Знаменитый поэт Виктор Пеленягрэ в свое время работал с Вайкуле очень активно. Именно он ей написал одни из главных хитов в репертуаре – «Я вышла на Пикадилли» и «Акапулько». В беседе с корреспондентами «МК» Виктор рассказал, почему Лайма внезапно отвернулась от России – страны, благодаря которой она и стала звездой.
— Мне кажется, я знаю, почему она несет всяческую ахинею, — говорит Пеленягрэ. — Потому что в 1991 году, когда латыши стали независимыми, первым делом эти европейцы по какой-то реституции отобрали у нашей Лаймы избу в Юрмале. Дом, в общем. И она боится, что опять эти прибалты под общим руководством Урсулы фон дер Ляйен что-нибудь такое же выкинут. Вот, по-моему, причина этой непонятной фронды.
Пеленягрэ уверяет, что в былые годы Лайма к России всегда относилась с уважением. Более того, всегда боялась говорить о политике.
— Россию трудно не любить, — говорит Виктор. — Помню, я брал у Лаймы интервью. Она о политике вообще не говорила. Латвия — дом, Россия — работа, Америка — увеселения! «Продажный репортер Пеленягрэ» что-то хотел у нее спросить насчет политических пристрастий. Она тут же пресекла все мои попытки: «О политике ни слова». Я на сто процентов уверен, что на нее наехали «лесные братья» и сказали, что и как говорить. Она же состоялась по большому счету, как русская певица с латышскими корнями.
Пеленягрэ вспоминает: с Лаймой у них сразу сложились хорошие отношения. Хотя работать с ней было непросто.
— Нельзя сказать, что всё у нас было гладко – да, — вспоминает Виктор. — С Лаймой легко было выпивать, болтать... А работать – не очень. Некоторые песни приходилось перелопачивать. Помню, у нас была настоящая заруба по этическим соображениям. Я написал, как мне казалось, замечательную песню, где были слова: «Не спеши дорогой, все я сделаю сама». И вот эта строчка «Все я сделаю сама» Лайме не понравилась. Она ведь не такая морально подвижная, как Виктор Пеленягрэ. Она и говорит: «Нужно изменить строчку». Я ни в какую! Эта строчка, говорю, сделает всю песню. Не будет строчки — не будет песни. Она все равно отдала стихи какой-то недалекой поэтессе. В результате получилось: «Не спеши, дорогой, ведь волнуюсь я сама». По-моему это вообще за гранью добра и зла. У меня даже веко задергалось, когда я услышал этот вариант.