В тех странах отец, насильно разлучивший детей с матерью, уже сидел бы. И не в Совете Федерации, а в тюрьме. И депутатская неприкосновенность ему бы не помогла. А сенатор Владимир Слуцкер (член Совета Федерации РФ от Чувашии) на свободе. Хотя уже десять месяцев не дает двум детям даже увидеться с их матерью Ольгой Слуцкер. И её родителям (деду и бабке детей) тоже не дает. Охрана не пускает.
Слуцкер — охраняемый субъект. Запер детей, а на просьбы матери ответил: “Пусть суд решит”. Эта фраза внешне очень правильная. А по сути — подлая. Суду не надо решать, имеют ли дети и родители право общаться. Это право врожденное, человеческое, конституционное, международное — какое хотите.
В законе так и написано: “Ребенок имеет право на общение с обоими родителями, дедушкой, бабушкой, братьями, сестрами и другими родственниками. Расторжение брака родителей, признание его недействительным или раздельное проживание родителей не влияют на права ребенка. В случае раздельного проживания родителей ребенок имеет право на общение с каждым из них”.
Суд может лишить человека родительских прав (например, за насилие, пытки). Но Ольга Слуцкер родительских прав не лишена, такой вопрос вообще не стоит. По закону — все права при ней, а в реальности…
Уже десять месяцев длится насильственная разлука, а суд всё чего-то решает: кто из родителей больше любил детей, кто больше дарил, кто-где-когда-чьи трусы нашел… Но обязать отца немедленно прекратить препятствовать встречам матери с детьми суд почему-то не может, всё время что-то мешает.
В тех странах Европы и Америки (куда, увы, продолжают уезжать сотни тысяч наших граждан в поисках “нормальной жизни”) за такие дела уже не только сенатор сидел бы, но и судья, и все, кто должен стоять на страже закона, уже несли бы тягчайшее пожизненное общественное осуждение. А у нас — ничего, можно. Слуцкер сидит не в тюрьме, а в Пресненском суде и хохочет.
Это не преувеличение. Я сам видел это много раз за минувшие дни. Он или смеется, или грозит свидетелям: прокуратурой, возбуждением уголовного дела, своими связями на самом верху (вроде, по его словам, даже Путин на его стороне).
Знающие люди утверждают, что уполномоченный по правам ребенка Головань работал замечательно, а лишился своей должности за то, что пришел в суд на процесс Слуцкеров и посмел не угодить сенатору.
Я про этого великого человека (Слуцкера) ничего не знал. И вдруг вижу в “МК” фамилию Любарской. Одна из самых лучших адвокатов России, она защищала меня от Чубайса, от ЦИКи; ее все уважают… А в “МК” дает интервью адвокат В.Слуцкера Александр Добровинский:
“Мы стремимся к тому (и судья это прекрасно видит), чтобы этот процесс завершился как можно быстрее. Потому что, положа руку на сердце, сколько можно держать детей в состоянии неопределенности?! (То есть у адвоката Слуцкера просто сердце разрывается за детей. — А.М.) Что касается другой стороны… Судебное заседание было сорвано, так как в очередной раз в суд не явилась адвокат Ольги Слуцкер Гералина Любарская, которая ушла в какой-то отпуск. Я не думаю, что она в декретном отпуске, хотя всё может быть — госпожа Любарская у нас выдающийся адвокат, поэтому она могла и с этим делом справиться спокойно”.
Про декретный отпуск — очень остроумно. Не сомневаюсь, что сенатор Слуцкер хохотал от души. Но Гералине Любарской было 69 лет, и для нее, и для всех, кто ее знал, было ясно, что это наглое и грязное издевательство.
Я позвонил ей: что это значит? Она ответила с горечью:
— Вы бы знали, что мне приходится слышать в процессе! Вы не поверите. Я сделала замечание адвокату Слуцкера за непозволительные выражения. А Добровинский мне ответил: “Не беспокойтесь обо мне. Беспокойтесь о своих лобковых вшах”.
— В суде?!
— Да.
— А судья?
— Ничего.
Через несколько дней она умерла. У нее было больное сердце.
На похоронах Любарской я попросил, чтобы мне показали Ольгу Слуцкер, подошел: мол, хотел бы присутствовать на процессе, увидеть своими глазами… Оказывается, процесс закрыт от публики и прессы по требованию сенатора (а по какому закону — неизвестно). Ничего, говорю, вы можете назначить своим представителем хоть дворника. И мне была выдана доверенность, что я законный представитель Слуцкер О.С. в судах всех инстанций.
Пришел в суд. Жаль, уважаемые читатели, вы не видели, как вытянулись некоторые рожи.
— А что это у нас делает пресса? — спросила судья Суменкова, широко известная трезвым и праведным образом жизни.
— А я не пресса, — отвечаю, — я законный представитель.
И с этого момента я оказался единственным журналистом на планете, который видел своими глазами и слышал своими ушами, как идет этот процесс, что там говорят участники и как себя ведут.
Суд, например, допрашивает свидетельницу. И та говорит: да, мол, помню эту горничную, у нее были длинные волосы.
— Под мышками, — то ли спрашивает, то ли утверждает адвокат Слуцкера. Слуцкер смеется; адвокат, довольный собой, улыбается. Он выглядит превосходно: жилеточка, золотые перстни, чётки, золотое пенсне на золотой цепочке, портфель фирмы “Луи Вуитон”, впечатление немного портит то, что он ковыряет в носу,как простые люди — пальцем (никакого специального золотого инструмента у него для этого нет). Этот дядька, возможно, любит подростковые сайты или мультфильмы для взрослых. Где-то же он подцепил манеру делать специфический жест всякий раз, как ему кажется, что свидетель сказал полезное для сенатора.
Это, конечно, роман. Это, конечно, сериал “Богатые тоже плачут”. И будь это вымыслом — хватило бы на 100 серий. Но в газете места мало, а история печальная; смеется только сенатор.
Он не терял времени даром. За эти месяцы внушил детям всякие ужасы: что мать их предала, украла у него миллионы долларов, а главное — у нее “грязная кровь” (и, значит, у них, у детей, она тоже частично грязная. От папы — чистая, от мамы — грязь). Вообще-то, чтобы внушить детям страшные фантазии, не надо десяти месяцев, достаточно десяти минут. Они верят в Бабу-Ягу, в волшебную палочку, а в ужасы верят тем легче, что часто склонны к страхам.
А у сенатора есть еще очень хороший способ влиять на сознание детей: разместить в прессе всякие гадости о жене, вывалить грязное белье… А потом дать ребенку доступ в интернет. А потом грустить в суде: мол, Миша (сын) продвинутый мальчик, посещает всякие сайты, знает всё, что пишут об этом деле.
А что ж отец не оградил его от этой грязной информации, от душевных травм? Там полно гувернанток, горничных, учителей. Зачем детям (девочке 5, мальчику 10) свободный доступ во всю эту взрослую мерзость? Как им потом с этим жить всю жизнь?
А теперь — поди докажи: было или нет? Где валялись трусы? чьи? кто их видел?.. Но сенатор публично обвиняет жену в измене, а потом публично огорчается, что их сын прочел об этом в интернете.
А кроме того, ребенку об этом рассказывали дома. Многочисленная обслуга, оказывается, судачила, и до Миши это дошло. Случайно?
Если горничные и гувернантки, судомойки и поломойки в присутствии ребенка обсуждают сексуальную жизнь его родителей, тем более — измены, то таких служанок следовало бы выгнать. Нет, они продолжают работать у сенатора, приходят в суд, дают подробные показания.
Тех, кто согласился давать такие показания, сенатор оставил. Кто отказался — тех уволил. А ведь работу найти трудно. Особенно в таких роскошных домах. Хотя им там нелегко. Их там проверяют на детекторе лжи. Весь персонал знает слово “полиграф”. А законно это или нет — об этом не спрашивают. Дело добровольное: хочешь — садись к прибору и отвечай, а не хочешь — пошел вон.
* * *
Если забыть о детях, чьи души уродуют без жалости и пощады, то это — комедия. Первым делом сенатор Слуцкер спросил у меня, за деньги ли я в суде и сколько мне платят. Он несколько раз об этом спрашивал. Он не предполагает, что у людей бывают другие мотивы. Он даже не думает, что безвременная и скоропостижная смерть Любарской — достаточная причина, чтобы посмотреть на тех, кто ускорил ее кончину.
Вообще, очень многие люди, перешедшие дорогу сенатору Слуцкеру, либо умирали, либо оказывались в тюрьме. Это именно начальником его охраны работал генерал КГБ Трофимов, а потом поссорился со своим босом и вскоре был убит. Это единственный генерал КГБ, который стал жертвой наглого заказного убийства (расстреляли и его, и молодую жену).
Слуцкер знает о том, что люди боятся с ним связываться. И старательно нагнетает страх. Стоит свидетельнице (которая бывала в доме Слуцкеров и видела, что дети любят маму) сказать, что была там “раз пятьдесят или больше”, как Слуцкер угрожающе спрашивает:
— А вы знаете, что в доме ведется журнал посещений?! А вы знаете, что охрана записывает всех — кто пришел, когда пришел, когда ушел?
Вот это жизнь! Позавидуешь. Представляете, сколько денег стоит такая организация семейной жизни. Представляете, какой там душевный комфорт. А еще представьте, как легко подделать такой журнал, а потом размахивать подделкой, доказывая, что человек этот то ли вообще не приходил, то ли всего дважды приходил…
Что касается цены, то я и сам несколько раз хотел спросить сенатора: сколько он получает как сенатор за то, что целыми днями торчит в суде? Он же нанят нами (гражданами), чтобы отстаивать законы РФ и интересы Чувашии. А в Пресненском суде он в основном попирает законы, а интересы Чувашии, похоже, его не волнуют.
Его волнуют высокие духовные вещи. Он (по его словам) очень религиозен, требует, чтобы в доме строго соблюдалась суббота (в том числе детьми). И вообще, это в Совете Федерации и в суде он называется Слуцкер Владимир Иосифович. А на самом деле имя у него другое…
…Хотя процесс закрыт, адвокат Слуцкера дает интервью направо и налево. А когда в суде появился я, то именно представитель Слуцкера потребовал, чтобы с меня взяли подписку об уголовной ответственности за разглашение. Мило, правда?
* * *
То, что рассказал суду на допросе отец Ольги Слуцкер, он потом еще раз повторил мне в перерыве, в вестибюле суда. После допроса ему стало плохо, вызвали “скорую”. Пока ее ждали, он не мог успокоиться, рассказывал подробности. Поэтому тайны в этом нет. Отец Ольги рассказал, что он — атеист, и ему случалось спорить со Слуцкером на эти деликатные темы. В частности, он сказал Слуцкеру: “Если Бог есть, то как же он допустил, чтобы фашисты уничтожили шесть миллионов евреев?” Слуцкер ответил: “Евреи это заслужили”.
Значит, и моя родня это заслужила.
Молодец. Те дети заслужили газовую камеру. А дети Слуцкера заслужили отца-сенатора. Бог же видит, кто чего заслужил. (Непонятно, зачем вешали нацистов? — ведь они осуществляли божью волю.)
А теперь Россия заслужила такого сенатора. Точнее, чуваши заслужили себе Слуцкера. Как они этого добились? Жаль, я не чуваш, не знаю ответа. Видимо, молились. Но вот какому богу? А может, собрали богатые подарки, пали в ноги… Я не шучу.
…Отцу Ольги Слуцкер 80 лет. Старик рассказал и о том, что, приехав в суд очень рано, он с изумлением увидел, как в 8.20 (за 40 минут до открытия суда) прибыл сенатор Слуцкер, предъявил охране свой “вездеход”, пробыл в суде минут двадцать и уехал. А потом приехал уже к началу процесса. К кому он приходил? Какие доказательства привозил?..
В интернете есть не только трусы, якобы кем-то найденные в доме Слуцкеров (возможно, там много трусов). В интернете есть и возвышенные вещи.
Вот сайт — на экране сенатор Владимир Слуцкер. Но имя здесь написано иное: Моше Шломо Слуцкер. Он сам себя так переименовал (вероятно, с божьего разрешения). Моше — в русской транскрипции Моисей — тот величайший лидер еврейского народа, который вывел евреев из египетского рабства и которому Бог вручил Тору. Шломо — Соломон — величайший мудрец в библейской истории.
Слепить себе такое имя… Это примерно как если бы я подписал заметку “Гомер Шекспир Достоевский Минкин”.
Кстати, у Шекспира в “Отелло” есть такой диалог:
— Ты подлый негодяй!
— А вы — сенатор.
Гениальный драматург понимал, как опасны могут быть высокопоставленные люди, если их рассердить. И вот — пожалуйста: в таком контексте получается, будто сенатор хуже негодяя. А ведь ни одного грубого слова! — мастер.
* * *
Процесс закрыт от прессы и публики из-за детей? Или из-за семейных тайн? Измена? Если она и случается, то, значит, один из супругов изменяет другому, но не детям.
Слуцкер уверяет, что ему изменила жена, а мстит детям, разлучив их с матерью, с бабушкой и дедом. Сенатор не удержал бабу, зато запер детей.