Гражданам, которым от него досталось, такое решение питерского ГУВД кажется несправедливым. Но они просто не понимают милицию. Им не знакомы ее внутреннее устройство и правила поведения, которые это устройство диктует. Если бы граждане знали эти правила, они бы не обижались на Бойко.
И коммерсант, которого сотрудники ППС давеча взяли в заложники и возили в багажнике служебной машины, он бы тоже не обижался. И гражданка Беларуси, коллективно изнасилованная сотрудниками МВД на метрополитене, не держала бы на них зла. И юные антифашисты, которых опера пытали в отделении милиции, били и душили надетыми на голову пакетами — они бы тоже не гневались и не жаловались на ментов в прессу.
Уйма народа — искалеченного, униженного, расстрелянного милиционерами в последние годы — молча переживала бы свои трагедии, если бы знала эти самые внутренние милицейские правила.
Они не описаны в уставах и регламентах. Но известны всей милиции, и милиция по ним живет. Эти правила формируют менталитет сотрудника — содержание его мозгов, которое выражается одной фразой: “Милиционеру можно все”.
По этим правилам живут и прапорщик Бойко, и руководители ГУВД Санкт-Петербурга и Ленобласти, утвердившие результаты служебной проверки по его делу. И майор Евсюков по ним жил. И начальник ГУВД Пронин, первым делом попытавшийся объяснить расстрел в супермаркете нервным срывом от перегруженности работой, — он тоже всю жизнь прожил по этим правилам.
Они едины для всех, эти правила, и никаких отступлений, сомнений в них быть не может. И даже если милиционер попадается на преступлении, он все равно не верит, что совершил преступление. Он считает, что просто произошел сбой в системе. Все делают то же самое — и ничего. А ему не повезло, он попался, потому что — сбой.
Профессиональная деформация милиционеров настолько глубока, что с ними уже практически невозможно говорить на общечеловеческом языке. Они не понимают. Пойдите поговорите с прапорщиком Бойко. Скажите ему, что государственный человек, находящийся при исполнении, ни в коем случае не может называть хорьками людей, которые своими налогами оплачивают его содержание. Он такое ответит, что у вас уши завянут. Хорошо еще, если в бубен не даст.
Милиционеры — это наш крест, короче говоря. У большинства из них серьезные сдвиги, поэтому не надо к ним относиться как к нормальным людям и требовать адекватного поведения. Разумнее их терпеть и стараться не связываться. Обходить подальше, как компанию подростков или стаю собак, и не надеяться, что реформа МВД что-то сможет здесь изменить.
Задуманная реформа предполагает исключительно структурные изменения. Она никак не меняет внутренние правила, по которым живет милиция.
Если эти правила сохраняются, тогда любая реформа — пустая затея и не стоит даже тратить на нее деньги. Лучше уж придумать для милиционеров какие-нибудь намордники или строгие ошейники, чтоб как-то от них защитить людей.
А то какой-нибудь прапор огреет мимоходом дубинкой: ему — ничего, а ты — лечись полжизни. И никуда не пожалуешься. Такие правила.