В 1863 году великий русский писатель исколесил всю Европу и понял, что жизнь там совсем не сахар, с тончайшей иронией описав свою поездку в «Зимних заметках о летних впечатлениях». Сквозь приторно-фальшивый блеск западной добродетели и благонравия Достоевский увидел мрачный дух страдания, холодного расчета, пустоты, порочности, бедности, ропота и отупения основной массы людей, скрытые за декоративным фасадом упорядоченности, позолотой, фонтанчиками и миленькими крышами аккуратных домиков.
И вот уже на новом витке истории туман мифического прозападного счастья снова повис над нашими головами, накрыв все пространство бывшего СССР. В постсоветскую эпоху нас долго и упорно натаскивали на забугорье, учили мыслить по-американски, молчать по-британски, хохотать по-итальянски, мечтать по-французски, хмуриться по-фински, дышать по-немецки, зевать по-мальтийски, икать по-бельгийски и еще много чего делать как они. Мы тщательно копировали западный образ жизни, речь, манеры, ужимки, идеи, пропитывались их духом и продолжаем делать это и по сей день.
«Ведь вся наша жизнь по европейским складам еще с самого первого детства сложилась»: Федор Михайлович как в воду глядел. «Хочу быть иноштланцем. Это клуто!» — выдал как-то сынишка моего приятеля на вопрос, кем он мечтает стать, когда вырастет. В эти его детские перспективы охотно верилось. Уже тогда 8-летний Тёма шпарил на «инглише» намного бодрее, чем его «совковый» папаша.
Еще совсем недавно некоторые юные и не очень дивы, словно горные лани, бросались на заморских принцев. Достаточно тем было благосклонно кивнуть или щелкнуть пальцами. Подобную картину не раз наблюдал и в Москве, и в Минске. Ради эксперимента даже сами как-то прикинулись с приятелем иностранцами. Сработало в момент! Погоня за туземным счастьем у дам порой доходила до абсурда: некоторые считали высшим счастьем растаять в объятиях седовласого испанца, умчать с мечтательным итальянцем или пышноусым турком куда-нибудь в закат, но только чтоб подальше от тоскливой и скучной, как им казалось, жизни у себя на родине. Иностранец — это статус, мечта, привилегия! И совсем не важно, кто он на самом деле. Одна знакомая мне прямо так и заявила. Мечты о сладком бытии упорно грезились ей в чем-то чужеродном, западном, отличном от родной среды.
Но изнанка жизни — штука суровая. Так и брак с иностранцем зачастую оказывается в реальности таким, как будто, выйдя из роскошного отеля, ты вдруг неожиданно оказался на стройке. Помню, как, прогуливаясь за территорией турецкой «пятерки», случайно увидел эти два контрастных мира, когда из «олл инклюзив» вдруг забрел на стройплощадку новых корпусов. Замученные люди, тусклые взгляды, простецкая еда, одним словом, повеяло безнадегой. Благообразный восточный мачо в кино — это один мир. А мир, который строит, кормит и возит, — совсем другой. И наши девушки, вопреки мечтам, часто попадают именно в такую реальность. Но это не мешает новым искательницам счастья в коротких юбках стремиться на «благословенный» чужой берег. Хочется молочных рек, кисельных берегов и не работать от слова «совсем». Печальный опыт 90-х, когда многие наивные «невесты» набили шишки на подобных браках, не канул в Лету. Соблазн велик, да и рекламы по-прежнему хватает.
Недавно прогремела новость, что китайских мужчин призвали искать жен в России из-за проблем с демографией и гендерным перекосом у них на родине. К слову, китайцев раз в десять больше, чем россиян. Проект по «импорту» иностранных невест предложил какой-то китайский ученый. Но нужна ли нам такая агитация за чужих мужчин? Китай мы любим, но это другая цивилизация, со своими вековыми традициями и геополитическими интересами. Одно дело, когда в вузе или на курорте встретились два международных сердца. Настоящую любовь и чувства выводим за скобки. Но лезть из кожи вон, чтобы проложить тропинку в чужой мир, выравнивая там рождаемость, — это как минимум диверсия по подрыву нашей демографической политики. Ведь президент Владимир Путин почти в каждом своем выступлении поднимает тему демографии, а государство выделяет огромные средства на поддержку российской семьи. Подобная агитация даже под самым ироничным соусом — удар по нашей цивилизации.
Образ иностранца в современном кино — отдельная история. До сих пор пачками снимают отечественные фильмы, где заграница — центр Вселенной, райский уголок, в погоне за которым киногерои готовы рвать и метать. Из сериала в сериал кочует эпизод, когда наш соотечественник, отучившись в Туманном Альбионе, с гордо поднятой головой приезжает в «ужасную» Россию и ведет себя, словно белый человек среди туземцев. Господа киношники, вы это серьезно? Даже в западных пропагандистских фильмах очень живописно показаны деградация и потерянность их молодежи, общение на пещерном уровне, примитивизм, проблемы наркозависимости и прочее. Российские кинотворцы же подыгрывают чужой пропаганде, внедряют в общественное сознание мысль, что нам до иностранцев как до Луны. Да еще и вдалбливают это зачастую за бюджетные средства.
Процессы безвозвратной утраты достоинства и национального самосознания происходят прямо у нас под носом. И даже сейчас, когда предельно понятно, кто наш истинный враг, мы по инерции не можем отказаться от заигрываний с Западом.
Вот что писал на этот счет еще в разгар 90-х русский писатель Валентин Распутин: «Национальная униженность — это ведь не только предательство национальных интересов в политике и экономике и не только поношение русского имени с экранов телевидения и со страниц журналов и газет, но и вся обстановка, в том числе бытовая, в которой властвует, с одной стороны, презрение, с другой, уже с нашей, — забвение. Это и издевательство над народными обычаями, и осквернение святынь, и чужие фасоны ума, и одежды, и вывески, объявления на чужом языке, и вытеснение отечественного искусства западным ширпотребом самого низкого пошиба, и оголтелая (вот уж к месту слово) порнография. И чужие нравы, чужие манеры, чужие подметки — все чужое, будто ничего у нас своего и не было».
Долгое время власть и обслуживающие ее идеологи превозносили западный мир, государственное устройство развитых стран, списывали, как двоечники, их решения, не задумываясь, что у нас разные варианты задачек. Но Запад прошел большой путь капиталистического развития, исчерпал многие резервы в решении сложных внутренних вопросов, у них имеются свои трудности, острейшие противоречия. Их вариант демократии, несмотря на обилие слов о правах человека, далек от идеала и в реальной жизни совсем не похож на тот глянцево-рекламный образ, созданный Голливудом и либеральной прессой в период, когда нашим «партнерам» очень хотелось положить Россию на лопатки.
Убежать из своего дома, спрятаться, раствориться в чужом мире — это блажь и фантазия. Нет покоя душе эмигранта и не будет. Знакомый делился, как его школьный приятель еще в нулевые покинул Россию и осел где-то в Канаде. «Ах, как хочется вернуться в городок…» — недавно долетел через океан его тоскующий вопль в виде размашистого поста в соцсетях. Пытаясь яростно доказать себе, что когда-то сделал правильный выбор, он долгие годы выставлял гигабайты красочных заморских фото, на одной из которых робко держался за краешек чужого флага с кленовым листом. Таким людям нужна постоянная подпитка с родимых берегов, а в подобных фотосессиях сквозит жуткая тоска. Жить на родных просторах, говорить на своем языке с такими же, как ты, разделять одну систему ценностей дорогого стоит. Участь эмигранта незавидная, на чужой земле они всегда будут второсортными, чужеродными, как бы они ни пыжились на присылаемых домой фотках. «Жить же за границей очень скучно, где бы то ни было…» Эх, Федор Михайлович, как же вы были правы.