Заповедник вне закона

В сути конфликтной ситуации попытался разобраться “МК”.  

— За последние почти десять лет усадьба “Середниково” потеряла около 100 гектаров земли, которая по разным оценкам стоит около 2—2,5 млрд. долларов! — утверждает директор усадьбы Михаил Лермонтов, потомок рода Лермонтовых. — Как это происходило? История, леденящая кровь. Могу рассказать...


...Усадьба “Середниково” расположена всего в 35 километрах от Кремля. Живописные виды, редкие архитектурные ансамбли… Именно сюда любил приезжать на лето Лермонтов, ею владел и Столыпин. Наверное, данных фактов вполне достаточно, чтобы обозначить ценность заповедника. Но никто и представить не мог, что именно это место, главная цель “жизни” которого — просветительский мессидж обществу, станет настоящим ньюсмейкером, причем антикультурного порядка.  

Все случилось зимой. А именно: 21 января правительство Московской области приняло постановление об утверждении новых охранных зон охраны усадьбы.  

Что это значит? По сути — демонтаж охранных зон заповедника, которые были утверждены еще в 1992 году.  

Чего лишится “Середниково”? Примерно 600 га зон охраны. Из них около 200—250 га отныне предназначаются под коттеджную застройку. Как следствие — совершенно фантастические живописные виды канули в Лету.  

Что происходит сегодня? Строительство коттеджного поселка на территории природного заказника “Курочкино болото” в зоне охраняемого ландшафта “Усадьбы Середниково”; строительство хозяйственных построек и жилого дома на территории исторической аллеи; строительство жилого дома в деревне Лигачево на территории памятника; строительство частных домов в зонах охраны к северу от деревни Подолино за рекой Горетовкой; строительство жилых домов в зонах охраны вокруг деревни Подолино; сплошная вырубка леса к юго-востоку от центрального ядра памятника.  

— …Все это запросто подпадает под статью 243 УК “О повреждении и разрушении памятников”, — комментирует Михаил Лермонтов.  

— Но вы подали в суд?  

— Знаете, у меня такое ощущение, что по поводу неправомерных действий в отношении использования зон охраны мы судимся беспрерывно. У меня в кабинете тома документов по разным судебным тяжбам... 

Из письма директора “Середниково” Генеральному прокурору РФ Юрию Чайке:  

“В очередной раз прошу Прокуратуру РФ обратить внимание на непоправимый ущерб национальному достоянию из-за систематических, организованных при попустительстве и с участием органов власти нарушений действующего законодательства при использовании земель зон охраны памятника федерального значения — Усадьбы Мцыри (Спасское) 17—18 вв. (Середниково), утвержденных Постановлением Главы Администрации Московской области от 17.01.1992 г. №26 “Об установлении зон охраны усадьбы “Середниково”.  

— А вы знаете, кто у нас в усадьбе является главным нарушителем? — спрашивает у меня Михаил Лермонтов. — Только не удивляйтесь, но это солнечногорский военный прокурор Гущин!  

На старинном кладбище, которое входит в зону охраны заповедной земли, на могиле своего отца прокурор возвел часовню! Она выросла, почитай, выше старинного храма, которому уже больше трехсот лет.  

— Михаил Юрьевич, из-за демонтажа зон охраны экскурсионные маршруты изменились?  

— А как вы думаете? Вот приезжают к нам люди, интересующиеся российской историей, и они в шоке! Выходят, например, на старинную аллею, по которой прохаживались Лермонтов, Столыпин, и видят... фантастические заборы коттеджного поселка...


Но почему сегодня так запросто можно изменить охранную зону заповедной земли? Оттяпать от нее куски любой величины и использовать как бог на душу положит? Почему музеи-заповедники не могут защитить земли, им же принадлежащие?  

— Дело в том, что в Федеральном законе 73 “Об объектах культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации” вообще нет такого понятия, как “музей-заповедник”, — комментирует Артем Демидов, юрист, зампредседателя Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры.  

— Но как это возможно? Музей-заповедник есть, а закон, который регулирует его права и обязанности, отсутствует?  

— Не верите? Убедитесь сами...  

Открываю закон 73. В статье 3 обозначен длиннющий перечень видов объектов культурного наследия. Чего здесь только нет! “Отдельные постройки, здания и сооружения с исторически сложившимися территориями, мемориальные квартиры, мавзолеи, отдельные захоронения, произведения монументального искусства”. Здесь учли даже интересы Мавзолея. Но не только! Еще и объектов науки и техники, “включая военные, частично или полностью скрытые в земле или под водой следы существования человека, включая все движимые предметы, имеющие к ним отношение”...  

Конечно же, имеются и музеи. Но, как известно, музей как объект недвижимости не имеет и пяди земли. Другое дело музей-заповедник. А вот о нем-то — ни полслова. Но! Отдельной статьей регулируется жизнь земельных участков “в границах территорий объектов культурного наследия”. То есть правовой режим заповедной земли “регулируется земельным законодательством Российской Федерации и настоящим Федеральным законом”.  

— Понимаете, что происходит? Жизнь собственно музея как учреждения культуры регулируется законом о музеях, — комментирует Артем Демидов. — А бескрайней земли вокруг него, в свою очередь, — Земельным кодексом. К чему приходим? Менять границы можно без учета ее культурно-исторической ценности.  

По словам юриста, выход из сложившейся ситуации лишь один. Необходимо юридически воедино увязать охрану музея-заповедника как учреждения культуры и той “исторической территории”, которую он занимает. То есть усадьбы и ее территории. Без этого “пилеж” драгоценной земли будет продолжаться...


И он продолжается! Председатель Попечительского совета ВООПиКа Павел Пожигайло раскрывает технику захвата лакомых кусков заповедников.  

— Раньше изменение зон охраны любого музея-заповедника, музея-усадьбы проходило примерно так. При Минкульте функционировал научно-методический совет. В чем была его ценность? А в том, что он состоял из десяти-двадцати человек — профи в области градостроительства и культурного наследия. И именно они принимали решение об изменении охранной зоны... Подкупить их было практически невозможно. Авторитет этих людей и открытость принимаемых ими решений гарантировала объективность проведения оценки.  

— А что сегодня?  

— По подзаконному акту, который был принят год назад, Росохранкультуры или региональный орган по охране памятников культуры может нанять частного эксперта и заказать ему экспертизу. Более того, результат экспертизы не имеют право оглашать. Вы представляете, что это значит? Получается, что один человек решил судьбу “Середниково”.  

Ну хорошо, пусть даже один человек решил судьбу усадьбы, но пусть его решение вывесят на сайте министерства. И все желающие получат возможность ознакомиться с данным решением и понять, насколько оно правомерно.  

Сегодня сложилась просто катастрофическая ситуация, когда решение принимается кулуарно, одним только человеком! А вы еще учтите такой момент, что эксперт этот вообще непонятно где и кем аттестован. И именно он принимает решение об изменении охранных зон, и его решение является юридически достаточным.  

— То есть если мне, допустим, вздумается приобрести кусок территории музея-заповедника, то я нанимаю эксперта, тот дает экспертную оценку земли, и если Росохранкультура согласится, то на основании этого уже можно менять охранную зону?  

— Точно.  

— А как, по-вашему, почему именно сегодня ситуация достигла точки кипения?  

— За последние десять лет произошел взлет цен на землю, на недвижимость. Например, цена за некую сотку — 20 тысяч долларов. Но если с этой сотки видна усадьба, то цена взлетает в разы. А люди с большими деньгами вдруг захотели, чтобы из их окна площадь Красная была видна. На это среагировали риэлторы. Те в свою очередь подключили людей, которые могут организовать покупку земель на усадьбах. Получается, что виной всему — возросшая капитализация заповедной земли...


Усадьба “Середниково” — яркий образчик нынешней бесправной ситуации музеев-заповедников. Но она, к сожалению, далеко не единственная. Заповедная земля в России составляет всего 3%. И вот за нее-то и решили  вчера побороться директора музеев-усадеб. Возможно, это был не самый эффектный способ — каждый, кто пришел в этот день в музей-заповедник, смог поставить свой автограф под обращением к власти с просьбой внести дополнения в закон 73 и узаконить жизнь заповедной земли…  

Без комментариев. В “Михайловском” группа товарищей захотела соорудить поселок в охранной зоне. У одного из потенциальных строителей лично сам директор Владимир Васильевич однажды решился спросить: дескать, как же вам не совестно? Здесь же Пушкин писал “У лукоморья дуб зеленый”? На что нарушители откровенно ответили: “Мы ничего такого не читали. Но хотим, чтобы наши дети пропитались духом Пушкина. Ведь, говорят, он здесь проживал”...