На бумагах он числился пропавшим без вести. Антону удалось бежать, но в военной прокуратуре Липецка рассказу о солдатах-рабах не поверили и парня взяли под стражу.
Если бы не вмешательство нашей газеты, возможно, Антону пришлось бы мотать срок за дезертирство.
Только после огласки этой истории солдат наконец вернулся домой.
— Антон еще спит, отсыпается на чистой, домашней постели, но, конечно, я сейчас вам его позову, — голос бабушки Антонины Семеновны Кузнецовой по телефону кажется немного уставшим. Но все равно счастливым.
Она все говорит, говорит… Повторяя в беспамятстве то, о чем рассказывала, заплаканная, сидя передо мной в их маленькой тесной квартирке в Липецке, чуть больше месяца назад.
Бабушка — единственная родственница Антона. Его мать убили, когда он был первоклассником, отец умер позже. Парня не должны были забирать в армию, так как Антонине Семеновне на момент отправки внука в Махачкалу исполнилось 75 лет и Антон оформлял над ней опекунство. Но вникать в сложные семейные обстоятельства никто не стал.
Таких мальчишек, как он, из неустроенных, неблагополучных семей, как рассказывает сейчас Антон, на частных кирпичных заводиках трудилось очень много. Дармовые “рабы” были весьма удобны. Дома их никто не искал. В части они числились беглецами.
Бабушка Антона тоже была уверена в том, что внук погиб. Домой солдат добирался по полям и лесам. Как только пришел, сдался.
Почти четыре месяца Кузнецов находился в одной из войсковых частей Липецка. Он не числился в части, его не допрашивали, ни с кем не разрешали встречаться. Даже бабушку не пускали. И врачам не давали осмотреть, хотя Антон жаловался на сильные боли в ногах.
Создавалось впечатление, что “вечному солдату” так и не дадут дембельнуться. Но после публикации в “МК” колесо расследования завертелось: судьбой парня обеспокоились в Государственной думе России, в Комитете солдатских матерей, все телеканалы сняли сюжет об очередном армейском беспределе.
— Отпустили Антона в пятницу, — рассказывает пожилая женщина. — Когда эта история прогремела на всю Россию, у нас появился адвокат. С ним Антона и выпустили. До этого я билась за внука одна. Около четырех дня мы вышли из части на улице Механизаторов, поехали в один из храмов, отстояли там службу. После внук купил себе новый сотовый — старый еще в марте изъяли офицеры в липецкой части, чтобы он не мог мне оттуда позвонить. Новую одежду тоже пришлось купить на всю мою пенсию, — продолжает Антонина Семеновна.
Уголовное дело в отношении Антона пока что не прекращено, но теперь следствие интересует не только побег Антона с кирпичного завода, а на основании чего дагестанские офицеры вообще сдали парня в аренду.
Из Курска в Липецк уже приезжал бывший помощник командира части в Махачкале Николай Хорев. Офицер, находящийся ныне в отставке, подтвердил, что в их части действительно практиковался вывоз солдат на кирпичные заводы. Действовал закон бартера: вы нам бесплатную рабсилу, а мы вам — кирпич.
Эти свидетельские показания и стали переломными в деле “раба Кузнецова”: до этого момента многие сомневались, что Антона держали в Дагестане насильно. Военные уверяли, что все эти годы он просидел у бабушки в шкафу.
“Даже сейчас мне не советуют выходить на улицу одному, опасаются провокаций, уж больно крутая заварилась каша, — рассказал “МК” сам Антон. — Поэтому со мной всегда ездит адвокат, и еще меня сопровождает представитель Липецкого регионального отделения Комитета солдатских матерей Елена Мухотаева. Она мне очень помогла. Документы и воинское удостоверение мне не отдали, так что пока еще я человек без прав”.
— Мы опасались, что военные к чему-нибудь придерутся и Антона снова задержат, — поделилась с журналистами Елена Мухотаева. — Ведь он уже заявил, что готов ехать в Махачкалу и показать пару-тройку заводов, на которых вкалывал вместе с другими срочниками.
За неделю до освобождения Антон Кузнецов прошел обследование в поликлинике УВД Липецка. Диагноз — варикозное расширение вен — полностью подтвердился. Кстати, тот же диагноз выставлялся ему и перед отправкой в армию, и если бы Антон вовремя лег в больницу на обследование, скорее всего ВВК вынесла бы вердикт — к срочной службе не годен.
Но Антону не позволили этого сделать, как не позволили и оформить опекунство над 75-летней бабушкой. Кто-то ведь должен был отдавать родине долг на кирпичном заводе...
Комментарий адвоката Олега ТЮРИНА:
— В деле имеется фальшивый рапорт о том, что 22 марта 2005 года во время уборки территории рядовой Кузнецов самовольно покинул часть. Но, по словам бывшего заместителя командира части по воспитательной работе в/ч 6752 в Махачкале Николая Хорева, смысла совершать побег у солдата не было, поскольку служить ему оставалось всего ничего. На дедовщину рядовые не жаловались, а условия были хорошими для тех, конечно, кто не работал на заводах. Предполагаю, что свои же командиры и продали Кузнецова в рабство. Мой подзащитный жил в металлическом бункере, вкалывая с 6 утра и до 23 часов на транспортерной ленте по выгрузке кирпича долгих четыре года.
Три раза он пытался бежать, но его ловили и били палками по почкам и пяткам. У меня нет никаких сомнений в показаниях Антона, потому что рассказ солдата подкреплен деталями, которые могли быть известны только человеку, действительно пережившему все это. Мы намерены оправдать Антона Кузнецова, которого обвиняют в дезертирстве по статье 337. ч.1 (самовольное оставление части со сроком лишения свободы на пять лет) и предъявить обвинение руководству в/ч 6752, вероятно, торгующей солдатами, как бесправными крепостными.