Моя собеседница работала в ДК нефтехимиков, где происходила раздача гуманитарной помощи. Я тоже была около этого пункта выдачи. Помню, как перед входом выстроилась огромная очередь. Многие люди выходили с пустыми руками, жаловались, что ничего не осталось. Спрашиваю собеседницу, почему так?
– Мы работали с утра до вечера, – рассказывает женщина. – К нам приезжали машины из Башкирии и Казахстана с гуманитарной помощью. Помогали наши индивидуальные предприниматели. Это были простые люди, которые на добровольной основе оказывали поддержку. Привозили средства гигиены, продукты быстрого приготовления, тушёнку. Мы не знали, когда придет та или иная машина, что привезут и в каком количестве. Поэтому кому-то из пострадавших доставались продукты, кому-то нет. Продукты заканчивались быстро. Некоторым доставалась только туалетная бумага. Помимо тушенки и лапши быстрого приготовления, привозили гречку, подсолнечное масло, хлеб. Большие 5-киллограмовые мешки с лапшой мы расфасовывали по маленьким пакетам, чтобы как можно больше людей обеспечить продуктами. Пострадавшие нуждались абсолютно во всём.
– Помимо продуктов, люди жаловались на нехватку подушек, матрасов, одеял. Этого тоже не было?
– Подушки и одеяла приходили тоже в небольшом количестве, всем не хватало. Народ возмущался: почему одним дали, а другим нет. Мы объясняли: поймите, это простые люди закупили, а не власти, поэтому сколько смогли, столько привезли.
– Народ говорил, что из одежды выбрать было нечего, мол, состояние некоторых вещей оставляло желать лучшего.
– Плохой одежды было мало – такую мы при сортировке выкидывали. Одежду тоже приносили сами орчане. Катастрофически не хватало нижнего белья, носков. В какой-то момент привезли два мешка мужских носков – и это было счастье. Один орский магазин доставил коробки обуви, их влёт разобрали. А вот с верхней одеждой проблем не возникло. Но кто-то все равно уходил с пустыми руками, брезговал брать поношенные вещи. Кто-то, наоборот, радовался всему. Например, один мужчина взял джинсы: «Я одни возьму, а то другим не хватит». Мы уговаривали брать больше. Приходили беременные. Одна взяла коляску, другая кроватку. Детской одежды привезли много. Не всегда она была новая, но в хорошем состоянии.
– От местных властей была гуманитарная помощь?
– Я не видела, чтобы от города в наш ДК что-то привезли. Помню, в один день местный хлебозавод доставил две большие коробки с булочками. На тот момент ни одной машины с продуктами ещё не было, а очередь нуждающихся собралась приличная. У людей стояли слезы в глазах, когда мы говорили, что продуктов нет. В итоге мы эти две коробки булочек раздали пострадавшим.
– С бутилированной водой возникли проблемы?
– Бутилированной воды в первые дня было много. Но её быстро разобрали. И больше подвоза не было. Люди просили воды, мы разводили руками.
– Какие-то истории пострадавших вам запомнились?
– Было много слёз бабушек и дедушек. Однажды в ДК пришла бабулечка, на ней была только длинная куртка. Она подошла к волонтеру: «Дочка, помоги найти одежду». Расстегнула куртку, а под ней женщина были только в трусах и маечке. В чем успела выскочить из дома. Дело в том, что многие пенсионеры, у которых нет интернета, не знали, где раздается помощь. Так и ходили несколько дней, в чем выбежали из дома.
– Сейчас пункты раздачи гуманитарной помощи закрылись?
– Наш пункт закрыли. Как я поняла, оставшиеся вещи отвезли на склад. Сейчас помощью пострадавшим вроде как занимается администрация. Составлялись списки пострадавших, волонтеры должны доставлять помощь адресно. Действует ли это, не могу сказать.
На вопрос, почему местные власти сами не организовали централизованную помощь, женщина не знает: «Куда-то, видимо, деньги были нужнее».