До старости детское лицо. Наивные глаза, обладателя которых просто грех обмануть.
“Совершенно не умел отказывать, не мог просить, не выбивал себе гонораров. Он всю жизнь был “внештатным актером”, не состоял ни в Союзе кинематографистов, ни в гильдии, не окончил ВГИК и даже на нормальную пенсию себе, получается, не заработал. Чуть больше двух тысяч рублей в месяц у него было, потому что, как я ни билась, его детскую карьеру так и не включили в пенсионный стаж. Ведь он снимался еще в СССР, а в СССР детский труд был запрещен”, — сокрушенно говорит супруга Виктора Перевалова, Ирина Борисовна.
В их доме на окраине Питера — обычная блочная многоэтажка, без особых примет и изысков — все напоминает о хозяине. Стул, на котором я сижу, — “знаете, это любимое папино место!” — говорит дочка Лена.
Его чашка. Его кошка. Фотография на кухонном столе. И еще одна — в коридоре, детская, из фильма про Марью-искусницу, у главного героя слезинка бежит по щеке. “Мама! Мамочка!” — помните, когда из нескольких бесплотных теней маленький Иванушка все-таки узнает свою маму?..
70 фильмов за двадцать лет. Все детство и всю юность. Эти картины занесены в энциклопедию советского кино, толстенную такую старую книгу, что стоит в шкафу в их комнате. Киноклассика.
“Когда мы поженились, это было Витино приданое”, — кивает на энциклопедию жена. Если бы он жил в Голливуде, даже снявшись в одной картине, как Макколей Калкин, стал бы сразу миллионером.
“В этой стране я нищий”, — незадолго до своей смерти пожаловался актер в интервью.
“Меня выхватили из толпы”
Тридцать лет мимо экрана.
Ничтожный срок — половина жизни для человека.
Витя Перевалов стал сниматься, когда ему было всего восемь. Кочевал из фильма в фильм, режиссеры отлавливали его в коридорах “Ленфильма” и без проб утверждали.
А зачем было искать кого-то другого, если вечно юный Витька под рукой?
“В первом классе, помню, нас повели во Дворец пионеров на экскурсию. А там ассистенты режиссера как раз искали мальчишек для фильма “Тамбу-Ламбу”, — позже рассказывал Перевалов журналистам. — Такая белая голова, как у меня, была одна на весь класс — и, как я подозреваю, на весь Дворец пионеров тоже. Вот меня из толпы и выхватили”.
На сына Марьи-искусницы он прошел огромный, как сейчас говорят, кастинг — сто претендентов было на роль Иванушки.
А дальше как по накатанной.
“Балтийское небо”, “Город зажигает огни”, “Дама с собачкой”…
Кино требовало жертв. В одном из фильмов белобрысую голову мальчишки обрили наголо: надо было надеть парик. Жарило солнце, и затылок сгорел напрочь — так что клеем и лаком гримеры мазали прямо по волдырям. В другом проекте, неудачно спрыгнув, Витя едва не сломал себе позвоночник.
Зато и зарабатывал он как взрослый. Деньги в кассе получала мама — детям до совершеннолетия зарплату не выдавали.
Когда Вите исполнилось десять, о нем, как о настоящей звезде, сняли документальный фильм “Витя Перевалов в школе и дома”.
Пионер Перевалов — как и завещал великий Ленин — прилежно учился, сдавал макулатуру, отлично отвечал у доски.
Кино — один большой обман. В реальной жизни шестиклассник Витька скатился на двойки, не успевая открывать учебники между бесконечными киноэкспедициями. “Учителя мне тогда поставили ультиматум: чтобы больше никаких съемок. А без разрешения из школы в кино не брали”, — вспоминал Перевалов.
Два года, наверстывая упущенное в школе, он провел без команды “Мотор!”. Потом, уже на общих основаниях, как все, отправился на пробы в “Республику ШКИД”.
Кино — ветреная дама. Уйдешь из кадра сегодня — завтра о тебе уже не вспомнят.
Но и здесь пятнадцатилетнему Витьке повезло. Его тут же утвердили на роль беспризорника Гоги, и в феврале 65-го, уже с паспортом, он первый раз самолично получил причитающийся ему гонорар.
“Пришел из кассы и наткнулся на Кольку Годовикова, будущего Петруху из “Белого солнца пустыни”, — тот в “Республике” аж в 15 эпизодах снимался, больше главных героев заработал, вот мы с Колюней тогда и обмыли мое совершеннолетие, пошли в творческое кафе, выпили пятьдесят граммов коньяка и закусили шоколадкой. Все из себя такие гордые. Это был первый алкоголь в нашей взрослой жизни — а выглядели мы тогда на тринадцать”.
Виктор был совсем взрослым, но все так же, на износ, использовали его наивные глаза и хрупкую мальчишескую фигурку.
“Муж не пытался стать профессиональным актером. Сразу после школы он вроде бы хотел попробоваться во ВГИК, но его забрали на “Я вас любил”, потом увидел режиссер Владимир Роговой и утащил на другие съемки, — говорит супруга Ирина. — Мы уже женаты были, когда я его уговорила все-таки поехать в Москву в училище. Витя вернулся оттуда и сказал, что его не взяли: “Мы берем, чтобы обучать, а ты все умеешь”, — так его встретили, как он мне признался. Не знаю, может, он все это и придумал — он всегда был большим пофигистом, мог запросто до ВГИКа и не доехать”.
“Если будешь нужен — и без образования сниматься возьмут, а не нужен — хоть три диплома покажи, не утвердят”, — бывало, отшучивался сам Перевалов.
Если умер — будешь долго жить
Честно говоря, Виктора Перевалова хоронили уже много раз. С тех самых пор, как в конце семидесятых он вдруг исчез с большого экрана. Промелькнул последний раз наивным милиционером в вонючих сапогах, понюхав которые, главный герой, дегустатор запахов с трудной судьбой, вновь обрел способность ощущать ароматы.
“Витьк, а чего ты на экране всего пять минут был — тя вырезали, что ли?..” — удивлялись знакомые мужики у пивного ларька.
И как он мог им объяснить, что есть в кино такое “негордое” звание — артист эпизода.
Это после главных-то ролей…
В тридцать лет ему надо было начинать все заново.
Спился. Сидит. Умер под забором. Копает могилы на кладбище. Каких только слухов не ходило о Перевалове в актерской среде. Бывшие коллеги по кадру — люди добрые, независтливые, с воображением…
“В советское время у Вити была первая актерская категория по тарифной сетке. В день он зарабатывал больше всех в группе, — рассказывает жена. — Но приходили молодые выпускники творческих вузов, им тоже надо было работать, а платить им можно было гораздо меньше, тогда уже начинали экономить, и Витю перестали приглашать”.
Ну и типаж, конечно, ушел…
А надо было кормить семью, жену, дочь, маленькую внучку.
“Когда мы только познакомились, представляете, я даже не знала, что он известный актер, — печально улыбается Ирина Перевалова. — У меня был жених, военный, моряк, в таком красивом парадном кителе. Но по сравнению с Витей, который был знаменит и все про всех мог рассказать, моряк проигрывал, конечно”.
“У меня был образ лирического героя — за ручку подержаться, в кино сходить, в щечку поцеловать… И никакой постели. Как-то на улице, в городе, где я снимался, ко мне подошла девочка. “Можно с вами поговорить?” Оказалось, она пишет стихи. Мы пошли ко мне в гостиницу, она до утра мне их читала, а я слушал. Такое было время”.
…Нежное время. В беспощадные девяностые Ирина устроила мужа грузчиком в винный магазин, что неподалеку от их дома. Как только Перевалов выходил в торговый зал, очередь недоуменно переглядывалась, люди искали скрытые камеры. “Потом четыре года я ездил на шабашку в совхозы Воронежской области, яблоки собирал, занимался немножко посредничеством, полубизнесом, одного крутого босса на машине возил, в метрострое шпалы ворочал… Иной раз совсем не было денег, тогда жена выручала, у них на заводе, где она инженером работала, хоть платили стабильно”, — вспоминал Перевалов.
— Вы даже не представляете, как он мечтал снова попасть в кино, — вспоминает Ирина. — И не мог никого попросить, чтобы его взяли. Есть люди, которым ничего не стоит набрать номер телефона, напомнить о себе. А Витя совершенно не способен был так сделать. Хотя он готов был работать даже бесплатно. Помню, говорил мне про фильм “Сердце Бонивура”, там играл Лев Прыгунов: “Да если бы мне предложили эту роль, я бы вообще от денег отказался”. Как-то муж шел по Питеру и на набережной Невы увидел съемочную группу, спиной к нему стоял человек в солдатской шинели. Он обернулся. Это был Олег Даль, его партнер из “Старой-старой сказки”. “Витька, и ты здесь снимаешься? — обрадовался Даль. — Давай тогда за бутылкой!” Даль и представить себе не мог, что Виктор просто проходил мимо.
“Сашка Кавалеров, Мамочка из “Республики ШКИД”, всегда Виктора с собой брал, если надо было что-то выбить. У Сашки язык хорошо подвешен, он пробивной, зато Витю все узнавали”, — говорит жена Ирина.
В конце 90-х в Питере начался бум “Ментов”. Пробились в эпизоды давние, детские кореша из “Республики ШКИД” — Мамочка Кавалеров, только что вышедший из тюрьмы Коля Годовиков…
“Одну из серий “Ментов” снимали прямо у нас в соседнем дворе, — говорит Ирина Перевалова. — Муж тогда взял нашу собачку Баксика и долго с ним гулял, крутился возле площадки. Он мечтал, чтобы его пригласили. Но тогда, десять лет назад, когда он еще был здоров и относительно молод, его так никто и не заметил”.
Звездный билет
В 2003-м Перевалов перенес свой первый инфаркт. Открылась язва желудка, говорят, это от нервов, но боли он вроде бы не чувствовал или не признавался в ней родным.
Потом стало совсем плохо с дикцией, врачи подозревали, что это последствия незамеченного микроинсульта.
И совсем никуда стали легкие. Актер закуривал любимую сигарету, быстро тушил, задыхаясь, закуривал снова…
Ну так что ж — жизнь почти прошла, первая половина была гораздо удачнее второй, но ведь и счастье тоже было, грех жаловаться, у иных и этого нет...
— Папа стал много читать. Он и раньше любил. А теперь его стало просто не оторвать от книжек. Днем читал, ночью, все свободное время… Когда появились первые электронные книги, тоненькие ноутбуки, он себе купил, — вспоминает дочь Лена.
Заболев, актер сдал внешне. И если в двадцать лет Перевалов выглядел на тринадцать, то в шестьдесят тянул на все восемьдесят. Седина, морщины — но все тот же мальчишеский взгляд. Это и был его новый звездный билет.
Забытый всеми Перевалов внезапно попал в современный типаж — сумасшедшие, бродяги, чудаковатые, не от мира сего личности…
Кино — как чертово колесо. Сделав полный оборот, оно вернулось обратно и приняло его на борт.
“Когда Игорь Апасян, режиссер “Граффити”, нашел меня, позвонил и предложил роль бомжа, этакого битого жизнью деревенского философа, я не поверил. Но меня утвердили на роль Клизи. Тогда я понял, что очень соскучился” — его признание в любви “к важнейшему из искусств” было по-прежнему бесхитростным и наивным.
Великий искуситель — кино. Съемочная группа “Граффити” и представить себе не могла, что картина будет иметь оглушительный успех, а ее герой получит несколько призов на кинофестивалях за лучшую роль… Фильм купят в Японии, Израиле, Германии.
“Если ты нужен, тебя всегда найдут”, — говорил когда-то молодой Витя Перевалов. Главное, чтобы только нашли вовремя.
“После “Граффити” муж снова стал много сниматься, он был таким счастливым, но по-прежнему ничего не понимал в финансовых вопросах, — говорит Ирина. — Сколько раз я ему объясняла: “Виктор, внимательно читай договоры, бери их с собой”. Нет, все ждет, пока закончатся съемки. Сколько-то, бывает, недоплатят — пообещают одно, а в итоге дадут совсем другое. Но Витя все терпел. Потому что слишком долго мечтал о своем возвращении”.
Достоевский, Борис Акунин — новая сериальная классика.
Во время одной из съемок пришлось лететь аж в Магадан — Перевалов играл заключенного, работа была тяжелой.
Жена и дочь просили: отдохни, нельзя же сниматься во всем подряд.
Но режиссеры обещали, что перепишут слова роли именно под него, под его дикцию, сделают удобным график съемок.
И как он после всего, что довелось пережить, мог не согласиться?
Стандартные договоры о съемках жена Ирина складывала в папку, так, на всякий случай: пункт 3.1.6 — “Согласно договору обеспечить срочную медицинскую помощь при болезни Актера”.
Внештатный артист
“Несколько месяцев назад Вите прислали приглашение из компании “Кумиры века” Алексея Пиманова сняться в фильме о ветеранах кино. В письме громко заявлялось, что это будет социальный проект, в котором примут участие легенды отечественного кинематографа: Джигарханян, Тамара Семина… Что это кино снимут специально, чтобы привлечь внимание к проблемам забытых звезд… Витя должен был сыграть роль библиотекаря, ее переделали на почти без слов, специально под него”.
Ну конечно, это оказался очередной сериал, просто в красивой обертке.
…Синяя потрепанная куртка подросткового размера, в ней Перевалов всегда ездил на съемки. Сумка из черного дерматина. Актер тоже брал ее в экспедиции.
Когда его прямо с площадки отправили из Москвы в Петербург, у него с собой был еще пакет. С сотовым телефоном и той самой синей курткой. Перевалов забыл его в машине, в которой его привезли на Ленинградский вокзал. С каждой минутой артисту становилось все хуже.
Через четыре с половиной часа на Московском вокзале в Петербурге Виктор Перевалов слезет со скорого поезда и, уже умирающий, будет просить прохожих дать ему мобильник, чтобы позвонить домой.
У него был синяк под глазом и сильно опухшие ноги.
Люди шарахались в сторону.
Первый раз в жизни никто не узнал актера...
Кое-как он доберется до квартиры. Чтобы не упасть, обопрется о косяк входной двери.
Он говорил, чтобы жена с дочкой не вызывали “скорую”. Не привык подводить людей. “Обойдется. Отлежусь” — съемки в сериале были расписаны аж до середины августа.
Он не сможет даже лечь. Так врачи его и снесут вниз по лестнице прямо на стуле…
В газетах между актуальными статьями о небывалой московской жаре о смерти актера Перевалова появилось всего несколько строчек — но таких, что родным хотелось плакать от бессилия.
“Написали, что папа напился и подрался с кем-то. Отсюда и синяк, — медленно, закусив губу, объясняет дочь Лена. — Но это невозможно. Папа давно не пил и вообще никогда не буянил. Сам он едва смог объяснить нам, что утром перед съемками уже проснулся с синяком под глазом. Может, встал и упал во сне, с координацией движений у него было очень плохо… Мы с мамой думаем, что, вероятнее, это случилось новое кровоизлияние в мозг. А опухший — это от сердца. Как выяснилось, у папы произошел острый инфаркт миокарда. Но он целый день был еще на ногах… Ему не вызвали врача, нам не позвонили. Он добирался из Москвы в Питер. Совершенно один, брошенный”.
Ирина Борисовна Перевалова сперва отказалась давать это интервью. Сказала, что очень измучена. Потом все же перезвонила: “Приезжайте, мы с дочерью так устали от этого вранья. Теперь пишут, что я якобы требую четыреста тысяч рублей компенсации за смерть Вити, иначе обещаю подать в суд на Алексея Пиманова, но это же неправда”.
В съемочной группе, увидев утром больного актера, тут же о нем и забыли.
Возможно, закрутились — страшная жара, а надо было укладываться в план, старые звезды, по слухам, снимались по 12 часов в сутки…
Кино — это деньги. За простой по голове не погладят.
Перевалов все понимал. Молча, теряя сознание, взял билет на “Сапсан”… Ему дали только машину — доехать до вокзала.
“Я все думала, откуда взялись в СМИ эти четыреста тысяч компенсации? — объясняет Ирина Перевалова. — Наконец поняла — после смерти Виктора я обратилась в компанию, предъявила им квитанции на 35,500 рублей, за билеты из Москвы в Питер. Ведь муж несколько раз ездил со съемок домой на свои, были еще какие-то производственные расходы… Я их собирала, Витя же “не от мира сего” — ему ни деньги не нужны были, ни возня с бумажками. Но, когда я предъявила эти документы в группу, мне сказали, что, согласно договору, нам ничего не обязаны возмещать. А журналисты эти 35,500 рублей, не увидев почему-то запятую, округлили и сделали из них четыреста тысяч…”
По поводу того, что куда-то пропал актер Перевалов, съемочная группа спохватилась лишь через несколько дней. “Вы знаете, а Виктор больше не приедет”, — растерянно произнесла по телефону жена.
“Что значит не приедет — обиделся, что ли?”
“Его четыре дня как похоронили…”
На кладбище “Памяти жертв 9 января” не приехал никто из Союза кинематографистов. Телеграмму соболезнования все же прислали. Вдова Ирина мечется теперь, не знает, где взять средства, чтобы поставить памятник мужу. Как они с дочерью решили, это должна быть книга, переходящая в каменный моток киноленты.
“Только не пишите, что мы скандалим или требуем каких-то денег с кино, ведь это не так, — напоследок попросили меня Ирина и Елена Переваловы. — Понимаете, последний фильм с Витей успели снять всего наполовину, но нам обещали, что, если все будет в порядке, его не вырежут”.
Санкт-Петербург—Москва.
В материале приводятся отрывки из последнего интервью актера журналу “Атмосфера”.