Пьяные родители
Если папа и мама выпивают и громко ссорятся, на что в опеку поступило заявление от соседей, она обязана навестить кутеж.
- Опека приехала и увидела, что родители пьяные. Все, маркер сработал. Ребенок в опасности, лишаем. Изымают ребенка по 77 статье, привозят в приют и собирают документы в суд. А дальше начинаются приключения. Вернуть ребенка из приюта для обычных-то родителей непросто, а уж для людей с вредными привычками, хоть и готовыми бороться за детей, вдвойне, - считает правозащитник.
В суде первой инстанции родителей обяжут устранить причины, по которым ребенка изъяли из семьи. Прежде всего, бросить пить. Доказать трезвый образ жизни можно справкой о кодировании. Но и ее суд может счесть недостаточным основанием и потребовать большие усилия: пройти реабилитацию. На это уже требуется больше времени и средств. То есть процедура возвращения в семью ребенка усложняется.
Затем суд обяжет навести порядок в квартире. Для этого достаточно просто убраться, но некоторые судьи требуют сделать ремонт.
В-третьих, на время пребывания несовершеннолетнего в приюте, родителей обязывают выплачивать алименты. Долг скапливается немалый: от 300 до 1 миллиона рублей. Его надо вернуть после возвращения ребенка в семью.
- Все эти преграды охлаждают пыл. Выпивающей маме проще махнуть рукой и снова уйти в штопор, чем карабкаться наверх. И тут я вижу большую недоработку судей. Они должны выступать арбитрами, но на деле часто «топят» семью, стараясь оправдать опеку. Зачем они это делают? Видимо, из чиновничьей солидарности, - считает юрист.
Наладить работу с семьей, расположить ее и работать с ней никто не хочет, - делает вывод Сорокин.
- Я знаю случай, когда мама из Красного Села второй год выполняет все требования опеки, но не может вернуть ребенка. Началось с того, что она вызвала полицию, когда отец ребенка напился и начал буянить. С полицией приехала опека. К маме возникли вопросы: она имела судимость. Квартира, где жила семья, была абсолютно убита, потому что мама была обязана отмечаться по этому адресу и поэтому проживала здесь с ребенком. Видя все это, чиновники принимают решение изъять 9-летнего сына. Его помещают в приют, мама начинает бороться за возвращение. Она выполнила все требования, которые ей предписали: развелась с пьющим мужем, улучшила жилищные условия, принесла справки из поликлиники о том, что занималась здоровьем сына, навещала ребенка в приюте. Но все равно она проиграла суд в первой инстанции. Ждет вторую. Ребенок уже год находится в приюте, очень хочет к маме.
Психическое расстройство
Детей изымают у родителей, у которых есть какое-то хроническое или психическое заболевание. Считается, что такой родитель априори представляет для ребенка угрозу, но это не всегда так.
- Часто диагнозы ставят не квалифицированные научные институты, а местные психиатры, которые особо не хотят разбираться в проблеме. В результате маму лишают прав, хотя она вполне в состоянии воспитывать ребенка, - уверен Никита Сорокин.
В качестве примера правозащитник приводит семью, в которой ребенок несколько раз сбегал из дома. У мамы было небольшое психическое отклонение. Когда сын сбежал в очередной раз, его тоже отвели к психиатру. Тот ему «шлепнул» диагноз. Тут уж опека решила, что мама не в состоянии выполнять родительские обязанности, потому что ребенок «тяжелый».
- То есть получается дело даже не в маме, а в ребенке, - поясняет Сорокин. - Опека решила, что несовершеннолетнему будет лучше в приюте. Заодно – она снимет с себя ответственность за эту семью.
Мама борется за возвращение сына. По требованию суда она проходит курс терапии. Ребенок все это время находится в приюте.
Месть
Изъятие ребенка из семьи может инициировать школа, детский сад, больница или сотрудники подразделения по делам несовершеннолетних. Нередко, по мнению юриста, учреждения используют это право как орудие мести.
- У меня был такой случай. Мама решила, что ее ребенка буллят в школе и написала порядка 30 заявлений на педагогов. И каждый раз добивалась реакции на ее претензии. В результате двух учителей уволили, директору предписаны взыскания, он стоит на контроле: в общем, от мамы одни неприятности. Но мама продолжает писать. По ее мнению, ситуация не меняется. И тогда школа тоже написала заявление: в ПДН. Сотрудники полиции инициировали психиатрическую экспертизу. У мамы нашли отклонения и ее ограничили в правах. По сути за то, что она много жалуется, - рассказывает правозащитник.
Не то лекарство
На родителей может обидеться и медицинское учреждение, и так же запустить механизм изъятия ребенка. Например, мама повела сына в поликлинику, где ему прописали лечение. Но родительница засомневалась в препарате и обратилась к другому врачу или в платную клинику. Там ему прописали другой курс, которым и лечили в семье.
- И вот на выписке районный врач узнает, что ребенку давали другое лекарство. Как же так? - обижается врач и начинает писать в опеку или в комиссию по делам несовершеннолетних о том, что родитель не занимается ребенком. Семью могут поставить на учет как находящуюся в социально опасном положении. И дальше на это веретено могут накручиваться другие обстоятельства, которые сами по себе не стали бы поводом для внимания опеки.
Механизм изъятия детей из семьи, как и любая другая государственная процедура, работает медленно и плохо умеет сдавать назад. При этом подразделения по делам несовершеннолетних, опека, а затем и суд занимают карательную сторону по отношению к родителям. Если опека возбуждает судебное разбирательство, то судья неохотно возвращает детей в семью. Проще оставить его в приюте. Так быть не должно, считает правозащитник.
- Чиновники говорят, что они действуют в интересах ребенка. А что значит, действовать в интересах ребенка? Оставить его в приюте? Или вернуть в семью? Этого определения в законе нет. Его следует прописать, чтобы не было расхождений, - уверен Сорокин. - Я считаю, что система должна занимать позицию родителей. Стараться помогать и поддерживать, а в конфликтах – выступать в роли медиаторов. Пока этот механизм заметно пробуксовывает.