Все это время музыканты находились под подпиской о невыезде и, конечно, надеялись на то, что им дадут условный срок. Закон позволял это сделать, но, увы, суд вынес слишком суровый приговор.
Злополучные таблетки ребятам дал кто-то из знакомых: мол, помогают заснуть во время длинных перелетов. Два блистера пылились дома, пока Ксения и Артем не заглянули за подробной информацией в Интернет. Оказалось, что диазепам, в нашей стране больше известный как реланиум или седуксен, пользуется большим спросом. Упаковка из 4 блистеров продается за 4 тысячи рублей, в то время как в Камбодже и Таиланде это лекарство в аптеке стоит всего несколько долларов.
Дали объявление, указав свои номера телефонов и настоящие имена. И тут же звонок: «Умоляю! Помогите!» Сотрудница ФСКН, представившись гражданкой Украины, чуть не плакала в трубку: только за рецепт у нее требуют 2,5 тысячи рублей.
Это была контрольная закупка. В тот раз борцы с наркотиками не стали составлять протокол, даже не сделали предупреждение. Просто для уголовного дела диазепама было слишком мало, и все ограничилось бы административной ответственностью.
С этого момента Ксения с Артемом оказались под колпаком. Сотрудники ведомства им регулярно названивали, посылали sms-сообщения, уговаривая продать диазепам. Особенно назойливым был оперативник по прозвищу Коля Путин. Он выступал в роли алкоголика, которому жена грозит разводом, если не бросит пить.
Что это, как не провокация? А ведь Федеральным законом «Об оперативно-разыскной деятельности» запрещено «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий».
Ребята купили в камбоджийской аптеке 4 пачки диазепама, даже чек сохранили. Потом добровольно выданный ими злополучный чек, как, впрочем, и чистосердечное признание, лягут в основу обвинения в контрабанде. Но откуда человек, далекий от криминала, может знать эти тонкости: что можно перевозить, а что нельзя? Есть вещи очевидные, а есть — не очень. Про наркотики и оружие известно всем, в отличие от лекарства из домашней аптечки.
Я специально внимательно прочитала текст таможенной декларации. В пункте 1.6 фигурируют лишь наркотические средства, психотропные вещества и их прекурсоры. Диазепам не из этой категории. Да, он входит в перечень запрещенных к ввозу препаратов, но кто видел эти списки? Почему листочек из более чем 100 наименований не выдают как памятку при пересечении границы?
А дальше развернулась сцена из боевика: эффектное задержание, допрос с пристрастием. Без права на телефонный звонок. С красочными описаниями дальнейшей судьбы. Ксению пугали, что если она не подпишет протоколы, у нее под ногтями найдут героин. Единственный шанс выпутаться — сотрудничество со следствием.
По статистике, каждое четвертое дело в судах Москвы и Питера — по наркотикам. Криминальная полиция может только позавидовать своим коллегам из ФСКН. Ни у кого больше нет таких результатов! Правда, наркодилеров среди подсудимых не так уж много. Куда больше людей случайных: спортсменов и тренеров, пойманных на запрещенных анаболиках, девушек, попавшихся на китайских таблетках для похудения, сердобольных медработников, выписывающих рецепты больным, ветеринарных врачей, использующих кетамин.
Суды назначают разные наказания, благо вилка от штрафа до реального срока лишения свободы. Говорят, что в Москве вообще нет снисхождения по таким делам. А, к примеру, в Самаре наркозависимую пенсионерку Веру Хоршеву, признанную виновной в сбыте диазепама, приговорили к 3 годам условно. Несмотря на то что в 2007-м она была осуждена за хранение героина в особо крупном размере.
У солистки группы «Белый песок» Ксении Денисовой девятилетний сын и престарелая бабушка, у Артема Зиновьева маленькая дочь, сын-первокурсник и родители-пенсионеры. Ребята никогда не нарушали закон, у них хорошие характеристики. Но им присудили 8,5 года на двоих.
Их могли остановить, когда они пытались продать полпачки диазепама. Но тогда не было бы уголовного дела и пресловутой «палки» для плана.
А теперь жизнь двух семей летит под откос. Четыре года — это очень долго. Ксения и Артем пропустят самое важное время в жизни своих детей. Потеряют профессию.
Их обязательно надо изолировать от общества? Они кого-нибудь убили? Искалечили? Ограбили?
За два дня до приговора Ксения показала мне очередную эсэмэску с просьбой продать диазепам.