Эхо войны
Это смогла сделать прославленная братьями Вайнерами банда Митина (Высокого Блондина). В фильме «Место встречи изменить нельзя» авторы назвали ее «Черной кошкой». На самом деле, в отличие от кинокартины, эта четко организованная группировка состояла из ударников социалистического труда. Их фотографии украшали доски почета на авиационном заводе советской оборонки и Красногорского оптического завода, чье оборудование было вывезено с предприятий Цейса в порядке репараций.
Да и сам главарь банды Митин за отличный труд на оборону Родины был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Более того, все участники этой банды играли в хоккей в одной команде в Красногорске.
Конечно, авторы фильма не могли показать на экране «оборотней-стахановцев», и в фильме в придуманной ими банде Горбатого действует уголовный сброд.
Да и название «Черная кошка» — это всего лишь распространенный в Москве после войны слух о некой банде, рисующей на стенах кошачий силуэт на память о своем визите.
Для читателей поясним: «Черной кошкой» на самом деле назвали себя несколько учащихся ремесленных училищ, которые начитались Ната Пинкертона и решили повторить подвиг его героев. Сделали они это очень неумело, пытаясь ограбить четыре квартиры на Пушкинской улице, возле Колонного зала Дома союзов. Сразу же попались, и в милиции им по-отечески надавали «по шеям», после чего они в соплях и слезах поклялись, что больше никогда читать Ната Пинкертона не будут.
Но кошачье название грабителей пришлось тогда народу по вкусу, и «Черные кошки» вскоре развелись в каждом дворе.
Хорошо, скажет прочитавший эти строки, но ведь что-то же тогда было правдой?
А правдой было военное время, в котором за четыре года сражений Советской Армии у народа выработалось привычное отношение к боевому оружию. Во время войны его везли приезжавшие на короткую побывку фронтовики, после войны с ним не желали расставаться воины-победители.
В 1980-х годах американские социологи Дейн Арчер и Розмари Гартнер провели сравнительное исследование преступности в 110 странах. Они пришли к выводу, что быстрее всего она развивается в разгар войн и в послевоенный период. Причем криминальные последствия военных действий могут испытывать как проигравшие стороны, так и державы-победительницы.
СССР не стал исключением. Более того, после 1945 года военная атрибутика стала повседневной в жизни населения.
В домах у москвичей можно было увидеть немецкие тяжелые штыки-кинжалы, которые удачно заменяли топоры для колки дров в печки-буржуйки. Школьники меняли друг у друга на ежедневные завтраки военного времени в виде баранок с помадками «немецкий дефицит», среди которого попадались испорченные трофейные пистолеты. Особенно ребятня ценила бельгийские портативные дамские пистолетики, за которые должники на больших переменах были вынуждены глотать голодные слюни целый месяц.
И если еще вспомнить, что далеко не все победители, вернувшиеся с боевых полей, нашли свое место в мирных буднях, то сравнение вспышки послевоенной преступности с криминалитетом девяностых будет вполне равноценным. Криминологи знают, что рост преступности зависит не только от последствий военного времени, но еще и от перемен в жизни государства, когда падает экономика и возникают трудности в быту.
Среди задержанных бандитов после войны чаще всего попадались люди в выцветших гимнастерках с нашивками ранений и планками боевых наград. А уголовный мир возглавил некий Черкасов (Черкас), на чьей груди красовались три ордена Славы. Этими орденами награждали только солдат и младший командный состав. Три солдатские Славы государством были приравнены к почетному званию Героя Советского Союза. Награжденных тремя такими орденами было намного меньше, чем Золотыми Звездами.
Конечно, после войны одной привычки решать любые проблемы выстрелом было мало для мощной преступной вакханалии, захлестнувшей страну. Главной причиной ее появления все же послужили послевоенная разруха и голодное время, которое требовало напряженной работы и самоотдачи.
Начальник ГУББ (Главное управление по борьбе с бандитизмом) СССР подполковник Георгий Поляков в докладе от 13 января 1947 года сообщал:
«За период с 1 января 1945 г. до 1 декабря 1946 г. было ликвидировано: антисоветских формирований и организованных бандгрупп 3757 и еще связанных с ними банд 3861.
Ликвидировано бандитов и членов антисоветских националистических организаций, их подручных и других антисоветских элементов: 209 831.
Оружие, амуниция и другое воинское снаряжение, захваченные у бандитов и причастного к ним населения: 16 орудий, 366 мортир, 337 противотанковых ружей, 8895 тяжелых пулеметов, 28 682 автомата, 168 730 винтовок, 59 129 револьверов и пистолетов, 151 688 гранат, 79 855 мин и снарядов, 11 376 098 патронов, 6459 килограммов взрывчатки, 62 радиопередатчика, 230 коротковолновых приемников, 396 пишущих машинок, 23 счетных устройства».
Из приведенных Георгием Поляковым цифр видно, какие сложные задачи решали в то тревожное время советские милиционеры. Правда, в докладе речь идет не только об уголовных бандах, но и о националистических формированиях, которые оставались на освобожденных от оккупантов территориях, особенно в районах Западной Украины. В фильме моего близкого друга Эдуарда Хруцкого «Приступить к ликвидации» хорошо показана связь бандитского подполья в Западной Украине с московским уголовным миром в те беспокойные дни.
Все это продолжалось до начала пятидесятых, когда наконец жизнь стала налаживаться и преступность пошла на убыль. Примерно то же самое можно наблюдать в наш век. Разгул организованной преступности пошел в рост сразу после начала приватизации в девяностых, связанной с переделом всего народного хозяйства, а спад начался после нулевых, когда страна начала «расправлять плечи» и ее экономика окрепла.
Но во всех этих случаях связь времен очевидна. Ошибочно говорить о том, что организованная преступность возникла только в девяностые, как и то, что такие преступления, как заказные убийства, похищения людей, да еще и многое другое типичны лишь для начального периода демократии в России. На самом деле все, что произошло в девяностые и в начале нулевых, — повторение тех же форм преступности, которые существовали в советский период, только в современном и отвечающем рыночным условиям виде. А самое главное то, что тогда и сейчас решающая причина массовых преступлений в России — это развал экономики с сопутствующими ему трудностями в жизни людей.
«Тяп-ляп» — и готово
Есть одна информативная особенность для сравнения советской и современной преступности. С демократией в Россию пришла гласность. Многое из того, что считалось закрытой темой при советской власти, стало доступно. В СССР скрывали факты тяжких преступлений, в частности существования организованных преступных коллективов, они были неприемлемы для страны, устремленной в коммунизм. Государство утверждало, что в стране полностью ликвидирован бандитизм. Во всех СМИ существовала строжайшая цензура: о бандитизме нигде ни слова… Хотя слухи в народе расползались повсюду. До нас обвинения в организации таких банд дошли только в уголовных делах.
Выступление начальника ГУББ СССР Полякова о борьбе с организованной преступностью было строго засекречено для общей информации.
Часто люди в обращениях в органы печати рассказывали о преступлениях, совершаемых организованными бандитскими группировками, но их жалобы не попадали на газетные полосы.
В ноябре 1945 года рабочие подмосковного Подольска направили в газету «Правда» коллективное обращение, оставшееся без ответа:
«Обнаглевшие бандиты и воры нападают на мирных граждан не только вечером, но убивают, раздевают и грабят средь бела дня. И не только в темных переулках, но и на главных улицах, даже около горкома и горсовета. После работы люди собираются группами, чтобы не страшно было идти домой. Собрания после работы плохо посещаются, так как рабочие боятся нападений. Но и дома они не чувствуют себя спокойно, потому что грабежи происходят и днем, и ночью».
Сегодня, когда архивы рассекречены, картина преступности советских лет вышла на свет. И стала ясной преемственность современным криминалитетом от своих предшественников навыков, понятий и правил взаимоотношений между группировками. Особенно много заимствовано в искаженных представлениях об охране общественного порядка. То есть, можно сказать, по детской поговорке состоялась «эстафета с того света».
Разгул преступности девяностых часто повторялся в тех же местах, где в советское время бесчинствовали банды прошлого.
Конечно, масштабы бандитизма в девяностые были помножены на открывшиеся возможности рыночных отношений, о которых раньше в уголовном мире нельзя было даже мечтать. Но структуру банд и их «понятия» нынешние преступники полностью унаследовали из прошлых лет.
Например, в том же Подольске в начале девяностых появилась ОПГ, насчитывающая 100 человек, которую ликвидировали лишь в начале 2000 года. Под ее контролем оказался весь бизнес города: магазины, заправки, банки, автосервисы, строительные компании. Филиалы «подольских» работали в Уренгое и Киеве. Доходы ОПГ были просто фантастическими. В 1991 году только на одной крупной махинации банда заработала 30 млн долларов. Преступники обманули целый город — они пообещали привезти в Подольск большую партию импортного сахара по смешной цене и пригласили всех желающих делать заказы с предоплатой. Когда была собрана внушительная сумма, члены ОПГ исчезли.
Говорили даже, что якобы «подольские» зарабатывали в США заказными убийствами, «решая проблему» за 10 тыс. долларов.
Банда распалась сама по себе — кто-то из них до сих пор в международном розыске, а кто-то ушел в коммерцию и стал уважаемым в городе человеком.
Прямую связь времен можно проследить по «эстафете» преемственности двух казанских организованных преступных группировок советского и нашего времени («Тяп-ляп» и «Хади Такташ»).
В середине 1970-х годов в столице Татарской АССР Казани разгорелась битва между разными криминальными группировками, не сумевшими поделить город на зоны влияния (точно так же это повторилось и в начале девяностых). В семидесятых самой грозной силой стала банда из района завода «Теплоконтроль», получившая название «Тяп-ляп». Штабом группировки стал оборудованный в подвале одной из пятиэтажек самодельный тренажерный зал. Там ее вожаки — Сергей Антипов (по кличке Антип), Завдат Хантемиров (Джавда) и Сергей Скрябин (Скряба) — разрабатывали свои операции. Здесь же принимали новичков после их испытания на выносливость. Кандидат в бандиты должен был устоять после сильного удара ногой.
Всего «Тяп-ляп» насчитывала свыше 300 бойцов. Хорошо тренированные, без вредных привычек (пить и курить запрещалось под угрозой избиения до полусмерти, эти требования также унаследовали банды наших дней), члены «Тяп-ляп» занимались кражами, грабежами, убийствами, изнасилованиями, вымогательствами и угонами автомобилей. Нередко «тяпляповцы» устраивали массовые драки с конкурирующими группировками. В целях устрашения применялась практика так называемых пробегов. Большая группа направлялась в какой-либо район города, чтобы жестоко избивать каждого встреченного прохожего.
29 августа 1978 года 200 членов банды, вооруженных арматурой, обрезами и пистолетами, устроили «пробег», ставший последней каплей для местной милиции. Они обстреляли пассажирский автобус и проезжавших мимо мотоциклистов, убили нескольких и покалечили многих случайных людей (среди них беременную женщину), тяжело ранили трех пытавшихся остановить их милиционеров.
Главные «тяпляповцы» были арестованы. В зале суда приняли чрезвычайные меры предосторожности. Судебный процесс охраняли вооруженные бойцы внутренних войск МВД.
В 1982 году Завдат Хантемиров был расстрелян, двум другим лидерам — Сергею Антипову и Сергею Скрябину — из-за молчания подельников удалось избежать высшей меры. Они получили по 15 лет тюрьмы (другие члены банды были осуждены на меньшие сроки). Обезглавленная «Тяп-ляп» лишилась своего влияния и была вынуждена уступить свои позиции другим группировкам.
После выхода на свободу Антип и Скряба примкнули к разным бандам и оба исчезли в круговороте разборок между группировками в девяностых. По неподтвержденным свидетельствам, Антипов жив до сих пор.
Советую читателям обратить внимание на незаметную деталь. Начинали казанские бандиты в семидесятых с того, что обустроили в подвале самодельный тренажерный зал, который служил местом вербовки новичков в группировку. В девяностые получили распространение похожие подвалы-«качалки», где также подбирали бойцов лидеры уголовных сообществ.
Криминальное движение в начале девяностых набирало скорость, и «качалки» открывались в каждом городском квартале. Хорошо, что эту мрачную традицию не переняли у «качалок» пришедшие им на смену светские фитнес-центры.
События в Казани повторились в начале девяностых, когда там вновь разгорелась борьба между местными бандами за право срывать куш в разных районах татарской столицы. На этот раз криминальный мир Казани возглавила группировка «Хади Такташ», перенявшая традиции и славу своих предшественников из «Тяп-ляп».
Преступная группировка «Хади Такташ» с ее главарем Радиком Галиакберовым по кличке Раджа держала в страхе Казань с 1982 по 1999 год. Бандиты «курировали» более 40 компаний и контролировали казанских проституток. Особая бригада ОПГ держала в руках все кладбища Казани, где ничего не предпринимали без ведома местных гангстеров. Под строгим контролем банды оказалась даже могила сына вождя Василия Сталина на Арском кладбище.
Предприимчивые «такташевцы» превратили городской комбинат «Здоровье» в центр продажной любви и наркоторговли. Но этого Галиакберову показалось мало. И он организовал еще несколько крупных подпольных борделей, каждый из которых приносил членам «Хади Такташ» до 6000 долларов в день. Сам Раджа возил с собой в машине миллион долларов наличными и сорил деньгами направо и налево.
По оперативным данным, на счету «Хади Такташ» около 50 человеческих жизней. Бандиты расправлялись не только с бизнесменами, не желавшими платить, но и со своими собратьями при их попытках завязать со старой жизнью и уйти из ОПГ. Закончилось все в День милиции в 1999 году, когда по горячему следу поймали одного из киллеров банды, который выдал Раджу. Главаря арестовали в 2002 году.
Приведенный пример взаимосвязи казанских преступных группировок показал, насколько изменились их доходы из-за открывшихся возможностей в новое время частной собственности.
На одной из воровских сходок влиятельный вор Монгол (наставник и опекун молодого Иванькова-Япончика) говорил: для воровского блага наступает золотая пора, и мы должны не упустить шанс.
И действительно, новые криминальные лидеры девяностых, объявившие войну воровским классическим традициям, мешающим им быстро богатеть, вскоре попали в число обладателей крупных состояний. Например, лидер «ореховских» Сергей Тимофеев (Сильвестр) располагал «капиталом» в четырнадцать миллионов долларов. Но эта сумма убога рядом с состоянием его питерского коллеги Барсукова-Кумарина (Кума), лидера «тамбовских», личное богатство которого оценивалось в миллиард долларов, да еще и дополнялось шедевром старинной архитектуры — особняком в центре города на Неве, где он жил.
Возможности открытого рынка позволяли организованным преступным структурам приобретать военную и оперативную технику, мощные автомобили и даже современное оружие иностранного происхождения. Средств в общаках на это хватало. А общаки всегда были святым делом для уголовного мира в разные эпохи еще со времени первого в России вора — Ваньки Каина, который учредил среди разбойников обычай «дорожной сумы».
Понятно, что размах девяностых советскому криминалитету был не по плечу. Его компенсировали технической сметкой и изобретательностью умельцев, «способных подковать блоху».
Этим особо отличилась в советское время уникальная по изобретательности банда братьев Толстопятовых по кличке Фантомасы.
Братья Вячеслав и Владимир Толстопятовы в своей подпольной мастерской создали арсенал, не имеющий аналогов в мире, а грабили они так нестандартно, что милиция одно время даже подозревала их в связях с западными спецслужбами. В архивах МВД есть любопытный документ о том, что, прежде чем пойти на свое первое дело, Толстопятовы несколько лет трудились над производством самодельного оружия по самостоятельно разработанным ими сложным схемам.
Они доставали детали в разных местах, чтобы не вызвать подозрений, воровали патроны в спортивно-стрелковых клубах.
К 1968 году у них в арсенале было четыре уникальных малокалиберных семизарядных револьвера, три малокалиберных складных пистолета-пулемета (это в то время, когда о пистолетах-пулеметах говорили как об оружии будущего), ручные гранаты и даже импровизированные бронежилеты.
В течение пяти лет Толстопятовы с Сергеем Самасюком и Владимиром Горшковым, натянув на голову черные чулки (отсюда и прозвище — Фантомасы), совершали нападения на отделения Сберегательного банка, магазины и даже заводы, а также охотились на кассиров предприятий.
Продуманные ими операции и слаженные действия были для преступного мира СССР в новинку.
7 июня 1973 года при попытке одного из ограблений бандиты вступили в перестрелку с милицией. В итоге Самасюка застрелили на месте, а остальные были задержаны. Следствие доказало 14 вооруженных ограблений с двумя жертвами. Адвокаты пытались убедить суд, что Толстопятовы — талантливые самородки, которые могут принести много пользы советскому ВПК. Тем не менее все три члена банды были расстреляны.
От Османова до Гагиева
Подошел к концу долгий судебный процесс над самой кровавой киллерской бандой времен девяностых под лидерством Аслана Гагиева по кличке Джако. Ареал действий банды — главным образом Северная Осетия — Алания.
По версии Главного следственного управления Следственного комитета России по Северо-Кавказскому федеральному округу, в 2004 году Аслан Гагиев создал организованное преступное сообщество (ОПС), действовавшее в Москве, Московской области и в Северной Осетии — Алании, в которое вошло не менее 50 человек. А в ноябре 2012 года Аслан Гагиев также на территории Северо-Осетинской Республики организовал еще три банды — своеобразные «филиалы». Руководители банд привлекали в них жителей республики, покупали оружие и боеприпасы на выделенные Асланом Гагиевым деньги. Все это он делал для достижения доминирующего положения в криминальном мире Северной Осетии.
В обвинительном заключении сказано, что в 2012–2013 годах по указанию Аслана Гагиева участники банды в Северной Осетии убили шесть известных деятелей и бизнесменов этой республики. Среди убитых экс-вице-премьер Северной Осетии и заместитель прокурора. Суд приговорил криминального авторитета к пожизненному заключению.
Банда совершила более 60 убийств. Все ее участники осуждены на большие сроки, включая пожизненное заключение. Процесс необычен тем, что он разделен на отдельные суды по группам обвиняемых.
Джако судили отдельно. На процессе он, опровергая предъявленные улики, заявил: «Какие у меня лично могли быть мотивы для убийства всех этих людей, которых я даже не знал в лицо? Может, я и злодей, но ведь не до такой же степени!» Гагиев прав в том смысле, что в лицо он знал не своих жертв, а заказчиков этих жертв, которые платили ему большие деньги.
Однако его соратники, решившие сотрудничать со следствием, рассказывали, что перед убийством требовалось выполнить фирменный обычай — у жертвы рассекали лицо от шеи до уха. А сам Джако обращался к одному из участников расправы со словами: «Может быть, ты, брат, хочешь сегодня поучаствовать в расчлененке?»
Среди жертв много банкиров, один из них, Слесарев, был расстрелян вместе с женой и малолетней дочерью…
Организована банда Джако точно по рецептам из арсенала советского преступного мира и копирует структуру грозной банды советского периода под лидерством Иванова. Похождения этой банды в Московской области в 1970–1980-е годы могут занять книжный том.
По данным ГУУР МВД РФ: «Организация Джако имела четко выраженную структуру: ЛИДЕР — БЛИЖНИЙ КРУГ — КООРДИНАТОРЫ (доверенные лица) — СТАРШИЕ БОЕВЫХ ГРУПП — БОЙЦЫ («пехота»)».
Решения о выполнении заказов и нужное для этого обеспечение жильем, денежными средствами, транспортом и связью также возлагались на координаторов, которые отдавали распоряжения старшим боевых групп. Они же следили за жесткими условиями конспирации. И главное, координаторы отвечали за контрразведывательную работу в правоохранительных органах.
Много похожего следствие советского времени находило и в прежних ОПГ, судя по рассекреченным документам.
Причем рядовые бойцы при этом знали только своих старших и не посвящались в общую систему группировки, чтобы избежать утечки информации и не засветить важных лиц, стоящих на ступень выше в структуре ОПГ.
В отличие от банды Иванова новелла банды Джако — только закрытые телефонные группы, иногда с лимитом всего на несколько звонков. У задержанных лиц было изъято большое количество мобильных телефонов, СИМ-карт, а также списки с государственными регистрационными знаками автомашин, используемых ОПБ при МВД по РСО-Алания.
По информации ГУУР МВД России, в состав ОПГ Гагиева A.M. входили бывшие и действующие сотрудники правоохранительных органов (в том числе, к сожалению, из ГУ МВД России по г. Москве).
Гагиев A.M. периодически устраивал сборы членов ОПГ для идеологической обработки. На этих занятиях криминальная деятельность бригады объяснялась идеей развития и процветания Республики Северная Осетия — Алания путем очищения ее от тех, кто ведет паразитический образ жизни и компрометирует имидж осетин.
Внутри группировки царила жесткая дисциплина. Авторитет Гагиева для всех был един и непререкаем. Этот опыт также унаследован современными ОПГ от бандитских структур типа банды Иванова. Выхода из таких группировок не бывает, так как каждый их участник — носитель информации об ОПГ.
Выезд из региона, участие в коммерческих проектах и т.п. разрешались только лично Джако через координаторов.
Аслан Гагиев, наверное, немало удивился, если бы узнал, что в Северной Осетии до него в период советской власти наводила страх на жителей республики такая же группировка под лидерством некого Османова, зеркальным отражением которого стал сам Джако.
В 1970-е годы в Северной Осетии действовала не менее жестокая банда под руководством Хабалы Османова. На ее счету разбойные налеты на магазины, универмаги и частные дома (где они нередко добывали охотничье оружие), а также грабеж машин на дорогах, сопровождаемый убийствами пассажиров.
В 1979 году бандиты решились на дерзкий поступок: они попытались завладеть автоматами из оружейной комнаты следственного изолятора в Нальчике. Ключи от арсенала им передал работавший там старшим контролером приятель одного из подельников. Проникнув на территорию изолятора, преступники, однако, побоялись связываться с вооруженной охраной. Связав одного из часовых, они отступили, забрав с собой его автомат.
10 октября того же года в Республике Северная Осетия банда Османова совершила самое тяжкое преступление. С целью ограбить кассу трое бандитов ворвались в ресторан «София» в небольшом поселке Эльхотово, где в это время отмечали день рождения. Преступники открыли шквальный огонь по гостям, убив восемь человек и тяжело ранив двоих.
На ноги подняли всю местную милицию и даже солдат ближайшей воинской части. Вскоре правоохранители вышли на след Османова. Захватить его удалось лишь со второй попытки, ранив в ноги. Следом взяли и троих его подельников.
По приговору суда Хабала Османов и трое его помощников — Аслан Гегиров, Руслан Губочиков и Сафраил Кяров были расстреляны.
СМИ ничего не сообщили о бойне в ресторане «София», но вскоре о ней узнал весь Кавказ. Люди стали обходить гиблое место, и ресторан пришлось закрыть, а потом и снести.
Продолжение в следует.