Дело 82-летнего пенсионера Бориса Каткова, которому на выезд из Латвии власти страны дали лишь час, а до границы сопровождали сотрудники полиции, стало показательным. Катков является главой Латвийско-российской ассоциации сотрудничества и представительства Балтийского федерального университета имени Канта. Он считает, что его «убрали» из-за помощи русским и «связи с Кремлем».
О масштабе проблемы, а также о том, как будут действовать власти Латвии, «Московскому комсомольцу» рассказала знакомая с делом Каткова сотрудница латвийского отдела по вопросам гражданства и миграции, пожелавшая остаться неизвестной.
— На данном этапе массовой высылки пока что не происходит, — считает она, — единственным депортированным гражданином был Борис Катков. Это, наверное, первый человек, на котором было решено все это опробовать. Плюс ко всему, Борис все-таки не совсем обычный гражданин РФ. Он имел связь с Россией по роду своей деятельности, помогал гражданам России в Латвии, латвийским студентам, которые хотят учиться в России, поэтому я думаю, что его выбрали не просто так.
Массовых депортаций не будет. Людей не будут коллективно вывозить к границе на автобусах. Всё будут делать исподтишка, выдергивать по два-три человека и потихонечку вывозить их. Наши официальные лица тоже заявили, что сроки подошли к концу и русским нужно быть готовыми к выезду. Хотя большая часть людей верили, что до этого не дойдет, но сейчас люди готовятся.
— Как к этому относятся люди?
— Общество разделилось. Есть латыши, которые кричат: «Чемодан, вокзал, Россия». Есть те, кто относится с сочувствием, есть те, кто не согласен с такой политикой. Причем слово «депортация» в Латвии нельзя употреблять в данном контексте, а используют слово «выдворение». В чем разница, сложно понять. Депортация и в Африке депортация.
— Почему Латвия так торопилась с депортацией Каткова?
— Еврокомиссия имеет право отменить процесс в течение суток после депортации, но смотрите, как получилось с Катковым, — у него была неделя на сборы, но никто не стал ждать. Дали день или два, приехали и дали час на сборы. Даже если Еврокомиссия через год отменит решение о депортации, у пожилых людей не останется сил на возвращение. Это такая категория людей, для которых стресс равен смерти. Знаю, что общественная активистка Ольга Петкевич созвонилась с представителем Европарламента по поводу Бориса Каткова. Будут пробовать решить вопрос, но думаю, что это нереально, потому что его выдворили не за несданный экзамен по латышскому языку, а по причине того, что он «опасен» для Латвии. При этом в чем он опасен, прямо нигде не написано, нет никаких документов с разъяснениями. Коротко: «опасен» — и всё.
Многие сейчас кричат, что Бориса выслали абсолютно правильно, потому что, отжив 57 лет на территории Латвии, он не выучил латышский язык, а значит, «туда ему и дорога». Приходится объяснять людям, что человека выслали по другой категории и язык ему сдавать не нужно было. К тому же число не сдавших языковой экзамен — более трех тысяч человек, но у службы безопасности Латвии был отдельный список из более чем четырехсот человек, сдавших экзамен и имеющих все необходимые документы для продления вида на жительство, но им было отказано с формулировкой, что эти люди опасны для Латвии.
— Значит, эти люди будут первыми, кого попросят из страны?
— Именно так. Тех, кто не сдал экзамен на язык, немного притормозят по причине того, что в конституционном суде рассматриваются жалобы от тридцати граждан России по этому поводу. Первыми будут те, кто признан для Латвии опасными.
— Насколько тогда важно знание языка?
— Чтобы работать в Латвии, нужно сдать язык на определенную категорию. В зависимости от того, какую категорию языка ты получил, ты можешь занимать какую-либо должность. С третьей категорией ты не можешь быть на руководящих должностях, не можешь быть продавцом. Это низшая категория, и ты можешь быть максимум, наверное, дворником. Хотя, если мне память не изменяет, даже для дворника нужна была вторая категория. Но ведь все эти люди каким-то же образом работали. Они знали этот язык, но прошло время, люди вышли на пенсию. Когда у тебя нет постоянного контакта на языке, то ты его забываешь, и так происходит с любым языком.
В моем личном понимании — геноцид русского населения. Людей лишают социальных пособий, возможностей. Им закрыли счета в Латвии, и они сидят без денег, не могут получить даже пенсии.
— Что думают люди, потенциально попадающие под депортацию, есть ли у них какой-то план?
— Нет плана. Во-первых, очень многие люди одинокие. Многие не были в России, не имеют там родственников. В связи с тем, что их счета закрыты, у них автоматически пропадает возможность продажи недвижимости, потому что в Латвии нельзя совершать сделки с недвижимостью за наличные деньги. Соответственно, если у человека нет счета, то продать квартиру не получится. Человек мог продать квартиру, уехать в Псков или Калининград и как-то там обосноваться. Но это в основном люди до 60. Людей просто душат, закручивая гайки, и люди очень рассчитывают, что будет какая-то поддержка со стороны России, какой-то прием. Но сложно понять, как это будет выглядеть со стороны России. Пятнадцать или двадцать человек это одно, а тысяча это — совершенно другое.