Путь до места назначения можно назвать по-настоящему красивым: ярко-желтые поля подсолнуха, полевые цветы, огромное количество зелени… Однако, когда машина сворачивает к исправительной колонии, картинка меняется, и ты сразу понимаешь, что находишься у режимного объекта: высокие бетонные стены, шлагбаумы, знаки «Стоп» и колючая проволока не оставляют в этом никаких сомнений. Получив пропуска, мы проходим на территорию. Там нас дружным хором встречают женщины: «Здравствуйте!».
Одетые в одинаковую робу и стоящие единым строем, они чем-то похожи на роту солдат. В административное здание осужденные провожают нас любопытными и слегка настороженными взглядами. Пока они гадают, зачем мы приехали, мы пытаемся представить, какие истории сегодня услышим.
В комнате, предоставленной администрацией колонии, нас ждут две женщины с разными жизненными путями, но одним на двоих горем. Обе — многодетные матери, на долгие годы потерявшие не только свободу, но и возможность воспитывать своих детей, участвовать в их жизни, наблюдать за взрослением и радоваться первым победам... Однако их рассказы, как и тяжесть статей, по которым они отбывают сроки, совершенно не похожи друг на друга.
«Не знала, что за это могут посадить»
…Уроженка Горно-Алтайска 34-летняя Яна осуждена по статье 158 УК РФ («Кража»). До того как оказалась в колонии, у нее уже были проблемы с законом — женщина воровала товары из магазинов, однако тогда ее наказывали лишь исправительными работами. За мелкими кражами последовало преступление посерьезнее — Яне в руки попала чужая банковская карта. Недолго думая, она потратила чьи-то накопления. И в этот раз выйти сухой из воды не получилось — женщине дали два года и четыре месяца лишения свободы. На вопрос, зачем вы воровали, осужденная отвечает просто: по глупости.
«Нашла на улице карточку, потратила с нее деньги. Тогда даже не думала, что это наказуемо. Да вообще ни о чем не думала. Просто, когда меня лишили родительских прав и забрали детей, я потеряла смысл жизни. Вот и нашла легкий способ обеспечивать себя. И вот я здесь», — рассказывает женщина.
Детей у Яны трое. Старшей дочери уже 17. С младенчества девочку воспитывали бабушка и дедушка — родители женщины. Осужденная уверена: отказаться от ребенка ее заставила семья. «Родила я рано, в 17,5. Это была первая любовь, случайная беременность. Парень, естественно, ни жениться, ни воспитывать дочь не захотел. Мама меня убеждала тогда, что я должна написать отказную, мол, я нетрудоспособна, не могу обеспечивать ребенка, а они о внучке позаботятся. Большинство родственников ее поддержали. В итоге додавили, и я согласилась. Стояла возле зала суда, плакала, но на заседание не пошла. Так и лишили прав», — рассказывает осужденная.
По словам женщины, с родителями у нее была договоренность, что они не станут препятствовать общению с дочерью, однако после суда бабушка с дедушкой внезапно поменяли свое решение. Девочку Яна почти не видела. «Никто не помог — ни опека, ни участковые. Приходила, просила, требовала, но все бесполезно. Иногда были «просветления»: мама позволяла мне поговорить с дочкой, но это было редкостью», — со слезами на глазах вспоминает женщина.
В 18 лет Яна собрала вещи и переехала в Барнаул. Позднее, в столице Алтайского края, у нее появилось еще двое детей. Однако и на них Яну лишили родительских прав. Как утверждает осужденная, причиной стало то, что в ее квартире не было ремонта. «Опеке это не нравилось. Детей сначала тоже забрали родители. Когда меня посадили и я начала здесь работать, то сразу стала узнавать, как можно начать платить алименты. Сделали запросы — ни на одного ребенка никто на выплату не подавал. Писала письма домой, просила реквизиты, говорила, что хочу сейчас помогать, а после освобождения забрать детей. Ответа не было. Потом выяснилось, что мама в декабре отдала их в кризисный центр, хотя знала, что я скоро освобожусь», — со слезами на глазах говорит женщина.
Около полугода дети находились в социальном учреждении в Республике Алтай. Осужденная пыталась писать запросы и туда. Недавно пришел ответ: в июле детей отдали под опеку, причем в другой регион, в Воронежскую область. Эта новость шокировала женщину, ведь уже в сентябре Яна планировала подать на УДО и думала, что вскоре воссоединится с детьми. Сейчас ее освобождения ждет муж, с которым женщина познакомилась еще «на воле». Он и сам многодетный отец-одиночка — воспитывает пятерых детей, поэтому чувства и стремления Яны понимает и разделяет. «Он хороший человек. Мы давно с ним знакомы, и, если бы раньше сошлись, ничего такого со мной бы не случилось», — уверена осужденная.
Вместе с мужем они мечтают, что Яна однажды восстановится в родительских правах, заберет ребятишек и они заживут большой и дружной семьей. План, как это сделать, у пары давно расписан.
«Сначала нужно найти работу, я планирую вернуться к своей профессии — по образованию я парикмахер. Потом нужно купить или хотя бы снять дом, такой, чтобы хватило места всем детям. Пройти все курсы, получить справки, что у меня нет никаких зависимостей и я не состою на учете, устранить нарушения, о которых говорила опека... А потом уже ехать в Воронеж. Все, что мне нужно, — это содействие органов опеки. И я очень надеюсь, что у меня все получится, ведь никто не заменит детям родную мать», — рассуждает Яна.
А пока после освобождения она хочет попробовать наладить общение со старшей дочерью. Девочке скоро исполнится 18, и она будет вправе сама решать, общаться ли ей с матерью. Яна признается: она очень надеется, что девочка сможет понять ее и простить. Пытаться наладить отношения со своими родителями женщина не собирается, да и уверена, что ответного желания тоже нет. На вопрос, нужно ли вводить послабления для осужденных многодетных матерей, Яна уверенно отвечает, что да. «Столько девчонок отбывает наказание, у которых четверо, пятеро детей. И все действительно стараются, работают, переживают... Тюрьма действительно исправляет людей. Колония и меня многому научила. Главное — тому, что всего можно самому добиться и лучше жить на минимальный заработок, но оставаться человеком», — говорит она.
«Возьми на себя, тебя не посадят»
Когда Анна — вторая многодетная мама, отбывающая срок, рассказывает о своей жизни, невольно думаешь: да это же готовый сюжет для сериала. В колонию женщина попала за убийство, причем не одна, а с подельником. Однако эта история началась задолго до самого преступления — с подозрений в неверности.
«У нас пятеро детей: две дочки и три сына. Жили как все, то ссорились, то мирились. Решили переехать из деревни в краевую столицу. Из-за детей в основном, ведь в Барнауле есть для них все: школы, университеты, кружки, студии, парки, где можно гулять, а в деревне — только по улице слоняться. Сняли квартиру, муж на работу устроился, плиточником, вроде все хорошо шло… Но недолго. Дело в том, что старшие дети у нас все беленькие, а младший — рыженький. Начались подозрения — «откуда?». Я сначала отшучивалась, а потом не до смеха стало», — вспоминает женщина.
Подкидывали угля в огонь и родственники мужчины: мол, нагуляла от кого-то. Как-то супруг Анны вернулся с работы ночью пьяным и злым. Начался скандал, обвинения, чуть не дошло до драки. В итоге женщина вызвала такси и уехала к дальним родственникам — единственным знакомым в городе. Анна признается: до сих пор корит себя — почему не осталась дома.
«Приехала к родственникам, супружеской паре, а они там гуляют. Я сначала отказывалась от спиртного, но потом стресс все же взял свое — выпила с ними. В какой-то момент они начали скандалить, дошло до потасовки. Чтобы унять конфликт, я увела родственника из дома, просто пройтись, проветриться. Сходили вместе в круглосуточный магазин, купили сигарет, продуктов. А когда вернулись, жена его не пустила в дом, ну и меня вместе с ним. Сказала: «Я его боюсь, погуляйте где-нибудь, пока он не успокоится». Вот тут я поняла, что влипла…» — рассказывает женщина.
Время уже подходило к двум часам ночи. Родственник Анны предложил пойти ночевать к его друзьям. Других вариантов не было, и она согласилась. Когда подошли к дому, женщина тяжко вздохнула: барак на четыре хозяина. Две квартиры в нем пустовали: в одной новые владельцы начали делать ремонт, но еще там не жили, а в последней, куда они и направлялись, отключен свет и отрублена вода.
«Однако деваться мне было некуда, пошла. Достали спирт. Я решила не пить, ушла в другую комнату. В какой-то момент у родственника опять стало срывать крышу, началась драка. Потом смотрю — он мимо меня на кухню пробегает и тут же обратно. Оказывается, он там нож схватил. А когда я в комнату к ним зашла, друг его уже лежал на полу, а жена его сидела вся в крови. Я к парню этому кинулась, за ногу его трогаю, спрашиваю: «Ты живой, живой?» — и в это время краем глаза замечаю яркий свет — родственник успел поджечь диван…» — вспоминает женщина.
По словам Анны, испугавшись огня, она вышла из дома. Вскоре сбежались соседи, вызвали пожарных. «Дым был густой, черный. Я обратно пыталась в дом забежать — вытащить эту пару семейную. Всю куртку обожгла на себе. А внутри дым, ничего не видно, дышать невозможно, меня хватают, не пускают, но я все равно туда рвусь и рвусь. Успокоилась только, когда увидела, что девушка из дома вышла», — делится осужденная.
Рассказ Анне дается с трудом, и воспоминания о тех минутах заставляют голос дрожать. В тот момент, увидев, что хотя бы один человек спасся, женщина позволила родственнику увести себя с места преступления. Мужчина, по словам осужденной, планировал на попутках уехать к брату, поэтому сразу направился на стоянку дальнобойщиков. У него даже получилось договориться с одним из водителей — тот пообещал добросить их до пункта назначения, но только когда немного отоспится. Вздремнуть, пока есть возможность, решил и родственник женщины, а она, снедаемая совестью, вернулась обратно.
«Убедилась, что оба они уснули, и потихоньку выскользнула из машины. Поймала попутку, добралась до дома, пошла к жене родственника, а она уже позвонила 02», — вспоминает осужденная.
Женщину тут же арестовали. Впрочем, она и сама собиралась идти в полицию, поэтому правоохранителей не испугалась. Ее подельник скрыться не успел — его тоже вскоре задержали. По словам женщины, взять на себя убийство ее уговорил родственник. Мол, кто посадит мать пятерых детей? Однако все вышло иначе: мужчине, осужденному только за поджог, дали 16,5 года. Анне за убийство — 17,5. Не помог даже платный адвокат, которого нанял муж женщины. Отношения с супругом, к слову, наладились, все подозрения и конфликты остались в прошлом. Сейчас мужчина и сам постоянно приезжает на свидания в колонию и привозит повидаться детей, по которым осужденная очень скучает. Все они ждут жену и маму домой.
«Я сама попросила, чтобы никто из них не присутствовал на оглашении приговора. Мне так было легче. На суде я как-то еще держалась, а потом в камере, когда начала прибавлять к возрасту каждого ребенка 17,5 года и думать, сколько им будет, когда я выйду… у меня началась истерика, я буквально кричала в подушку. Мне дали валерьянки, потом успокоительное, и я уснула», — вспоминает Анна.
В женской исправительной колонии осужденная находится уже два года. А вот родственник женщины уже на свободе: отдал долг родине на СВО и вернулся в Барнаул. Как рассказывает Анна, в подпитии он обещает сознаться, что убил парня тогда именно он, но, протрезвев, гонит эту идею прочь. Женщина его не винит — понимает, что ему страшно. Сейчас осужденная надеется на смягчение режима, а потом и условно-досрочное освобождение. Нарушение у нее за два года тюремного заключения всего одно — днем уснула на кровати.
«Я хочу побыстрее домой. Знаю, что все меня ждут — дети, муж, свекровь. Здесь я не бездельничаю, работаю швеей. Стараюсь перечислять семье деньги, передавать подарки. Бывает, даже мелочь какую-то отправишь детям — и то сразу теплее на душе. Потом звонят, говорят: «А мы твою шоколадку съели». И я улыбаюсь», — со слезами на глазах делится осужденная.
Анна не может однозначно ответить на вопрос, нужны ли послабления многодетным осужденным женщинам. «Знаете, люди ведь разные… Кто-то достоин того, чтобы вернуться к семье раньше, но есть и те, кто о детях даже не вспоминает, не думает о них. Нужно рассматривать каждый отдельный случай», — рассуждает женщина.
После освобождения она мечтает наверстать все то, что она сейчас упускает, пусть не с детьми, но хотя бы с внуками. «Главное, что меня ждут дома. Я сильная, я выдержу, пройду через это», — обещает женщина.