– Ко мне обратилась «Движение первых» (молодежная организация. - Прим. авт.) с просьбой «оживить» папу с помощью искусственного интеллекта. Они хотели сделать ролик с лицом и голосом папы, – делится с «МК» дочь конструктора Елена Калашникова. – Дико то, что он будет произносить то, что в его уста кто-то вложил. Мне прислали текст. Я думаю, что его подготовил искусственный интеллект, потому что он был ужасный и неграмотный.
Это кощунство – воскрешать человека. После этого предложения я даже написала обращение в Общественную палату, потому что нельзя воспитывать молодежь на том, что Михаил Тимофеевич не говорил.
– А что должен был «говорить» с помощью ИИ ваш отец?
– Что искусственный интеллект теперь ему позволяет общаться с нами, а дальше он перечислял характеристики своих конструкторских изобретений: «Я создал это для того-то» и т.д. От меня требовалось проконтролировать техническую сферу, чтобы «пионеры» не напутали ничего. Папа так никогда не выражался. Я уверена, что таких рекламных слов о себе самом никогда бы не сказал. Кем был и как говорил – все осталось в книгах, записях и документальных фильмах.
Совсем недавно я посещала музей Владимира Высоцкого, в котором все восхищаются голограммой выходящего Высоцкого с гитарой – «Как здорово!» А мне жутко было. Он гитару не так брал, не той походкой шел, еще что-то нелепо делал – я вижу это. И потом этот образ растворяется... Господи, помилуй! Удивительно, почему родственники его это допускают. Много же живых записей Высоцкого. Для чего подражать? Не нужно это. Я противник искусственного интеллекта. У меня четыре мобильных телефона, и все кнопочные.
– У вас дома есть оружие?
– Нет, конечно. Оно у меня только на страницах книг. Я не фанат, не коллекционер оружия. Оружие мне в детстве не показывали, и к нему я не прикасалась. Папа утром ушел на работу, вечером пришел, что, он нам будет что-то рассказывать, чем он там занимается?
В 1989 году к нам приехал американец Эдвард Изелл, автор книги 1974 года «История АК-47». В Солнечногорске на съемках с ним мне в первый раз дали пострелять. С ответным визитом к нему в Америку мы ездили в 1991-м, 92-м и 93-м годах. Жили в охотничьей резиденции. Меня там тоже звали пострелять. Папа ругался и говорил: «Зачем патроны портить?» Но однажды я даже лучше папы отстрелялась. Он сказал: «Ну вот, отца реабилитировала!»
– Иностранцы проявляют к вам интерес?
– Во Флориде живет наш друг, который производит американскую винтовку М-16, 35 лет мы дружим. При папе ездили друг к другу, и если я попрошу, они, конечно, меня в беде не оставят. Эти человеческие теплые отношения с 1990 года длятся.
– Какие качества вам досталось от отца?
– Мертвая хватка его мне передалась. Если я взялась за дело, то я должна довести его до конца, чтобы я потом этим не мучилась. В детстве мне говорили, что я похожа на папу. Мне, конечно, больше хотелось на маму походить. Я считала свою маму красивой и удивлялась, почему она за папу вышла. Моя мама всегда ходила на каблуках, шляпы носила, губы красила – такая мама-красавица. И папа рядом с ней идет, маленький. Ну, думаю: за что она полюбила такого? Эти мысли посещали меня в возрасте пяти лет. Мой папа в динамике воспринимается хорошо. Уже сейчас, когда я книги о нем делаю, смотрю на его портреты, думаю, а вроде он и ничего, где-то даже и симпатичный.
– Как относитесь к тому, что в военных конфликтах по всему миру до сих пор используется оружие вашего отца?
– Конструктор не виноват, виноваты политики – это были убеждения моего отца, его слова. Он работал на защиту наших солдат. Он не виноват в том, что это оружие оказалось в том же «Крокусе». Отец был против того, что его оружие гуляет по свету. И его и никто не спрашивал об этом.
– Известно, что за год до ухода ваш отец писал письмо патриарху, в котором просил прощения и совета. «Моя душевная боль нестерпима, один и тот же неразрешимый вопрос: коль мой автомат лишал людей жизни, стало быть, и я, Михайло Калашников, повинен в смерти людей, пусть даже врага?» – Михаил Тимофеевич мучился из-за того, что бесчисленное множество людей были убиты с помощью его изобретения. Он успел получить ответ от главы РПЦ?
– Да. В ответе были приведены слова из Евангелия о том, что надо защищать свой дом.
В первую службу во здравие отца я принесла ему его крестик. Еще в 90-х он мне говорил «Я креститься не буду, просто буду руку к сердцу прижимать и голову наклонять». Понимаете, им сложнее было сложить три пальца и совершать крестное знамение.
Наше поколение быстрее переформатировалось. «Они были коммунистами, а теперь все со свечами стоят», – говорил он про Ельцина. Потому что к вере надо идти, и путь непростой. В детстве мы с мамой всегда куличи делали и яйца красили, а папа приходил и говорил: «Церковники сидят тут», но ел. Мама нас в Одессе водила в храм. А я, пионерка, стояла и говорила: «Я не пойду! Почему я должна туда идти?» А мама говорила, что там висят очень красивые картины, мы только посмотрим на них. Вот что при этом мама думала? Я бы сейчас у нее об этом спросила. Она ушла из жизни в 1977 году, а при ее жизни мы не разговаривали на эти темы. Хотя я была крещена, как и мой отец. Бабушка была верующей. В нашем доме были иконы. Где-то в шкафу среди белья я находила их, спрашивала у мамы, что это. Она мне отвечала: «Положи на место, это бабушкины иконы». Иконы прятали, такое было время.
Сама я сознательно крестилась в Коломенском в 1991 году. Однажды в большой пост на Масленицу я предложила отцу блинчики с мясом. А он мне: «Так ведь в пост уже мясо не едят». Это были загадочные люди. Их нельзя просто так разложить на белое и черное. В них все это было переплетено. Я уважаю их за то, что они не такие попрыгунчики. И папа не уважал тех, кто сегодня за красных, завтра – за белых, а послезавтра – за зеленых. Поэтому это долгий путь, который не выражался в беседах. Что он думал, что читал – отец не выносил это на публику.
Занимаясь ветеранами-оружейниками, ровесниками Михаила Тимофеевича, скажу, что они все были крещеными и жизнь их была вполне христианской даже без посещения церкви. Она была христианской по своей сути, по деланию добра. Но они все выросли в то время, когда было отторжение религии.
– Вам снится отец?
– Часто. И он, и мама, и сестра. У меня цветные сны. Это моя вторая жизнь. Я продолжаю жить в параллельном фантастическом мире. Никаких кошмаров и страхов мне не снится. Нормальные сны, основанные на воспоминаниях. Порой кажется, что во снах мне интересней жить.
– Какими заботами живете?
– Сегодня я пекла хлеб, готовилась встречать папиных друзей и коллег. Прийти обещали четыре генерала, два главных конструктора, среди которых будет автор пистолета Ярыгина (ПЯ) – Владимир Ярыгин. Торжественная часть намечалась около мемориальной доски, а дальше я гостей приглашаю домой за стол. Планировались два приема по 20 человек каждый.
Жизнь у нас творческая, я же президент фонда Михаила Тимофеевича, который был основан в 2002 году. В 2019 году перед входом в Музей артиллерии и связи в Санкт-Петербурге поставили памятник сержанту Михаилу Тимофеевичу, сидящему на скамеечке. В этом году исполнилось 150 лет Владимиру Федорову – основателю оружейной школы. Московский скульптор Владимир Курочкин сделал бюст Федорова. Такой же бюст создали автору карабина Симонова, которому в этом году исполнилось 130 лет. В этом музее создается экспозиция создателей образцов стрелкового оружия – Дегтярева, Шпагина, Симонова и Мохина. Мы также заказываем скульптору их бюсты, чтобы люди видели не только оружие, но и человека, который их создал.
Три раза в год для оружейников я провожу мероприятия. На наши встречи собирается порядка 60 человек. Моя жизнь состоит из увековечивания памяти отца. Из этих скульптур, книг, буклетов и выставок.
СПРАВКА "МК":
Михаил Калашников – сержант, вооруживший полмира. Его автомат, простой и надежный, до сих пор не имеет конкурентов. Каждый пятый солдат в мире вооружен именно АК. Сегодня АК используется силовыми ведомствами более 100 стран и вошел в список выдающихся изобретений XX века. Легендарный оружейник скончался на 95-м году жизни, 23 декабря 2013 года.