На зеленых склонах долины Азау в Приэльбрусье коровы вальяжно щиплют травку. Только белые вершины Кавказского хребта напоминают о том, что еще совсем недавно горы были целиком укрыты снегом почти круглый год.
— Лет десять назад в долине летом лежал снег, я шапку из овцы не снимал с головы! Туристы приезжали к нам на лыжах кататься во все сезоны, — говорит житель Терскола Шаухал, который подрабатывает таксистом. — Теперь в это время года бизнес простаивает — гостей меньше, а значит, и прибыли небольшие. К тому же природа постоянно угрожает то лавиной, то селем…
Дорога через Азау вся в мелких камешках — это следы селя, который прошел аккурат за несколько часов до моего приезда. Конечно, последствия этого события были не такие катастрофические, как в Булунгу, где на днях поток разрушил несколько домов, — в нашем поселке всего лишь начались перебои с водой и электричеством. Мелочь, а неприятно.
— Образование селя связано непосредственно с таянием ледников — высвобожденная вода смешивается по пути с грязью и образует мощный поток, несущий разрушение, — говорит Наталья Володичева, сотрудник научно-исследовательского центра МГУ, которая ведет наблюдение за ледниками Приэльбрусья последние лет 40. А процесс отступления ледников начался еще в 1911 году, с тех пор в краю высоких гор настали большие перемены.
Жители недалекого города Тырнауза до сих пор с содроганием вспоминают, как в 2000 году волна селя в 12 метров высотой налетела на них ночью: люди вылезали на крыши, чтобы спастись от бушующей стихии… В списке погибших было около 20 человек, но еще столько же жителей городка до сих пор числятся без вести пропавшими — волна была настолько агрессивна, что не оставила от них и мокрого места.
По канатной дороге мы поднимаемся на первую станцию под названием “Старый кругозор” — отсюда нам открывается вид на обрыв, над которым ледяным языком навис ледник Чипер-Азау. Володичева показывает мне фотографию, сделанную ее коллегами на этом же месте в 57-м году:
— Как видите, ледник Чипер-Азау находился тогда метров на 600 ниже, сливался с ледником Малый Азау, который мы сейчас даже не видим, потому что он ушел за гору, по нашим исследованиям, еще в начале прошлого века они сливались и образовывали единый ледник — Большой Азау, который лежал на дне этого ущелья. В год ледники ежегодно отступают примерно на 10 метров. И не только белый настил, но и серый — вечная мерзлота… Хотя не по всему Эльбрусу — на северном склоне они даже прирастают, кроме того, увеличивается их толщина из-за возрастания осадков. Правда, большое количество снега ведет к новой проблеме — в долину Азау сходит все больше лавин.
Из фуникулера “второй очереди” мы видим гладко отшлифованные скалы в форме насыпи: “Мы шутим, говоря туристам, что хотели здесь построить железную дорогу, но не смогли затащить паровоз на высоту три тысячи метров… — говорит Володичева. — На самом деле эта идеально гладкая поверхность — дело рук ледника. И идеальная платформа для схода лавины — ей здесь не за что зацепиться”.
Сверху вся долина перед нами лежит как на ладони: отлично видно, с каких позиций атаковали ее лавины.
— Как-то огромная лавина ударила по сосновому лесу, поломав деревья, — говорит сотрудница научно-исследовательского центра МГУ. — Мы сделали анализ и выяснили, что погибли 300-летние сосны — и ровно столько лет, а может, и больше, в этом месте не было лавин. А теперь ледники их спровоцировали. Ежегодно под снегом гибнет несколько туристов и местных жителей, долина практически не защищена — противолавинные сооружения не обеспечивают полной безопасности. Да их и не так много, как, например, в Альпах — природа почти нетронута цивилизацией. На данный момент в Азау 32 очага, из которых формируются лавины, и прямо под ними строятся новые гостиницы — с риском для жизни будущих постояльцев. Местных жителей постоянно эвакуируют, когда производят обстрелы снежных вершин.
Но не всегда удачно: однажды обстрел произвели неправильно, лавина сошла прямо на жилой домик МГУ. Четверо студентов, проходивших тут практику, подбежали к окну, заслышав раскаты, хотели увидеть “снежное шоу”. И не ожидали, что волна снега ворвется внутрь, продавив окно…
— Погиб под снегом и один наш сотрудник — прекрасный лыжник, не ожидал, что лавина сойдет на том склоне, где он все время катался, — говорит Володичева. — А на строительство гостиниц никто не спрашивает разрешения: в одной из них лавина тоже ворвалась через окна — теперь вокруг нее огромная стена, дирекция надеется, что она выдержит следующий натиск.
Талая вода крадет наши земли
Наталья Володичева не может сказать точно, причастна ли к таянию ледников человеческая деятельность.
— Известно, что за всю историю планеты было несколько ледниковых периодов, ледники таяли и в IX веке нашей эры, тогда тоже намечалось потепление… Так, может, это цикличный процесс и человек здесь ни при чем?
На мировом уровне влияние технического прогресса на климат было признано в 97-м году, когда был подписан Киотский протокол о снижении выбросов парниковых газов. Всемирная научная организация не сомневается, что именно мы гробим свою планету.
— В атмосфере скопились парниковые газы от автомобильных выбросов и отходов производства, — говорит Олег Анисимов, сотрудник Государственного гидрологического института Санкт-Петербурга и участник Межправительственной группы экспертов по изменению климата. — За последнее столетие среднегодовая температура по миру действительно выросла на градус, а по России — на два. Тают ледники, и вода в северных морях размывает наши берега — каждый год мы теряем по 7—10 метров земли. А некоторые острова в Белом море и Северном Ледовитом океане попросту целиком ушли под воду, а ведь это тоже важный вопрос наших государственных границ, отсчет которых можно было вести от этих маленьких кусочков земли!
Аномальную жару этим летом ощутили на себе все жители Европейской части России. Однако специалист не готовы утверждать, что этот температурный рекорд и есть доказательство того, что климат изменился безвозвратно. “Пока это только одно лето, а для статистики нужна тенденция — хотя бы три подобных сезона, чтобы мы могли вывести тут закономерность”, — говорит Олег Анисимов.
Спасение нас, утопающих в талых водах ледника, — дело рук самих утопающих, считают экологи. Чтобы в атмосферу попадало меньше углекислого газа, надо меньше тратить электроэнергии — в европейских странах она стоит так дорого, что у жителей есть стимул выключать свет, когда выходишь из комнаты, или экономить воду. Мы же не боимся потратить лишнюю копейку.
— У того, что на территории России становится теплей, есть и плюсы, — считает Олег Анисимов. — Мы сможем на севере выращивать больше сельхозкультур, которые пока растут только на югах. А еще заканчивать отопительный сезон можно будет раньше — тоже экономия энергии.
С другой стороны, с температурами этого лета не справлялись кондиционеры — на охлаждение офисов и домов можно потратить еще больше денег и энергии, чем на отопление.
На юге построят первую солнечную электростанцию
После перестройки мы потеряли добрую половину наших заводов, производство встало и до сих пор не реабилитировалось — мы невольно уменьшили с 90-го года уровень выбросов в атмосферу, что удачно вписалось в Киотский протокол. Для того чтобы стимулировать снижение выхлопов, даже появился рынок квот — страны, которые насвинячили в атмосферу сверх нормы, могут купить их у тех, кто оказался экономней. Самыми грязными в этом отношении считают США и Китай, которые до сих пор не подписали ни одно соглашение о снижении выбросов.
Еще в прошлом году Дмитрий Медведев обратил внимание на то, что нужно реорганизовывать энергетический комплекс страны — развивать альтернативные способы добычи электричества и атомную энергетику.
— Сейчас наша энергетика в основном держится на угле, мы экспортируем его и за границу, — говорит Владимир Милов, директор Института энергетической политики. — Много у нас и гидроэлектростанций, но оборудование на них устарело — вспомните саяно-шушенскую трагедию. Его обновление или замена стоит больших затрат, а как демонтировать ГЭС, мы вообще не имеем понятия — это тоже может вызвать катастрофу. Я бы делал ставку на природный газ — и выбросы чистые, и оборудование дешевле, а значит, износ оборудования можно не допускать. Но на российском рынке в этой области монополия, поэтому цены на газ сильно завышены.
Есть мнение, что в энергетике грядет водородная эра — тот, кто сможет добывать чистый водород в достаточном количестве, станет энергетическим магнатом: сможет добывать чистую атомную энергию, самую мощную на сегодняшний день. А Франция, например, давно питается по большей части атомной энергией.
— Но АЭС, работающие сейчас на уране, взрывоопасны. Любой перегрев реактора в результате того, что не сработали охладительные системы, может привести к катастрофе не хуже чернобыльской, — говорит Владимир Сливяк, сопредседатель общественной организации “Экозащита”. — Оборудование на АЭС устарело, демонтаж делать тоже небезопасно. Мы можем выпускать всего один реактор в год, а чтобы перейти на атомную энергию полностью, нам понадобится 4900 новых ректоров. Если говорить о полном переходе на атомную энергию — это не только опасно, но и затратно. Все равно что потратить все свои сбережения на пороховую бочку и сесть на нее добровольно.
В Европе долю в добыче энергии занимают альтернативные источники: ветряки и солнечные батареи. Это дорогие установки, и они напрямую зависят от погодных условий, которые мы с таким трудом предсказываем.
— Мы могли бы использовать альтернативную энергию не на всей территории, а там, где постоянно есть солнце или ветер, — говорит Адольф Чернявский, главный специалист института “Ростовтеплоэлектропроект”. — И уже скоро в Краснодарском крае появится первая в России солнечная электростанция, которая будет обеспечивать энергией целый новый район.
“Срок годности” Киотского протокола истекает уже в 2012 году, а новый договор, регулирующий попадание углекислого газа в атмосферу, до сих пор не подписан.
На конференции ООН в Копенгагене в декабре прошлого года было заключено весьма неконкретное соглашение, в котором страны — участницы переговоров высказали, насколько они примерно будут готовы снизить выбросы СО2 к 2020 году по сравнению с 1990-м. Дмитрий Медведев пообещал — на 25 процентов. Это для нас не составит труда. А значит, у России просто не будет стимула вести политику по снижению выбросов — мы легко укладываемся в обещанные цифры.
Но разве это отодвинет экологическую катастрофу? Мы-то к лесным пожарам и тлению торфяников оказались не готовы. Смешно надеяться, что в следующий раз пронесет.
Таяние ледников в Арктике и Гренландии грозит необратимыми последствиями для планеты. Убывание ледников в горном массиве Кавказа уже полностью изменило жизнь маленького, но гордого народа Приэльбрусья. Кто следующий?
Кабардино-Балкария–Москва