Хюгге — это плед, шерстяные носки и шарф, шерстяной фарерский свитер, фарфоровая чашка с какао, снег за окном, широкий подоконник, горящие в комнате свечи, запах ванили… А еще зефир, свежая выпечка с джемом, марципановый торт, немного друзей, настольные игры и — хюгге! И лежит счастливый датчанин на своем широком подоконнике, укрытый уютным кашемировым пледом, держит двумя руками горячую кружку, слушает разговоры ни о чем, улыбается… Счастье? Счастье… Я у себя в подъезде зимой часто вижу такого датчанина — тоже счастливый, тоже на подоконнике, весь в шерсти, кружка стоит, тишина… Пахнет, правда, не ванилью и даже не марципаном. Хюггем пахнет.
У другой скандинавской нации, шведской, есть «лагом». Это умеренность, гармоничность и спокойствие, ничего вычурного и оригинального. Чувство равновесия во всем. Если кто еще помнит ИКЕА, то это лагом. Уголок для чтения у окна, когда на улице метель, — лагом. «Если нельзя купить радость, купите пирожное» — лагом. «Зачем нам третий стул, если мы живем вдвоем?» — лагом. И, конечно, широкий подоконник, свечи, какао, выпечка, свитер, плед… Говорят, этот шведский лагом пошел от викингов. Они сидели у костра и пили из рога, передавая его друг другу. Каждый выпивал именно столько, сколько нужно, не больше и не меньше. «Мне достаточно», — вежливо говорил викинг и передавал емкость товарищу. У нас в России тоже есть лагом — когда три русских викинга выпивают, ни один из них не выпьет больше другого, потому что чревато. А шведов я как-то видел на футбольном чемпионате. Пили они не сколько нужно, а сколько есть и еще столько же. И — лагом в стол…
У странноватых японцев таких понятий целых три: «ваби-саби», «момидзи» и «икигай». Ваби-саби — это простота, неяркость, одиночество, любовь к старым вещам. Если вы утром влезаете в тренировочные штаны с отвисшими коленями, включаете ламповый телевизор, пьете чай из треснувшей кружки, которая досталась вам от дедушки, и телефон у вас кнопочный, из прошлого века, — вы не безденежный россиянин средних лет. Вы адепт ваби-саби. Да, обязательно широкий подоконник и, для настроения, дождь за окном. Окно деревянное, никакого пластика. Ваби-саби — умение находить комфорт в старине…
С момидзи сложнее. Момидзи — это счастье сезонное. Если коротко, это любование осенними кленами. Когда момидзи наступает, делать ничего нельзя, да и невозможно. Надо срочно брать корзину, набивать ее сыром, вяленым мясом, термосами с чаем, бутылочками саке, сборниками хокку и… вперед, к природе! Валяетесь под деревом, выпиваете, закусываете, читаете стихи и любуетесь красными листьями. Единственный минус — отсутствие подоконника. Я все это делал прошлой осенью под городом Солнечногорском. Если б я знал, что занимаюсь японской ясностью и осенней прозрачностью, как называют момидзи сами японцы, что это именно момидзи, а не запой, как назвала мое времяпровождение жена… «Красный клен… Я не хочу разговаривать, иди к пруду» — это написанное мною в тот период хокку. Больше хокку я никогда не писал. Но уже скоро покраснеют клены, так что всё может быть, были бы деньги. А с другой стороны — если будут деньги, зачем ждать красных листьев? Я, слава Богу, не японец…
И икигай. Икигай — это четыре понятия: нравится, получается, полезно для людей и хорошо оплачивается. Если вам нравится секс, он у вас получается, он полезен и хорошо оплачивается, то вы не просто проститутка. Вы проститутка-икигай, то есть счастливая проститутка. У вас есть «причина жить», как можно перевести «икигай». Хотя японцы в книгах про икигай приводят примеры не проституток, а счастливых медсестер и учителей рисования. В России я таких не встречал. Я, если честно, и проституток в России давно не встречал, потому что пожилой и лагом. «Если нельзя купить проститутку, купите пирожное». Так что возвращаемся к скандинавскому счастью.
Вот за что мы любим финнов? За то, что их счастье — «калсарикянни» — очень похоже на русское. Гоша из «Москва слезам не верит» был в калсарикянни, где его и нашел Николай. Здесь всё ясно по переводу — «калсари» — кальсоны, «кянни» — пьянство. Вместе — «пить в одиночестве дома в нижнем белье, не собираясь никуда выходить». То есть одинокая пьянка в трусах. В России некоторые часто позволяют себе такую радость, что роднит их с финнами. Все-таки бывшая наша земля… А многие вообще всю жизнь живут в калсарикянни и даже говорят по-фински под конец этого мероприятия, чем очень раздражают родственников.
В Таиланде есть «сабай» — целая философия счастья и удовольствия. Зачем делать сложную работу за большие деньги, если можно делать простую за маленькие? Охранник магазина «Всё для вязания» — это сабай. Спасатель на пустом пляже — тоже сабай. А если таец устает, он вкусно кушает, идет на берег, садится, закуривает самокруточку и представляет, как мимо плывут трупы его врагов. А если самокруточка большая и серьезная, то он притворяется трупом своего врага, проплывает мимо и видит себя, сидящего на берегу. Мир вечного спокойствия в потоке Вселенной, или просто сабай… У нас тоже есть сабай, и за самокруточку можно лет 5 делать простую работу за маленькие деньги на общем режиме.
«Маньяна»… Это Испания, Аргентина, Португалия, Мексика… Тут есть дословный перевод — «завтра», но на самом деле это слово означает «я сижу и пью кофе, читаю спортивную газету, смотрю на проходящих девушек; скоро сиеста, я пойду домой и закрою ставни; я обязательно сделаю то, что вы просите, но… маньяна!». То есть когда-нибудь. И это касается всего: срочной операции, объявления войны, вызова сантехника… «Аста маньяна!» это «до завтра!», но в принципе это «идите на …». Ну не любят ребята из этих стран перегружать свой мозг делами. Он и так у них перегружен. Футболом.
Еврейский «осим хаим» немного похож на «маньяну». «Что делаешь, Мойша?» — «Осим хаим! Живу и наслаждаюсь!». Но… «Абрам, я где-то потеряла шекель!». Всё, осим хаим кончился! Вся большая еврейская семья тщательно ищет шекель. Сегодня суббота и ничего нельзя делать, тем более искать деньги? Господи, ну пусть везде будет суббота, а у нас четверг! Нашелся? Радуемся! Снова осим хаим! И смеется Господь на своем облаке над народом, который он избрал и который он почему-то любит… Осим хаим — столик на улице, чашечка кофе, тишина, умные хорошие дети, еврейская жена, ослепительное солнце и синее небо… И улыбающийся Господь… И найденный шекель...
Исландский «глюггаведур»… В Исландии ослепительного солнца и синего неба не бывает, поэтому, когда исландец перед уходом на работу смотрит в окно, то часто решает никуда не ходить. Сегодня глюггаведур, думает исландец. Уютная исландская непогода, на которую лучше смотреть в окно, сидя на подоконнике… Ну нет счастья у северных народов без широкого подоконника!
И хорошо все-таки, что Господь избрал именно евреев, а не исландцев. Представляете, как читали бы мы Ветхий Завет? «…И сказал Господь Гудмундуру-Сольвейгу Сигурдсдоттиру: поднимись на вершину Эйяфьйатлайокудля и обозри с вершины земли исландские, и Хваннадальсхнукюр, и Ватнайекюдль, и Тунгнафеллсёкюдль, и Стиккисхоульмур…» Батюшки с дьяконами сломали бы себе языки, да и сам Господь тоже…
А что с традициями счастья в других странах? У американцев есть «майндфулнесс». Это очень сложно, что-то типа «если ты смотришь на свои ботинки, то твой мир — это ботинки». Платное американское счастье от дорогого психолога… У норвежцев — «фрилуфтслив», единение с природой. У голландцев — «никсен». «У-вей» у китайцев. «Сига-сига» в Греции.
А вот у англичан такого слова нет. Они просто сидят у камина, едят овсянку по утрам, мажут своих собак фосфором и отпускают их бегать по болотам. Туманное английское счастье…
А что мы? Конечно, у нас есть традиции счастья и есть такое слово. Они странные, эти традиции. И вроде бы далеки от счастья, но… Без этого слова, без этого состояния русского счастья быть не может. Слово это тоже не переводится на другие языки и обозначает очень многое. И хюгге, и лагом, и сабай, и глюггаведур, и даже собаку, воющую на болоте.
Взять томик Достоевского, читать и страдать, и плакать, и пить водку, и перенести все дела на потом, а сегодня — неясная душевная боль и томление… «Группа крови на рукаве…»
И сидеть в трусах, и звонить бывшим, и жаловаться, и смеяться, и Цоя погромче сделать, чтоб соседи тоже прониклись…
Потому что тоска…
А еще скоро осень и красные клены. А потом зима и белые снеги. И весна и талые воды. И лето и синее море. Авось проживем!
«Авось», кстати, на другие языки тоже не переводится.
И не нужны нам никакие широкие подоконники с кашемировыми пледами и марципановыми тортами.
Только тоска и авось.
И немного синего моря…
Осенило
Источник оптимизма: нет такой ситуации, хуже которой не бывает.
Плохим людям жить легче: они живут среди хороших.
Александр Локтев
* * *
Брак — это превращение полноценной единицы в чью-то половинку.
В разговоре с женщиной легче кивать, чем возражать.
Чем больше женщину мы любим, тем она изобретательнее в своих капризах.
Татьяна Айвазова
Редактор отдела Джангули Гвилава, e-mail: satira@mk.ru