известен: достаточно задержать биологический ритм продукта. Помидор будет лежать 20–30 дней зеленым и не меняться, потому что мы ввели ген, который задерживает его созревание. А когда созреет, не пропадет еще несколько месяцев».
Попадают в зависимость и покупатели ГМО-семян, которые не развивают сельское хозяйство, отказались от своих биологических станций. Они должны бесконечно покупать новые и новые семена. «Дело в том, что генетически модифицированные семена обладают способностью давать урожай только один год. Если вы попытаетесь из ГМ-плода взять семечко и посадить его на следующий год, думая, что теперь сами вырастите растение, вы сильно удивитесь. Ничего не вырастет. В лучшем случае будет просто трава, без плодов. В Индии была жуткая история. Огромное количество фермеров взяли кредиты на развитие хозяйства и купили генно-модифицированные семена хлопка. Многие, поняв, что второго урожая не дождутся, кончали жизнь самоубийством», — объясняет специалист.
Валентина Гервазиева уверена: насыщение продуктового рынка генетически модифицированными семенами носит чисто коммерческий характер. Но, может, в России не хватает нормальных семян? «Нет, у нас есть много хороших селекционных фирм, которые занимаются традиционными семенами. Поэтому если мы хотим поднимать отечественное сельское хозяйство, очень важно информировать всех производителей овощной и фруктовой продукции: берите только отечественные семена».
Корпорации дерутся, а у народа чубы трещат
После всего этого ужаса и кошмара кажется удивительным, что против закона о запрете разведения ГМО-культур в России в промышленных масштабах высказались много людей. Среди них — и обыватели, и серьезные ученые, и даже активные ненавистники трансгенной еды. В чем причина массового недовольства?
Профессор факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ, заместитель директора Института проблем передачи информации РАН, доктор биологических наук Михаил Гельфанд считает документ откровенно вредительским:
— Часть депутатов Государственной думы в силу своего глубокого невежества убеждены в том, что генетически модифицированные продукты вредны и кушать их вредно. Хотя есть масса научных исследований, свидетельствующих о безвредности ГМО. Есть заявления многих научных обществ — в частности Российской академии наук. Представитель Минобрнауки, который участвовал в написании этого закона, признал на заседании Комитета по науке Госдумы летом прошлого года: никаких сведений о вреде ГМО у них нет. А на вопрос, какая муха их укусила, ответил, что это соображения продовольственной безопасности. Тут тоже есть что возразить, потому что самый простой способ сохранять продовольственную безопасность — не ссориться с соседями и не налагать санкции на самих себя. Но даже в рамках изоляционистской картины мира не стоит мешать развитию собственных технологий.
— Но ведь в законе оговаривается, что для исследований выращивать ГМО-растения не запрещено — нельзя только в промышленных масштабах.
— Кто же будет делать исследования, понимая, что их результаты не станут использовать? Кто захочет выводить новый сорт, если нет ни малейших перспектив, что он будет выращиваться? В России есть лаборатории, которые с большим или меньшим успехом делают генно-модифицированные сорта, хотя в целом мы очень сильно отстаем. А в промышленных масштабах официально сертифицированных сортов, насколько я знаю, нет. Этот закон обладает удивительным свойством: он идиотский в любой исходной логике. Вместо нормальной процедуры регистрации и регулирования все то же самое будут сажать подпольно. А поскольку высокие технологии мы развивать не будем, то через некоторое время не сможем даже контролировать процесс.
— Какие продукты с генетически модифицированными организмами мы можем встретить в наших магазинах?
— Я этим никогда не интересовался. Я просто беру и покупаю, не обращая внимания на наклейки про ГМО. И хочу порекомендовать читателям «Московского комсомольца» не поддаваться истерике, а в качестве стратегического решения — выбрать наконец депутатов поумнее.
В 1950-е годы, когда было получено большинство современных индустриальных сортов, брали семена и подвергали их воздействию очень сильного мутагена — радиации или химии. Получались уродцы, из которых отбирали тех, которые несли какой-то полезный признак, и потом скрещивали их с существующими сортами. Но при такой селекции вы не можете вести контроль, потому что не знаете, что происходит с генами: случайные мутации затронули многие из них, а вы ведете отбор по одному внешнему признаку. Кстати, невкусные клубника и помидоры в магазинах — это как раз плоды традиционной селекции на приспособленность к промышленному производству. В генной же инженерии вы точно знаете, что сделали, какие изменения произошли в геноме.
— Тогда откуда пошли страшилки про страшный вред генетически модифицированных продуктов?
— Это вы у психологов лучше спросите. А если серьезно, частично панику нагнетают «зеленые», которые обычно очень не любят транснациональные корпорации — а ГМО из-за сложностей регуляторных процедур могут развивать только они, у маленького стартапа тут нет шансов. Может, идет битва корпораций — например, использующих ГМО и производящих так называемые экологически чистые продукты. Плюс к тому есть наблюдение, что на полях с ГМО используют на 40% меньше химии. А производители пестицидов — это ведь тоже крупные корпорации...
Раньше подсаживали нужный ген, теперь — выталкивают ненужный
Ирина Ермакова, по мнению многих ученых, — главная активистка российского антигэмэо-движения. Но и она дает закону отнюдь не лестные оценки:
— Документ достаточно рыхлый. Для нарушителей, которые выращивают продукцию с ГМО, предусмотрены низкие штрафы — от 10 тысяч до 50 тысяч рублей. Что для крупной компании эти деньги? Если она захочет протолкнуть семена, она и больше заплатит, лишь бы на ее деятельность закрыли глаза. Второе: в России разрешено использование 16 видов ГМО, которые, кстати, практически все запрещены в Европе. Но как сказано в законе, если будет доказано, что они ведут к негативному эффекту, то только в этом случае они будут запрещены. Это очень странно, потому что у ГМО пролонгированный эффект, они действуют на человека не сразу и незаметно. Можно питаться продуктами с ГМО год, два, три — и ничего не будет происходить. А потом начнут барахлить органы — возникнут проблемы с почками, поджелудочной железой, кишечником и другими органами, может появиться опухоль, развиться аллергия на многие продукты.
Сейчас разрабатываются новые методы по созданию ГМО. Считается, что генно-модифицированные продукты могут быть менее опасными, чем раньше, признает Ирина Ермакова. Как объясняет биолог, прежде для получения новых свойств растения в него внедряли определенный ген — с помощью вирусов или плазмид (кольцевой ДНК) патогенной бактерии. Попав в организм, чужеродные генетические вставки спокойно проникали в ДНК разных клеток внутренних органов животных или человека, что было доказано с помощью флуоресцентной метки при исследовании на лабораторных животных. Могли они встроиться и в ДНК половых клеток животного или человека и, таким образом, повлиять на развитие будущего организма. А теперь появилась технология, когда ген не внедряется, а подавляется для того, чтобы убрать ненужное свойство продукта. Однако при таком способе все равно идет воздействие на геном вновь созданного организма, что может привести к появлению в нем токсичных веществ. «Поэтому нужно обязательно любые генетически модифицированные организмы проверять и исследовать!» — настаивает Ирина Ермакова.
Ученые, которые защищают ГМО, никогда сами не проводили исследований по изучению влияния трансгенных организмов на животных. Они считают, что компании наверняка все проверили, а те в свою очередь говорят, что это не их задача тестировать на безопасность, что их цель создавать, а не проверять.
Парадокс в том, что если даже ученые проведут тщательные исследования, остановить использование новых технологий будет очень трудно. А если совсем честно — невозможно. «Всем очевидно, насколько вредно воздействует на мясо, кур, яйца другая современная технология — применение антибиотиков, — говорит Валентина Гервазиева. — Причем эта технология изучена, известны все ее недостатки (в частности, антибиотики — одни из самых сильных аллергенов), но отказываться от нее никто не собирается. Если ее не использовать, молоко даже не успевают довезти до молокозавода, поэтому все очень активно льют антибиотики. Антибиотиками обрабатывают сенажные вещества для корма скота и птицы, лечат животных — а болеют они часто».
В общем и целом специалисты, которые занимаются генной инженерией, делают очень большое дело, считает эксперт. С помощью генных технологий можно получать очищенный инсулин и другие важные лекарства. В Новосибирске, например, выращивают плоды, которые содержат белки, используемые в вакцинах. Например, человек съедает банан, который вакцинирует его от инфекционных болезней. Это, может быть, на первый взгляд звучит фантастически, но такие вещи разрабатываются, они близки к реализации.
Человечество не располагает достаточными доказательствами безвредности или опасности ГМО, научный консенсус не достигнут больше чем за 20 лет с момента вывода первых трансгенных культур на рынок. Конечно, если спокойно относиться к тому, что весь наш геном состоит из большого количества различных генов и мы постепенно включаем в него то, что тысячелетиями дорабатывалось в биологическом мире, казалось бы, ничего страшного.
Впрочем, кто же его знает — страшно это или нет?..
В чем суть закона?
Директор Общенациональной ассоциации генетической безопасности Елена Шаройкина:
— До принятия этого закона высевание ГМО в России и так не было официально разрешено. Теперь же это положение закреплено законодательно. Это позволит России стать самой большой в мире зоной, свободной от ГМО, что прежде всего предполагает именно отказ от высевания трансгенных растений. Более того, запрет на высевание ГМО предоставляет России серьезный потенциал стать мировым лидером в области производства экологически чистых продуктов питания.
Закон не ограничивает возможность использования ГМО для производства продуктов питания и кормов для животных. Поэтому права граждан, которые хотят употреблять ГМО, не нарушаются. В России при производстве продуктов питания и сельскохозяйственных кормов разрешено использовать 23 линии ГМ-культур: 12 разновидностей кукурузы, восемь — сои, по одной линии риса и свеклы. Речь идет об импортируемом сырье, в котором допускается использование конкретно этих линий ГМО. Такая практика действует во многих странах, в том числе в Евросоюзе, что позволяет не нарушать принципов свободной торговли в рамках ВТО. Согласно российскому закону продукция с использованием ГМ-сырья должна быть промаркирована соответствующим образом, если продукт содержит более 0,9% ГМО от ингредиента.
Для сравнения, в Европейском союзе высевание ГМО разрешено лишь в пяти странах (Испания, Португалия, Чехия, Словакия, Румыния). Да и там речь идет только о кукурузе MON810, устойчивой к воздействию такого вредителя, как мотылек кукурузный. Остальные государства — члены ЕС ГМО не высевают, больше половины стран ввели официальные запреты на культивацию трансгенных растений.
Хочу обратить внимание, что принятый Госдумой федеральный закон о регулировании использования ГМО не ограничивает проведения научных исследований в области биотехнологии растений. Кроме того, в законе есть положение о том, что Правительство России вправе устанавливать запрет на ввоз на территорию страны продукции, полученной с применением ГМО, в случае если будет доказан ее вред и негативные эффекты по результатам мониторинга воздействия на человека и окружающую среду. Однако проведение такого мониторинга является проблематичным.