Дальше все было как во сне. Татьяна Ивановна живет в Вышнем Волочке, а беда произошла в Подмосковье. Ближайший поезд будет не скоро. Татьяна Ивановна позвонила на работу, и ей прислали директорскую “Волгу”. На этой “Волге” она и приехала в Софрино-1, где жила с мужем Лена.
Уже стемнело, когда Татьяна Ивановна и Сергей приехали в Пушкинскую ЦРБ. Вышел дежурный врач и объяснил, что Юля в тяжелом состоянии и к ней нельзя. Оттуда они пошли в морг. Там дали список вещей, которые нужны для похорон. А ведь Татьяна Ивановна, как и Сергей, все еще не могла осознать, что все это происходит с ними. И погибла Лена, красивая, полная сил и планов на будущее женщина 33 лет.
Лену похоронили во Владимирской области, откуда родом Татьяна Ивановна. Лена провела там все детство. По дороге вспомнили всю ее жизнь. Кто же мог предположить, что она окажется такой короткой…
* * *
Накануне Ленина сестра Юля наконец-то получила долгожданную машину, “Honda Fit”. Машина была 2001 года, но в идеальном состоянии. Машину купили на аукционе, ждать пришлось долго, и вот наконец свершилось. Елена Косолапова была директором аптеки на Алтуфьевском шоссе. А Юля работает бухгалтером в фирме, которая занимается оптовыми поставками картона и бумаги по России и странам СНГ.
Все в этой семье привыкли работать, все жили насыщенной, полной событий жизнью, и этот вечер обещал стать приятным. Тем более что именно в этот день Сергей и Лена, окончив ремонт в квартире, распаковали новую мебель. Казалось бы, сколько радости: пока сестры готовили ужин, Сергей успел собрать книжный шкаф. Но на следующее утро всем нужно на работу. Поэтому решили поехать к Юле, потому что от ее дома всем добираться было удобнее всего. Юля живет в Москве. Из Софрина-1 лучше всего ехать по Дмитровскому шоссе.
Из Софрина-1 выехали около 10 часов вечера. По бетонке двинулись в сторону Дмитровского шоссе. Картина на дороге была такая: от Ярославского шоссе в сторону Дмитровского ехали, считай, одни. А навстречу шел поток машин, в том числе и множество большегрузных фур. От городка успели проехать 7 километров. За рулем была Юля, рядом сидела Лена, а на заднем пассажирском сиденье — Сергей. Причем он расположился за водительским сиденьем, которое в этой машине находилось справа, но ближе к центру, чтобы смотреть на дорогу.
Сергей 25 лет за рулем. Поэтому, видя, что Юля старательно прижимается к правой части дороги, он советовал ей держаться чуть левее, места хватало. Поскольку он все время смотрел на приборы, в памяти остался спидометр со стрелкой около цифры 70. Показался поворот на деревню Ординово.
Яркий свет встречных машин, бесконечная цепь большегрузных фур, ослепительная вспышка и страшный удар.
Юля не успела затормозить, потому что встречная машина вылетела из-под горки прямо в лоб. Удар пришелся в левую переднюю часть, машина слетела в кювет и остановилась. А машину, которая вылетела на встречную, развернуло поперек дороги. Это была белая “BMW” с госномером Н135СВ 90.
Сергей открыл правую заднюю дверь и выбрался наружу. Вроде все цело, руки-ноги на месте, что с Леной и Юлей? Удар пришелся в левую сторону, где сидела Лена. Сергей увидел, что она сидит опустив голову, как будто спит. Открыть дверь он не смог. Вся передняя левая часть машины была смята, лобовое стекло “ушло” в салон. Обошел машину справа, открыл дверь и услышал, как Юля стонет. Значит, жива.
Сергей вытащил Юлю из машины и хотел переместить на заднее сиденье, но в это время подошли двое мужчин и помогли перенести ее на дорогу, где положили на одеяло. Это были люди, которые ехали вслед за “Хондой”. Оба мужчины в один голос повторяли, что водитель “BMW” выехал из-за фуры, вылетел на встречную полосу и он лыка не вяжет. Водитель “BMW” находился в машине, его дверь была зажата. А рядом с машиной курсировала девушка. Люди, которые помогли перенести Юлю, сказали: пассажирка “BMW” ходит и улыбается. Почему-то ей весело…
А еще они сказали, что вызвали “скорую”, милицию и МЧС. Кто приехал первым — Сергей не видел. Спустя некоторое время к нему подошли люди в милицейской форме, их было двое. Они спросили: кто управлял “Хондой”? Сергей объяснил и дал свой паспорт. Они записали его данные и паспорт вернули. Первая “скорая” увезла Юлю. Потом врачи из другой “скорой” посадили Сергея в машину и обработали раны на голове, на губе и на ноге. Спросили: как он себя чувствует? Сергей даже не заметил, что весь залит кровью, что у него выбиты зубы. Он спросил: что с Леной? Ему ответили: ей помощь уже не нужна.
* * *
Сергея привезли в Пушкинскую ЦРБ. В тот момент, когда ему накладывали швы, в открытую дверь кабинета он увидел, как на каталке привезли водителя “BMW”. Рядом с ним находилась та же девушка, которую он видел на дороге. Она держала своего спутника за руку. Он стонал, она его успокаивала. Позже стало известно, что за рулем “BMW” находился Алексей Сергеевич Николашкин. Спустя несколько дней выяснилось, что Николашкин — сотрудник Химкинской ГИБДД.Первые несколько дней после аварии Сергею и Татьяне Ивановне было ни до чего. Они готовились к похоронам и не думали о том, кто будет проводить расследование. А их никто и не беспокоил. Никто никому не звонил, никуда не вызывал. Праздники — святое дело. 9 января Сергей и Татьяна Ивановна сами поехали в 3-й батальон ГАИ г. Пушкино.
Екатерина Владимировна Сотникова в день аварии была дежурным следователем. Она выезжала на место ДТП. Она сказала, что все материалы переданы в следственное управление следователю Ларисе Викторовне Фарафоновой, Оранжерейная улица, дом 21. Они поехали к Фарафоновой. Лариса Викторовна открыла папку, в которой было три листочка: схема ДТП, объяснение сотрудника, который выезжал на место, и расписка Сергея в получении золотых украшений погибшей жены.
Фарафонова спросила у Сергея: есть ли свидетели? В материалах следствия ни одного свидетеля нет.
Вот поэтому и пришлось написать то, что вы сейчас читаете. Выходит, что вечером 26 декабря на дороге, где произошла трагедия, где было множество машин, очевидцев случившегося, не оказалось ни одного свидетеля. И никто, похоже, не собирается их искать.
А как же это может быть? Телефоны людей, которые вызывали “скорую помощь”, милицию и МЧС, безусловно, известны. Сотрудники милиции, прибывшие на место аварии, обязаны были опросить очевидцев. А их было немало, потому что “BMW” перегородила дорогу и там скопилось множество машин. Получается, что сотрудники милиции провели следственное действие на скорую руку. Почему?
У нас есть свой ответ на этот вопрос. Мужу погибшей Елены Косолаповой следователь Фарафонова сообщила, что Алексей Николашкин — сотрудник ГИБДД г. Химки.
И, говорят, он не впервые становится участником ДТП. Из которых, похоже, всегда выходил без потерь. Чтобы так получилось и на этот раз, нужно, чтобы не было свидетелей.
Вот их и нет.
И еще один вопрос. 27 декабря около четырех часов утра Сергей Косолапов вернулся на место аварии. И с изумлением увидел, что следов аварии нет. Есть только грейдер, который аккуратно “причесывает” последние метры дороги, где в 22.00 произошло ДТП. Да может ли такое быть? Если бы это была дорога на Куршевель — а то ведь всего-навсего бетонка в маленькой подмосковной деревне Ординово.
Значит, кто-то позаботился о том, чтобы на рассвете не осталось никаких следов аварии. Мне не раз доводилось приезжать на место ДТП спустя месяц, а то и больше. И всегда что-то находилось: битое стекло, куски пластмассы, металла, канистры, перчатки… А тут навели такой порядок, что напрашивается единственный вывод: виновнику аварии следы не нужны, и их оперативно уничтожили. Кто это мог сделать?..
* * *
Елена и Сергей Косолаповы прожили вместе 8 лет. Только мама Елены и ее муж, да еще друзья знают, какой удивительный человек погиб в тот вечер на дороге возле деревни Ординово. Лена закончила школу с золотой медалью и стала детским врачом. Позже она получила второе высшее образование.Она всегда всем помогала. Не только детям и взрослым, она не могла пройти мимо больного животного. Она постоянно училась, даже когда стала заведующей аптеки. И все у нее было впереди. И тут на дорогу выехал г-н Николашкин, похоже, крепко выпивший, чтобы ехать с ветерком.
Знает ли веселый водитель, что с Юлей Петровой?
Это она была за рулем в тот злополучный вечер. 30 декабря Юлю перевезли в Институт нейрохирургии им. Бурденко. Сутки лечения в этом институте стоят 15 тыс. (это со скидкой, а без нее — 17 тыс.). За визит врача из этого института в Пушкинскую ЦРБ заплатили 500 долларов. А за доставку из Пушкино в Москву на реанимобиле — 1000 долларов.
Юлиной маме 58 лет. В свое время ее с тремя детьми бросил муж. И она всех вырастила. Всем дала образование. А теперь еще и работает, чтобы не быть детям обузой. Хотя дети помогали ей, и она очень гордилась Леной, которая, добившись всего в жизни своим упорством и трудом, в последнее время наконец-то стала получать хорошую зарплату. Но Лены теперь на свете нет, а за Юлино лечение платит фирма, в которой она работала. Но вряд ли такие сумасшедшие расходы окажутся ей по силам. А ведь никто не знает, что ожидает Юлю. Она до сих пор находится в коме.
* * *
Говорят, что нельзя вмешиваться в ход следствия. Нельзя мешать сотрудникам правоохранительных органов делать свою трудную работу. Не стоит публиковать заметки, рассказывать, кто кому и что сказал. Тайну следствия нужно охранять.Мы это знаем. Но еще мы знаем, что когда начнется суд — выяснится, что нет никаких свидетельских показаний, зато есть мнения независимых экспертов. Свидетелей искать будет уже поздно. А еще могут сказать, что Елену Косолапову уже не вернешь, а г-на Николашкина, которому всего 29 лет, очень жалко. Пусть ездит, может, еще кого-нибудь на тот свет отправит. Он же молодой. У него все еще впереди.
Как же быть?
Ведь в милиции Сергею уже сказали, что, по предварительным данным, это “Хонда” вылетела на встречную полосу. Хотя представить себе это можно только под наркозом. Ведь Николашкин производил обгон большегрузной машины на самом верху подъема дороги. И он не мог видеть встречную машину, хотя, несомненно, знал, что такой маневр категорически запрещен.
Но одно дело — следствие с участием свидетелей. И совсем другое — если их нет. Поэтому мы обращаемся ко всем участникам дорожного движения на участке между Ярославским и Дмитровским шоссе возле деревни Ординово 26 декабря 2006 года в 22.00: откликнитесь!
Нужно установить и личность девушки, которая находилась в машине Алексея Николашкина в момент ДТП.
Кроме того, знакомые Сергея сказали, что 27 декабря утром по телевидению видели сюжет об этой катастрофе. Нам, к сожалению, не удалось установить, по какому каналу он прошел. Просим коллег с телевидения помочь нам — это важно.
Катастрофы на дорогах превратились в национальное бедствие. Об этом каждый день говорят по радио и телевидению. Но понять, о чем на самом деле идет речь, видимо, можно только тогда, когда на дороге погибают твои близкие. Но только сделать уже ничего нельзя.
Для погибших — да, нельзя. А для тех, кто сегодня едет по нашим дорогам, — можно. При одном-единственном условии: если наконец начнут называть вещи своими именами. Если водителей, ставших виновниками гибели людей, начнут наказывать по заслугам. Сейчас принято им сочувствовать. Ведь они же не хотели никого убивать, так получилось. Мать и муж погибшей Елены Косолаповой знают другое. Если человека, который сидел за рулем машины-убийцы, не накажут, он будет вести себя на дороге так же, как в тот страшный вечер 26 декабря.
Если называть вещи своими именами, отсутствие свидетелей, “предварительные сведения” о том, что “Хонда” вылетела на встречную полосу и появившийся с первыми петухами грейдер, который “вылизал” бетонку — все это говорит о том, что на объективное расследование рассчитывать не приходится. Лично у меня вся надежда на начальника управления ГИБДД Московской области С.А.Сергеева. Почему? Потому что вряд ли он как начальник заинтересован в том, чтобы во вверенной ему службе работали такие удальцы.
Свидетелей аварии просим звонить по телефону 8-916-596-53-42.
За любую полезную информацию будет выплачено вознаграждение.