Работа учителя чрезвычайно сложна, требует напряжения и колоссальной отдачи сил. Эта очевидная для меня истина недавно нашла новое подтверждение. И где бы вы думали? В банке, где я оформлял ежегодный отчет по налогам. Девушка-операционистка, увидев в анкете мою должность, с радостью сообщила, что она выпускница исторического факультета педагогического вуза. Между нами состоялся примечательный диалог.
— Но почему же вы стали работать в банке?
— Не захотела, чтобы эти дети-спиногрызы пили из меня кровь. Кроме того, после работы я свободна как ветер, никакой тебе подготовки к урокам и проверки тетрадей.
— Но зачем же вы пошли в педагогический вуз, заняв, по сути дела, чужое место, которое мог занять будущий талантливый учитель?
— А я любила и люблю историю.
Да, можно интересоваться той или иной областью знаний и даже любить ее, но отдавать время и силы «спиногрызам» — это совсем другая история, погрузиться в которую готовы далеко не все... Профессия учителя действительно требует самоотдачи. Исследования показали, что степень профессионального выгорания у педагогов выше, чем даже у сотрудников органов внутренних дел. В некоторых странах педагогов, проработавших более десяти лет в школе, не привлекают в качестве присяжных заседателей в суды, поскольку считается, что они в силу изношенности психики не могут принимать адекватные решения.
Стремительно меняется время, а вместе с ним — дети. На выпускном вечере в нашем детском саду, где переходящие в первый класс малыши отвечают на вопрос о том, к какой профессии они стремятся, одна из девочек сказала, что мечтает стать... блогершей. А почему, собственно, нет? Это сегодня и денежно, и престижно.
В самом начале моей педагогической карьеры мне повезло с наставниками. Да-да, не удивляйтесь. Уже тогда, в самом начале семидесятых, были наставники. Не по званию и должности — по сути. Они опекали нас, зеленых педагогов, делясь с нами своим бесценным опытом. Среди них — завуч одной известной столичной школы. Она со смехом сообщила мне, что муж считает ее туповатой. «Сорок лет трудишься в школе, должна знать программу назубок, а по-прежнему по вечерам и ночам готовишься к каждому уроку». Программа программой, но дети-то разные даже в двух параллельных классах.
Другой пример педагогической мудрости, которую я впитывал как губка. В самом начале педагогической деятельности мне, молодому учителю, повезло работать рядом с умудренными опытом коллегами. Среди них учитель словесности Наталия Васильевна Тугова. Однажды она поведала мне, как, сорвавшись и несправедливо отругав ребенка, на следующее утро нашла в себе силы извиниться перед ним при всем классе. А через день она получила записку следующего содержания: «Первый раз в жизни встречаю учителя, имеющего мужество признать свою ошибку. Снимаю перед вами шляпу. Корней Чуковский». Ребенок оказался внуком великого детского писателя.
Спустя годы выдающийся актер Зиновий Ефимович Гердт, с которым мне выпала честь участвовать в его последней телепередаче, уже будучи смертельно больным человеком, сказал: «Вы не представляете, какое это счастье просить прощения». И его я считаю своим наставником.
Школа сегодня открыта всем ветрам, ее атакуют со всех сторон: родители, дедушки и бабушки, депутаты всех уровней, журналисты... Все же когда-то учились в школе и потому могут «сметь свое суждение иметь». Особенно меня «умиляют» так называемые информационные вбросы. Два последних не на шутку взбудоражили общественность.
Известный историк и экс-министр культуры РФ В.Р.Мединский выразил свою точку зрения о том, что одиннадцатилетнее обучение в российской школе является непростительной роскошью. Детей как можно раньше надо профессионально ориентировать. Но во всех цивилизованных странах дети учатся двенадцать лет. К слову сказать, в России тоже, поскольку в наших детских садах существуют подготовительные группы, где помимо ухода и присмотра идет обучение и развитие. Уже дошкольники работают с 3D-принтерами, электронными микроскопами. Уже в дошколке исподволь начинается ранняя профессиональная ориентация.
Дети, как известно, рождаются разными: одни с карими, другие с голубыми глазами. Это, разумеется, метафора, но дети приходят в первый класс с разной подготовкой: одни уже умеют читать и считать, а другие нет. В прошлую эпоху мы держали три месяца всех детей на букве «А». Но держать на этой «манной каше» тех, кто уже читает, значит напрочь отбить у них мотивацию к учению. Поэтому для таких детей существует проект «эффективная начальная школа». Они за полгода проходят программу первого класса и переводятся во второй. Зачисление в такой класс осуществляется добровольно, с согласия родителей. Другие дети учатся в более медленном темпе. Ничего страшного: они постепенно выравниваются. Да, есть дети, у которых избирательные способности (к музыке, математике, живописи) проявляются очень рано. Для таких детей профессиональная ориентация осуществляется буквально с младых ногтей. У других выбор жизненного пути происходит позже, в подростковом возрасте. Для помощи им в самоопределении существуют предпрофессиональные и профильные классы: медицинские, инженерные, экономические и прочие. Но пристрастия подростка могут меняться. Так, некоторое время назад у нас в медицинском классе учился внук известного академика-хирурга. Но в одиннадцатом классе он изменил свои ориентиры и вместо медицинского вуза решил поступать в экономический. Имеет полное право, ибо занятие нелюбимым делом — даже если речь идет о продолжении семейной династии — трагедия для человека.
С другой стороны, почему подростки должны самоопределиться сразу после школы? Лет двадцать тому назад я принимал у себя в школе главу департамента образования провинции Онтарио (Канада). Я тогда был увлечен экспериментами по ранней профессиональной ориентации и начал обсуждать эту тему с гостем. «Кто вам сказал, что ранняя профессиональная ориентация хороша для всех учеников без исключения? — огорошил он меня. — Я, например, нашел себя в образовании уже после тридцати лет».
Второй информационный вброс — под стать первому. На голубом глазу с телеэкрана утверждалось преимущество обучения детей во вторую смену. Как замечательно, когда они идут в школу выспавшись, тогда якобы повышается усвоение учебного материала, лучше развиваются психические функции. Я начинал работать в своей школе в три смены. До сих пор с содроганием вспоминаю, что дети вынуждены были возвращаться домой зимой, когда уже стемнеет... Огромным достижением в развитии системы образования мы считали и считаем ликвидацию смен в обучении. В Москве этого удалось достичь, но в городах и весях отечества нашего по-прежнему многие школы работают в две, а то и в три смены. Нечего тень наводить на плетень: физиологами давно проанализированы и доказаны негативные последствия такой организации обучения в школе.
Но за двумя этими информационными вбросами мне видится определенное лукавство. Сокращение сроков обучения детей в школе и сохранение двухсменности приведет к значительной экономии бюджетных средств, необходимых для строительства новых школ. Но экономия на детях не может быть государственной политикой. Надеюсь, что и не будет.
Поэтому завершить эти заметки в преддверии Дня учителя я хотел бы на оптимистической ноте — стихами Роберта Ивановича Рождественского, очень мудрыми и точными.
«Удачи вам, сельские и городские
уважаемые учителя,
Добрые, злые и никакие
капитаны на мостике корабля!
Удачи вам, дебютанты и асы, удачи!
Особенно по утрам,
когда вы входите в школьные классы,
Одни — как в клетку,
другие — как в храм.
Удачи вам, занятые делами,
которых не завершить всё равно,
Накрепко скованные кандалами
Инструкций и окриков из гороно.
Удачи вам, по-разному выглядящие,
с затеями и без всяких затей,
любящие или ненавидящие
этих — будь они трижды… — детей.
Вы знаете, мне по-прежнему верится,
что если останется жить Земля,
высшим достоинством человечества
станут когда-нибудь учителя!
Не на словах, а по вещей традиции,
которая завтрашней жизни под стать.
Учителем надо будет родиться
и только после этого — стать.
В нем будет мудрость
талантливо-дерзкая,
Он будет солнце нести на крыле.
Учитель —
профессия дальнего действия,
Главная на Земле!»