На пленарном заседании в СФ РФ Геннадий Красников делал доклад «О приоритетных задачах Российской академии наук в условиях современных вызовов». Он напомнил, что РАН к своему 300-летию обладает отличным потенциалом: 13 тематических и 4 региональных отделения, охватывающие все направления науки, 44 научных совета, 9 комитетов и 18 комиссий, — 1900 членов-корреспондентов и академиков, 600 профессоров РАН. Это сила, которая, по мнению президента РАН, должна быть как можно быстрее вовлечена в дела государственной важности.
Первое, что выделил Геннадий Яковлевич, это научная экспертиза, высокопрофессиональная и непредвзятая. «У нас до сих пор каждое ведомство и каждый орган пытались делать лояльную для себя экспертизу, это неправильно», – сказал президент РАН. Он напомнил про то, что сейчас Академия начала экспертировать дорожные карты по высокотехнологичным проектам, по проектам, связанным с развитием территорий. В целом сейчас РАН проводит до 75 тысяч экспертиз в год, что почти на 25 тысяч больше прошлогоднего охвата. Но есть особо острая проблема: «Очень важный вопрос, который сейчас пробуксовывает, — экспертиза по учебникам, – сказал Красников. У меня везде идет сопротивление – в области экспертизы, в области научно-методического руководства, но такого сопротивления, как с учебниками, я не встречал». Президент РАН попросил Валентину Матвиенко взять этот вопрос на особый контроль.
Красникова поддержал Комитет Совета Федерации по науке, образованию и культуре во главе с Лилией Гумеровой. В частности, зампред комитета Екатерина Алтабаева отметила, что «вопрос приобрел особую актуальность, так как содержание учебников заметно обновилось в последнее время».
«Обновилось», на мой взгляд, – не совсем точное определение. Там дети и их родители порой читают такое!..
Взять хотя бы примеры от шокированных современными учебниками учителей, которые приводит интернет-издание с образовательным уклоном «Мел». Учитель истории Анастасия Морозова возмущена тем, что прочитав параграф учебника под редакцией А.В. Торкунова о присоединении Сибири, невозможно понять, кто это в итоге сделал – Иван Грозный или Ермак. В учебнике за седьмой класс, по ее словам, указываются две даты казни Степана Разина – в 1670-м и 1671-м... «Таких моментов в учебниках очень много», – возмущается преподаватель. И это так, потому что родительские чаты порой просто взрывают свежие «перлы». Так, в одном из учебников по русскому языку авторы сообщили детям, что в слове «каменный» суффиксом является «енн», а не «н», как было бы правильно, если учесть, что основой слова является «камен». Не лучше дела обстоят и с учебниками по математике, в которых авторы допускают в условиях грубейшие грамматические ошибки, например: «Сколько жЫвотных стало?». Часто они не заморачиваются и насчет элементарной этики. К примеру, в учебнике для младшей школы учителя нашли следующую задачу: «Третьеклассник Федя купил компот в школьном буфете и пошел мыть руки. В это время в буфет вошли 9 первоклассников и каждый из них плюнул в компот по 3 раза. Сколько раз плюнули в компот первоклассники?»
К счастью, председателю Совета Федерации такие примеры приводить не пришлось. Она и без того все понимает и рассуждает так: «Учебники, при всем уважении к авторам, по истории или по другим предметам, даже по математике, не должны выходить без штампа «Мин нет! РАН одобряет». Давайте это наконец выстроим! Я не понимаю, кто может упираться, кто может отказываться от возможности Академии наук? Если надо в законе прописать, давайте пропишем: «Без одобрения (они же (РАН) не требуют себе права выдавать лицензии) научной экспертизой учебники не могут выходить в свет! Мы на них воспитываем целое поколение школьников!».
Лилия Гумерова сообщила, что в постановление Совета Федерации по итогам выступления Геннадия Красникова будет внесена рекомендация Правительству о закреплении за РАН функции главного экспертного органа по учебной и учебно-методической литературе.
Несмотря на то что президент РАН рассказал о целом ряде направлений деятельности Академии: об изменениях в научно-методическом руководстве НИИ и вузами, об увеличении роли научных советов, о подвижках с «шестой подпрограммой», касающейся научных разработок в интересах обороны («более 25 лет не было исследований в этом направлении»), Валентине Матвиенко это показалось недостаточным.
Она отметила, что технологический суверенитет сегодня — «это задача задач», но «прорывных решений пока не получается». «У нас нет времени на раскачку, сказала Матвиенко. – Российская академия наук - очень большой коллектив академических институтов... Они должны понимать свою ответственность за достижение технологического суверенитета. Нам теперь никуда от этого не уйти. Очень плохо, что нам навязали систему и мы ее проглотили, – что работа институтов оценивалась по количеству публикаций в иностранных журналах Оценивать результаты надо по объективным данным. С вашим приходом (обращение к Г. Красникову. - Авт.) пришло усиленное внимание к научной сфере: увеличивается финансирование, создаются мощные школы, создаются условия для молодых ученых, инженерные школы. А где результат, и когда он будет, и какой? Где эти пять прорывных государственных решений, которые ждет страна и ждет общество? Общество и люди должны знать — вот он результат. Мы лидеры в атомной энергетике, по ледоколам и в целом ряде других отраслей, Геннадий Яковлевич! Ну давайте это сделаем, восстановим статус великой, научной, высокотехнологичной страны!».
Сильная, эмоциональная речь от председателя Совета Федерации! Понятно, что и сам Геннадий Красников с Валентиной Ивановной во всем согласен. Да и все мы тоже. Только ответ на вопрос, почему у нас до сих пор нет результата, на мой взгляд, лежит на поверхности: «По той же самой причине, по которой экспертизу учебников до сих пор не передают в РАН. Есть, наверное, в стране силы, которые не заинтересованы в сильном образовании, а значит, и в укреплении страны».