Сергей Рыженко — типичный представитель одной из самых уязвимых категорий наших граждан. Он выпускник интерната для умственно отсталых детей-сирот, страдает олигофренией и хроническим алкоголизмом. Именно такие люди представляют легкую добычу для разного рода аферистов, и именно их, соответственно, с особым тщанием должны защищать правоохранительные органы.
Что ж, Сергея эти самые органы действительно не обошли своим вниманием. Сотрудник милиции, будучи представителем женского пола, так озаботилась судьбой Рыженко, что даже вышла за него замуж. Правда, не успела высохнуть типографская краска на свеженьком свидетельстве о браке, как молодая жена приступила к оформлению на свое имя столичной жилплощади новоиспеченного супруга. А по завершении процесса, как в сказке, просто-напросто выставила его из дома.
* * *
Похоже, Сергей Рыженко не умеет улыбаться. По крайней мере, за более чем два часа нашего с ним разговора он ни разу этого не сделал. Предельно серьезен, сосредоточен — похож на растерянного ребенка, на плечи которого жизнь взвалила проблемы, которые он не в состоянии не только решить, но даже до конца осознать. В принципе, так оно и есть: уровень интеллектуального развития Сергея соответствует где-то 10—12 годам.
Судьба обошлась с ним жестоко с самого начала. Сергей Рыженко родился в местах лишения свободы, при родах перенес тяжелую асфиксию, отставал в умственном развитии от других детей. В восемь лет, после того как его родителей зверски убили, попал в коррекционную школу-интернат для детей-сирот, где и воспитывался до совершеннолетия. Там же ему поставили диагноз: олигофрения в стадии дебильности.
Впрочем, несмотря на это, до 28 лет, а точнее, до встречи с сотрудницей милиции Татьяной Хохловой, Рыженко худо-бедно справлялся с тяготами самостоятельной жизни. По выходе из интерната получил от государства вполне приличную комнату в коммуналке возле метро “Электрозаводская”, работал по столярному делу — делал шкафы-купе, исправно платил за жилье, водил недорогих девочек с улицы. Пил, конечно, постоянно — для человека его уровня развития это, пожалуй, самый распространенный досуг. Однако ему объяснили: на работе — нельзя, и Сергей, который привык выполнять требования более умных людей, четко соблюдал это правило. Поэтому с работы за пьянку его не выгоняли.
Так бы дальше и текла нехитрая жизнь Сергея Рыженко, если бы его жилплощадь не была столь лакомым куском. Почти центр Москвы, коммуналка-“двушка”, вторая комната не заселена...
С уроженкой Махачкалы Татьяной Хохловой Сергея свел отнюдь не случай, а родной брат блюстительницы закона, тоже, по словам нашего героя, сотрудник милиции.
— Я взял пива у метро и пошел играть в автоматы, — обстоятельно рассказывает Сергей историю своей “любви”. — Поиграл и пошел домой. В переходе меня мужик незнакомый догнал, говорит, пойдем ко мне, выпьем, я тебя с сестрой познакомлю. Это Мишка был, а тогда я его не знал. Мы пошли к нему в ментовскую общагу, выпили, Хохлова там тоже была, познакомились. Они меня расспрашивали про родственников, про то, где живу. Я все про себя рассказал.
— Тебя не удивляло, с чего это незнакомые люди тобой так интересуются? — спрашиваю я.
— А что удивляться — они же мне наливали...
Радушные хозяева пригласили гостя заглядывать к ним еще. Сергей стал послушно наведываться к новым знакомым.
— Там жили Михаил с женой, их сын и Татьяна. Они мне всегда кушать готовили, водки наливали и, бывало, еще денег на пиво давали. А потом Мишка говорит: давай женись на сестре официально, она будет тебя контролировать с выпивкой, а то ты можешь квартиру пропить. И квартплата будет меньше, она ведь в органах работает. Ну, я согласился. Это же хорошо, когда семья есть...
— Почему вдруг жениться, между вами с Татьяной что-нибудь было?
— Нет, ничего не было. Мы с ней даже почти не разговаривали. Только с Михаилом...
* * *
Сказано — сделано. Вскоре все семейство Хохловых перебралось жить к Сергею. Тот отдал будущей жене по ее просьбе свои документы, “чтобы по пьяни не потерял”. Все заработанные деньги он тоже стал отдавать Татьяне. Почему? “Она сказала, в семье всегда так делают”, — объяснил Сергей.
Хохлова и впрямь взялась тщательно контролировать взаимоотношения мужа с алкоголем:
— Я ей деньги отдавал, а они с братом мне еду и водку с пивом покупали. Потом сказали — пора ехать в загс. Мне вообще-то не очень хотелось, но ради водки согласился. Купили для свадьбы ботинки, а рубашку и брюки дали Мишкины. Приехал на машине какой-то их друг, отвез нас в Измайловский загс. Свидетелями были Михаил и Наталья, его жена. Ну, расписались, потом они меня оставили у метро, дали бутылку водки и сказали идти домой, а сами поехали куда-то по делам.
Так сотрудница милиции стала законной супругой умственно отсталого алкоголика Сергея Рыженко. Семейный уклад “молодоженов” был довольно оригинален:
— Они все жили в моей комнате, а меня выселили на кухню. Я спрашивал: почему я с вами не живу? Мишка отвечал — ты на улице гуляешь, может, ты заразный. Хохлова заставляла меня мыть полы, убирать туалет. Обидно было: мне семью обещали, а получилась какая-то ерунда.
— А интимные отношения с женой у вас были?
— Не было. Я спрашивал, почему мы не спим, Хохлова говорила: сперва надо ремонт сделать в квартире, тогда будем жить семьей...
Между тем сразу после заключения брака Сергей прописал Татьяну к себе. Следует заметить, что до тех пор она не имела московской регистрации. В столицу Хохлова прибыла из Махачкалы, зарегистрировалась в деревне Булаково Московской области, но для работы в органах внутренних дел требовалось стать москвичкой.
События развивались стремительно. Они познакомились в начале мая 2004 года, а уже 29 мая был заключен брак. В июне молодая жена прописалась на жилплощади Рыженко и тут же начала собирать документы для приватизации комнаты.
— Она сказала, надо оформить какие-то бумаги по квартире, — продолжает свой рассказ Сергей. — Но, мол, чтоб нам с тобой не отпрашиваться с работы, это будут делать Миша с Наташей. Надо подписать бумагу, что ты им доверяешь. Мы пошли в контору, где делают приватизацию. Хохлова сперва зашла в кабинет одна, потом позвала меня. Меня спрашивают: ты отказываешься от приватизации? Я говорю — да. Я думал, что отказываюсь сам бумагами заниматься, чтоб не отпрашиваться с работы. Ну и подписал какие-то документы.
Документом, на котором поставил свою подпись Сергей, на деле был отказ от участия в приватизации своей комнаты в пользу супруги Татьяны Хохловой. И 22 октября 2004 года гражданка Хохлова стала единоличным владельцем жилплощади, выделенной государством выпускнику детдома, а именно — комнаты площадью 18 кв. м в двухкомнатной квартире коммунального заселения по Мажорову переулку. Сам Сергей об этом тогда даже не подозревал. Параллельно предприимчивая дама приступила к ремонту во второй, незаселенной комнате, которую собиралась выкупить на свое имя. Она подсунула мужу на подпись очередной отказ, теперь уже от покупки этой комнаты. Дело оставалось за малым — освободить квартиру от прежнего жильца.
— Как-то я пошел за сигаретами, только отошел от подъезда, как почувствовал удар, упал, — вспоминает Сергей. — Очнулся в крови, рядом мужик какой-то, он говорит, что видел, как меня битой по голове ударили. Мужик этот вызвал “скорую”, меня отвезли в 1-ю Градскую больницу. А когда я выписался, приехал домой, участковый нас с Хохловой вызывал по поводу избиения, она ему сказала: не надо составлять протокол, все равно никого не найдешь. А мне Хохлова сказала: мы тебя вообще искалечим, если еще появишься в квартире. Ты пьяница, и никто тебя не будет защищать. Я испугался и ушел. Татьяна с Михаилом железную дверь поставили, а ключ мне не дали.
* * *
На этом так называемая “семейная жизнь” Сергея Рыженко закончилась. С начала 2005 года он стал бомжевать. Между прочим, даже при этом пытался работать, почти год числился в одной из дорожных организаций. Там знали, что он бездомный, и нередко позволяли оставаться на ночь в бытовке.
— Еще ночевал в Измайловском парке, зимой — в подъездах. С другими бомжами познакомился. Один мужик, добрый, когда жены дома не было, пускал нас к себе помыться, побриться. Потом перебрался на Курский вокзал, там тоже было много бомжей. Кушать мы ходили в Дом милосердия матери Терезы... Там люди хорошие, они однажды нас, человек 20, возили на дачу, там шашлыком кормили — все как у нормальных людей. Я даже не пил в этот день...
Под наблюдением здравпункта для лиц без определенного места жительства при городской поликлинике №7 УЗ ЦАО г. Москвы Сергей оказался с 2006 г. Здесь ему предложили лечиться от алкоголизма — он согласился. Утверждает, что с тех пор не пьет, что даже думать о водке ему неприятно. Сейчас работает на стройке, там же временно живет в общежитии.
А что же законная супруга? С ней все в порядке. За это время Татьяна Хохлова выкупила вторую комнату и зарегистрировала в квартире в Мажоровом переулке семью брата. Теперь она — владелица двухкомнатной квартиры. А в мае 2006 года заочно расторгла брак с Сергеем Рыженко, сообщив суду, что обижена на него за рукоприкладство и на примирение не согласна. Нерадивому мужу суд исправно посылал повестки в квартиру по Мажорову переулку, и приходили они все к той же Хохловой, знавшей, что Рыженко в семейном гнезде не появится. Тем не менее суд пришел к выводу, что ответчик в суде не присутствовал без уважительных причин, и развод состоялся без него. Была семья, и нет семьи. Распалась. Все сделано чисто и аккуратно — все же служба в правоохранительных органах учит человека находить нужные ему пункты в своде законов. Или грамотно обходить их.
В отличие от милиционерши Хохловой Сергей Рыженко тонкостям взаимоотношений с законом не обучался. Да и вообще, в силу детдомовского прошлого и своих заболеваний разобраться в этих тонкостях был не в состоянии в принципе. Поэтому когда в 2006 году узнал, что жилья у него больше нет, страшно растерялся и не мог понять, когда и почему это произошло.
Умные люди объяснили, что надо подать в суд иск о признании договора передачи в собственность Хохловой его комнаты недействительным. Ведь его обманули, на самом деле Сергей от приватизации комнаты не отказывался и согласия на то, чтобы единственной хозяйкой квартиры стала Татьяна, не давал. Рыженко иск в Измайловский суд подал, но потом испугался, раскис, запил и на заседания не являлся. Как и положено, его иск оставили без рассмотрения.
Старший брат Сергея Вячеслав (который тоже, кстати, страдает психическим заболеванием) уповал не на суд, а на прокуратуру и считал, что уж там-то “разберутся и помогут”. Поэтому и написал в августе 2006 г. в Измайловскую межрайонную прокуратуру Москвы обо всем, что случилось с Сергеем и с его комнатой после знакомства с госпожой Хохловой. Попросил поддержки в суде для признания их брака фиктивным. А в октябре 2006 г. о мнимой женитьбе и потере жилья прокурору написал уже сам Сергей.
Увы, то ли мысль пожаловаться прокурору на Хохлову была не от здравого ума, то ли прокурорским не хотелось обижать милиционера, но толку от обоих заявлений не было никакого.
Заявления братьев всякий раз оказывались в местном ОВД “Соколиная гора”, на территории которого и произошел “захват” квартиры. Сотрудники данного подразделения не испытывали никакого интереса к судьбе слабоумного бомжа. Несмотря на указания сверху, ни сами жалобщики, ни соседи и сослуживцы Сергея Рыженко так и не были опрошены.
А вот Хохлову в апреле 2007 г. вызвали в Измайловскую прокуратуру. Опасаясь вопросов по поводу странного брака с Рыженко и стремительного завладения его жильем, она явилась туда в сопровождении адвоката. Но ее волнения были напрасны. Все объяснения Татьяны Хохловой принимались на ура, как бы абсурдно они ни звучали.
Перед помощником прокурора Василяном Л.В. предстала жертва — женщина с разбитым сердцем. Оказывается, Сергей ей понравился с первого взгляда: был аккуратным, идеальным в разговоре, очень общительным. Именно Рыженко настаивал на скорейшей свадьбе, которую праздновали скромно из-за отсутствия денег. Они с мужем мечтали о детях, но брат Сергея Вячеслав не дал им этого сделать (каким образом брат способен повлиять на сей интимный процесс, осталось загадкой). К сожалению, после свадьбы и приватизации квартиры муж “совершенно неожиданно” начал злоупотреблять алкоголем, поднимать на жену руку. А потом вообще взял и ушел из дома. Но Хохлова до последнего надеялась, что он вернется в семью. Татьяна с удовольствием похвасталась бы своими свадебными фотографиями, но вот незадача — порвала их все до одной после очередного конфликта.
Такая трактовка событий прокурора вполне устроила. И во всех просьбах восстановить справедливость Сергею Рыженко и его брату было отказано.
Сергей сделал еще одну попытку вернуть свою крышу над головой. Он пошел в мировой суд, чтобы отменить заочное решение о разводе — ведь их брак с Хохловой был фикцией. Но и тут бывшему детдомовцу не повезло. Пока они с братом ждали помощи прокуратуры, пока Рыженко скитался, срок на судебную защиту истек, и в его восстановлении было отказано.
Новый адвокат Хохловой посоветовала тем, кто помогает Рыженко, не беспокоиться, так по бумагам у них все чисто, бояться им нечего. И некого.
Комментарий адвоката Марины РОДМАН:
— То, что случилось с Рыженко и его жильем, к сожалению, не редкость. Но хуже всего, что для выпускников детдомов, страдающих умственными нарушениями, отстаивание своих интересов в суде или прокуратуре — невыполнимая задача. Она требует от человека невероятных усилий, времени, поддержки близких, определенного уровня материального благополучия и крепкого здоровья. Именно поэтому нечестные на руку люди не боятся ни закона, ни прокурора. Несмотря на то что корыстные намерения т.н. супруги Рыженко, фиктивность ее брака с хроническим алкоголиком, заведомое желание завладеть его жильем очевидны, сотрудники ОВД “Соколиная гора” и Измайловской прокуратуры не стали защищать слабоумного и незаконно отказали в возбуждении уголовного дела по факту мошенничества. Если бы блюстители закона тщательно опросили жильцов дома 4 по Мажорову переулку, немногочисленных родственников Рыженко, сотрудников по работе, изучили обстоятельства заключения брака, приватизации комнаты и получения подписи Рыженко на документах об отказе от своих прав, адвокат Хохловой скорее всего действительно бы пригодился. Она ведь не случайно пришла к прокурору с защитником. Не могла не понимать, что вопросов больше, чем ответов, и проверка может закончиться уголовным преследованием.