Из блога web-зависимого:
«До недавнего времени с юмором к этой теме относилась. Но постепенно жизнь стала ухудшаться: исчезли увлечения, творчество. Без Интернета ломает, страх, когда отключают, как будто от источника жизни отключили...»
Беспокойство, тревога, в некоторых случаях даже повышение температуры при невозможности быть онлайн — первое, что роднит интернет-зависимых и пристрастившихся к бутылке или наркотикам. На самом деле схожих моментов в этих двух явлениях больше, чем кажется. Но если алкоголизм и наркомания включены в Международную классификацию болезней, зависимости от Интернета в списках не найти. Несмотря на то что данной проблемой врачи и психологи занимаются уже больше двадцати лет, они до сих пор не сошлись во мнении, считать ли безудержное желание быть онлайн болезнью.
— Есть две категории психиатрических расстройств, в чем-то похожие, но имеющие кардинальные отличия: зависимости и расстройства влечений. И терапии они тоже требуют разной. Первые, среди которых алкоголизм, наркомании, токсикомании, подразумевают патологическое привыкание к определенному веществу, обладающему психотропным действием. Но похожее поведение может провоцировать и вещество, которое по определению вызывать зависимость не может. Есть, например, зависимости от гормональных контрацептивов или слабительных таблеток. Зачастую поведение людей, спонтанно отказавшихся от приема содержащих кодеин препаратов и слабительных, схожее, — объясняет старший научный сотрудник отделения социальной психиатрии детей и подростков Центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского Лев Пережогин.
В большинстве описанных случаев механизм возникновения зависимости ясен: вещество встраивается в обмен веществ, вызывая привыкание. Но иногда такой же эффект может иметь и действие: клептоман испытывает настоящую «ломку» при невозможности что-либо украсть, пиромана съедает непреодолимое желание устроить файер-шоу. Эти явления принято относить к категории расстройств влечений. Но, например, игроманию традиционно относят к зависимостям, хотя о конкретном химическом веществе, ее вызывающем, говорить не приходится. К какой из категорий отнести «онлайноголизм», не ясно до сих пор.
— Не столь важно, как мы назовем это явление, — утверждает Лев Олегович. — У одного чрезмерное увлечение Интернетом может быть расстройством влечения, у другого — зависимостью. Но то, что у некоторых пребывание в Интернете приобретает патологическую форму, при которой человек не может обойтись без бесцельного, приносящему вред ему и его окружению блуждания по Сети, факт. И это состояние он не может побороть самостоятельно, хотя, как правило, понимает, что вредит себе.
Онлайн-бродяги и серферы
Из обращения за дистанционной консультацией к специалисту:
«В течение двух лет со слезами наблюдаю, что любимому человеку неинтересна реальная жизнь. Он даже медосмотр в течение трех недель пройти не может, поменял уже несколько мест работы, с последнего вот-вот уволят. Просыпается — и сразу в Интернет. Терпения уже нет. Живьем сам себя закапывает. Как бороться с этим, не знаю...»
Специалисты выделяют три основные формы компьютерной зависимости. Первая — это игры. Причем неважно, увлечен ли пользователь самой современной в плане графики бродилкой, обустройством фермы или виртуальными шахматами. Главное — без того, чтобы не заглянуть в любимое игровое приложение, человек не может провести и дня.
Самой тяжелой формой web-аддикции принято считать бесцельное блуждание по Сети, серфинг. Человек переходит с сайта на сайт не потому, что ищет важную для него информацию, а потому, что увидел забавную картинку, гороскоп, ролик.
— Был у меня один пациент, который утром открывал поисковик, кликал на первый попавшийся баннер, попадал на другой сайт. Там он производил ту же операцию. И так 20–30 раз, до тех пор, пока не попадал на страницу, откуда перейти уже нельзя, — вспоминает Лев Пережогин. — Он обязательно доводил дело до конца, после чего считал, сколько раз совершил переходы, и давал нумерологическую оценку получившемуся числу. Оценивал он и содержание последней страницы, потом составляя прогноз на день. Конечно, у этого пациента был и основной диагноз психического расстройства. Но Интернет сыграл не последнюю роль в ухудшении его состояния.
Обычное сетевое поведение, но гипертрофированное и возведенное в ранг основного занятия в жизни, — тоже одна из форм интернет-зависимости. Человек может сутками общаться в соцсетях или оставлять сообщения на форумах. Но не потому, что ему важно прочитать знакомых, а потому, что ему необходимо постоянно быть онлайн. Это активность ради активности.
— Многие специалисты винят в увеличении количества зависимых соцсети. Вы с этим согласны?
— В какой-то мере они действительно способствуют этому процессу. Но не во всем они виноваты. Это ведь относительно недавнее явление. Соцсети создают иллюзию активного общения, которое в реальности оказывается суррогатом. Воспроизвести то, что обсуждают в соцсетях, в обычной жизни невозможно. Тысячи человек восхищаются котиками, на полном серьезе обсуждают, задастся ли день, если встать с левой ноги. Это расслабляет, но не социализирует человека.
— Но почему тогда не возвести в ранг зависимостей увлечение футболом? Ведь некоторые рьяные болельщики не пропускают ни одного матча, собирают все новости о своих кумирах. А кто-то не может прожить и дня без телевизора.
— Хобби не приводят к разрушению социальных связей, не носят патологического характера, наоборот, помогают социализироваться. Зависимый же человек в итоге остается без работы, без привычного круга общения, без семьи. Например, еще до появления Интернета была распространена международная любительская сеть «Фидо». Интерфейс ее был крайне аскетичным: на черном поле зелеными буквами писались задачи. Не было ни фото, ни видео. Она была сугубо файлообменной сетью, в которой «сидели» только продвинутые пользователи. Это было хобби нескольких тысяч людей, аналогичное рыбалке или коллекционированию моделей самолетов.
Эффект интернет-бутылки
Из блога web-зависимого:
«...Друзей у меня сразу же появилось море. За вечер я общался с таким количеством людей, с каким в реале не смог бы встретиться и за месяц. Все мои комплексы, застенчивость... в Сети их просто не существовало! Там ты свободен! Ты можешь делать все, что хочешь, особо не переживая о своей репутации. Именно тогда передо мной ясно встала граница между миром, в котором все плохо и безрадостно, и тем, в котором летаешь со скоростью 100 мб/с. В реальный мир выходить хотелось все меньше...»
Специалисты уверены: секрет притягательности Интернета сродни «обаянию» алкоголя. Виртуальная реальность дает возможность почувствовать себя смелым, лишенным комплексов, востребованным. В сравнении с опьянением она даже выигрывает: собеседник не заметит неровной походки, помятого вида.
— Интернет манит ощущением внутреннего могущества, совершенства, которое ни один из реальных образов жизни дать не может. Потому что для виртуального совершенствования не нужно прилагать усилий. В обычной жизни подросток может быть щуплым, с прыщами на носу, неловким, а в Сети — смелым, красивым, убедительным. Главное, выложить хорошие фото и наполнить страничку соответствующим содержанием, — говорит Лев Пережогин. — Выйти из этого состояния, сказать, что в Интернете я буду человеком-мечтой, а в обычной жизни — самим собой, с каждым днем все труднее.
Не понравился один образ — создай другой. Возможность побывать сразу несколькими «я» — еще одна соблазнительная особенность Интернета.
— Исследуя данную тему, я провел на своем сайте опрос более 1000 пользователей Интернета в возрасте от 7 до 83 лет. 87% признались, что имеют два или более никнеймов, а 62% сообщили, что часто оставляют в Сети вымышленные истории из своей жизни, в которых в качестве реальных преподносятся желаемые события, — говорит доктор.
Важно понимать: интернет-зависимость не возникает на почве абсолютного психического благополучия. Большинство «больных» тяготит огромный разрыв между реальным и желаемым состоянием личности. Эта пропасть толкает человека к одной из зависимостей: не стань он «онлайноголиком», он бы, возможно, пополнил ряды алкоголиков или наркоманов.
— Поэтому и лечат ПК-зависимость с двух сторон: вместе с нивелированием роли виртуального мира врач-психотерапевт пытается выяснить, что пациента не удовлетворяет в реальном, — объясняет Лев Пережогин.
В большинстве случаев в интернет-кабалу попадают подростки. Но не всегда. Как объясняют специалисты, зависимости подстерегают несформированных в психологическом плане личностей. А инфантильных натур в современном мире становится все больше.
— Им нужны дополнительные пути взаимодействия с миром, своего рода психологический «костыль». Но люди среднего возраста предпочитают использовать в качестве «опоры» алкоголь, так сказать, по традиции. Впрочем, иногда эти вещи прекрасно уживаются.
Зачастую к зависимости подростков подталкивают сами родители. Когда не находят возможности проводить достаточно времени с ребенком, когда считают, что занятия за компьютером для школьника лучше, чем прогулки с друзьями. «Хоть слоняться по улицам не будет!» — такой аргумент мы слышим нередко.
— Все родители знают, что компьютер — идеальная игрушка для ребенка. Мы даже радуемся, что наш хулиган освоил компьютер и проводит за ним по нескольку часов в день. Бить тревогу родители начинают, лишь когда понимают, что ребенок стал прогуливать уроки, перестал выходить во двор, вовремя не ложится спать, не садится есть, не обращает внимания на родителей. Взрослые бегут к доктору, зачастую не понимая, что ситуацию спровоцировали они сами.
Клин клином вышибает
«Замечаете, что находитесь в Интернете дольше запланированного? Бывали ли у вас неудачные попытки сократить проведенное в Сети время? Пытались ли вы скрыть от окружающих, сколько часов проводите в Интернете?» На психологических форумах выложены несколько вариантов тестов на определение интернет-зависимости. Почти во всех вердикт основан на количестве проведенного в Сети времени. Между тем специалисты, всерьез занимающиеся проблемами зависимого поведения, утверждают, что этот критерий не является основным.
— Если сетевая активность приобретает патологические формы, если эксплуатируются крайне далекие от реальности виртуальные образы, если социальная активность вне Сети утрачивается, а Интернет используется для достижения состояния внутреннего комфорта. Все это тревожные симптомы, — говорит Лев Пережогин.
— Но большинство людей думает, что зависимость — обязательно крайность. Человек сутками сидит в Интернете, не ест, не спит. Как итог — реанимация...
— Ко мне приводили подростков, которые играли по трое-четверо суток без перерыва. Да, это негативно сказывалось на их здоровье, но не фатально. В Сети вы можете найти достаточно много страшилок из серии «мальчик умер на клавиатуре после восьми суток непрерывной игры». Возможно, такие случаи и были. Но тогда речь идет, как правило, о диагностике более тяжелого состояния. Сама ПК-зависимость, на мой взгляд, к таким катастрофам привести не может. А вот интернет-аддикция, возникшая на почве более тяжелого состояния, например шизофрении, может. Но тогда и лечить нужно в первую очередь исходное заболевание.
Одной из первых на это явление обратила внимание американский психиатр Кимберли Янг. В 1995 году в Пенсильвании она даже открыла центр для помощи интернет-зависимым. Здесь с кибернаркоманами проводят индивидуальные и групповые занятия. Есть отдельные группы для «кибервдов» и «кибервдовцов», чьи вторые половинки заводят романы на просторах Всемирной паутины, группы для зависимых от сетевой порнографии и киберсекса, онлайн-шопоголиков. Позднее подобные центры открылись и в других странах, а в Китае даже создали летние лагеря для подростков-интернетоманов. В некоторых центрах, как ни странно, помощь зависимым оказывают онлайн.
— Когда я впервые увидел упоминание о подобной услуге, вспомнил историю одного моего знакомого, любителя крепко выпить. Его бедная мама перепробовала все средства и набрела на некую «антизапойную травку», которую нужно подмешивать в еду. Потратила на «лекарство» всю пенсию — а сын как пил, так и пьет. «Конечно, травку-то нужно на спирту настаивать, так во всех рецептах советуют», — подсказал наш герой. И действительно, «завязал»: только 100 граммов спиртовой настойки за завтраком, обедом и ужином. Исключительно в лечебных целях. Но как только травка (и спирт) закончились, прекратился и лечебный эффект, — смеется психиатр. — Так и с онлайн-терапией: вроде бы лечение идет, но по сути зависимые находятся в своей же стихии.
Сетевой вариант тренингов предлагают и некоторые отечественные специалисты. Они уверяют: только в этом случае пациенты соглашаются пройти курс. Впрочем, Лев Олегович уверен: дело не в этом.
— Пока у нас не осознан факт, что мы имеем дело с патологическим феноменом. Правда, в нашем обществе и на более серьезные проблемы закрывают глаза. Возьмите человека, который «отдыхает» в метро после бутылки водки. Спросите, болен ли он? Что услышите? «Нет, это я сегодня расслабился, а завтра буду как стеклышко». А ПК-зависимость в большинстве случаев куда более приемлема в социальном плане.
Лечить — нельзя, исправить — можно
Как же лечат виртуальных наркоманов? Лев Пережогин в ходе работы более чем с сотней web-зависимых подростков разработал специальную психотерапевтическую программу. Включает она три этапа и занимает от 12 до 20 встреч с врачом. Впрочем, слово «лечение» в данном контексте не совсем уместно.
— Пока интернет-зависимость не стала самостоятельной нозологической формой, то есть болезнью, говорить о лечении нельзя. Но есть запрос у определенной части населения: «Мой ребенок или муж ведет себя неправильно. Можно ли это исправить?» Мы пытаемся.
«Ребенка просят представить какое-нибудь открытое место: луг или поляну. Терапевт задает наводящие вопросы: «Что впереди? Много ли цветов на лугу?» В норме здоровые дети представляют зеленый луг с яркими цветами, состояние хронического стресса, депрессии четко отражается на характере воображаемого — по такому сценарию проходят первые занятия. Затем пациента просят представить на лугу человека, наделить его желанными чертами. На последних занятиях терапевт объединяет два «я» пациента: реальное и позитивное. Терапия происходит в состоянии лечебного транса — самостоятельно повторить ее нельзя.
— Первая задача, которую нужно решить, — сформировать у пациента отношение к компьютеру и Интернету как к инструменту. Но параллельно прорабатывается и та проблема, из-за которой ребенок пытается уйти в виртуальную реальность. Техника довольно проста: это что-то вроде игры с элементами гипноза.
Положительный результат, уверяет психотерапевт, отмечался в половине случаев. Эффект мог бы быть и лучше, если бы родители не прерывали терапию. Причина одна: чем занять подростка вне компьютера, они не понимают.
— Типичен пример одного моего пациента, назовем его Сережей. Когда ко мне обратились его родители, Сереже было 15 лет. Рост у него был 170 сантиметров, вес — примерно столько же килограммов. Понятно, что в школе над ним подсмеивались. Но родители, вместо того чтобы отвести парня к эндокринологу и записать в спортзал, перевели его в экстернат. В школу ходить нужно было раз в месяц, на улицу из-за тучности парень не выходил, в итоге сутками сидел в Сети. Когда я в первый раз пришел в эту семью на консультацию, понял, что зависимы от Интернета в первую очередь сами родители. Чтобы вытащить парня на воздух, я попросил Сережу проводить меня до метро. Намекнул главе семейства, что это одна из составляющих терапии. Папа пишет со своего планшета находящейся в соседней комнате маме: «Сейчас Сережа проводит доктора и погуляет с собакой. Это очень ВАЖНО!» Мама отвечает, тоже по Сети: «Лучше сходи сам, ребенок пускай отдохнет...» В итоге мне почти удалось вывести Сережу в реальный мир. Но когда парень пришел после прогулки с синяком, когда попросил записать его на теннис, родители решили прекратить терапию. «Когда он проводил время перед компьютером, нам было спокойнее», — честно объяснили они.
— Ну а нельзя просто ограничить пребывание ребенка в Интернете, отобрать планшет или компьютер?
— Возникнет абстинентный синдром. Один будет драться, станет раздражительным, второй запрется в комнате, а третий выпрыгнет из окна. Все зависит от склада личности. Ведь у ребенка отняли компенсацию, возможность комфортно себя чувствовать. И если взрослый еще может самостоятельно смягчить последствия этого состояния, то ребенку сделать это проблематично. Поэтому следует обратиться к специалисту — врачу-психотерапевту.